Иосиф Гольман - Защитница. Любовь, ненависть и белые ночи

Денисов был, как всегда, пунктуален.

В семнадцать ноль-ноль он вышел из совещательной комнаты в зал суда. Занял свое место. Разобрал бумаги на столе. Разложил несколько принесенных с собой листков.

Итак, что же постановил суд именем Российской Федерации?

Шеметова чувствовала, как у нее бешено колотится сердце.

При оглашении приговора все встали, включая состав суда. Поскольку зачитывался текст долго, через несколько минут судья разрешил сесть.

Конечно, приговор был обвинительный. Денисов профессиональной скороговоркой зачитывал его содержание. Обычная судебная практика.

Ольга, зажмурив глаза – так почему-то меньше колотилось сердце, – ждала сухих слов о сроках.

Наконец дождалась.

Ваську, получившего два года условно, освободили прямо в зале. Григоренко снял с него наручники, и Васька растерянно озирался, не понимая, что делать дальше. К нему подошла Анна Ивановна, взяла за руку, повела к своим.

Судья начал зачитывать приговор в части второго подсудимого.

И тут…

– Давай! – вдруг яростно крикнула Наталья.

Похоже, они решили, что убийцу Алексея Васильевича Куницына тоже сейчас освободят.

Черная толпа с искаженными лицами, как страшная живая масса из фантастического фильма, двинулась по направлению к адвокатам и клетке с подсудимым. Им наперерез кинулись Анна Ивановна, Виктор, еще несколько человек. Впрочем, было очевидно, что их сметут, если не затопчут.

– Оля, беги! – крикнул Багров. – За сценой – пожарный выход!

– А ты? – спросила Шеметова.

Она была очень напугана, но уйти без Олега ей казалось невозможным.

– Беги, я сказал! – яростно крикнул Багров, перемещаясь между толпой к Ольге.

Оставался только один путь. Узкий проход за клеткой, через скамейку конвойной команды.

Но бежать не пришлось.

– Ста-а-ять! – раздался даже не крик, а рык Григоренко. И тут же громыхнули два выстрела его нагана. С потолка посыпались меловая крошка и какие-то ошметки. – Не двигаться, вашу мать!!! – Еще один выстрел сотряс здание Дома культуры. – Следующие – в головы!

Но в головы стрелять не пришлось.

Наган и так громкое оружие. А здесь, в пространстве с неплохой акустикой, грохот выстрелов был просто ужасающим, на несколько секунд оглушал напрочь.

Несколько секунд – и все успокоилось.

Никуда не сбежавший Денисов – только очки для близи снял и листочки сложил – стукнул своим молотком, восстанавливая тишину, и предупредил:

– Еще кто нахулиганит – пойдет на зону.

Все стихло окончательно. Судья надел очки и продолжил чтение приговора.

Приговор был обвинительный. Статья все-таки сто пятая, а не сто седьмая. Зато отягчающие пункты исключены. Срок заключения – реальный, но даже меньше, чем просил Багров: шесть лет и шесть месяцев.

– Ура! – тихо сказала Ольга.

– Ура! – громко сказал Багров.

Народ зашумел, бурно выражая радость судебным решением.

Конечно, недовольные были. Тетки в черных платках, пережив позор, были не прочь линчевать молодого Куницына. Другие, наоборот, требовали немедленного освобождения и без того настрадавшегося мальца.

Потом на москвичей налетели счастливые родственники. Хотели даже качать, слава богу, Анна Ивановна отбила.

Адвокаты тепло попрощались с составом суда и с коллегой-противником. Потом, в сопровождении посветлевших лицом Лешкиных родителей, направились в гостиницу, за вещичками.

Планы были незатейливые. Сейчас – в Заречье, завтра – отоспаться вволю и на рыбалку, на вечернюю зорьку. В прошлый-то раз так и не попали.

Оказалось, что и в этот раз не попадут.

В гостинице их ждал дед Самсон. Он был вовсе не такой веселый, как обычно.

– Что случилось? – напряглась Анна Ивановна.

– Бежать ей надо, – показал на Ольгу рукой дружественный колдун.

– Почему? – спросила Шеметова, впрочем, уже понимая почему.

– Ох, злая она на тебя! Я ее такой лет сто не видал, – мрачно сказал дед.

– Слушайте, может, хватит сказок? – спросил Олег Всеволодович.

Ему хотелось на рыбалку. Все бывали, а он – ни разу в жизни.

– Ты можешь остаться, – сказала Шеметова.

Ольге тоже хотелось остаться. Но в битве с лесными ведьмами она больше не желала рассчитывать только на медиапроектор.

– Ладно, – вздохнул Багров. – Значит, поехали.

Куницыны их не уговаривали.

Люди местные, рисковать после такой удачи своей спасительницей они не желали.

Виктор быстро заправил «УАЗ», и под благодарственные возгласы провожающих адвокаты поехали в Архангельск.

Дорога была долгая и непростая. Однако, отъехав километров с восемьдесят, Ольга позволила себе вздохнуть полной грудью и вздремнуть на плече Багрова. Она уже знала: местные ведьмы – опасное оружие, но ближнего радиуса действия.

Утром прямым рейсом прилетели в Шереметьево. Еще через два часа были в конторе.

Там все обрадовались – и Волик, и Валентина Семеновна, и Гескин. И не только обрадовались: секретарь выдала ей приличную стопку денег, вторую часть гонорара Родригеса.

Экспертизу он получил. Юлия позлобствовала и отказалась от претензий, чтобы не влететь в судебные издержки и встречные иски.

– Она тебе опять угрожала, – шепнула Валентина Семеновна. – Давай кинем заяву в отделение. Хуже не будет.

– Не надо, – сказала Шеметова. – Думаю, эта история закончена.

Поскольку сильно не выспались, поехали на квартиру к Шеметовой.

– Переедешь ко мне? – между делом спросила Ольга.

– Ага, – между делом ответил Олег Всеволодович.

Вот так.

А как же предложение руки и сердца? Впрочем, Багров ее и без предложения устраивал.

На такси – денег теперь до черта, да еще от Куницыных придет – доехали до Ольгиного дома.

– Пойдем на «жука» глянем! – предложила Шеметова Олегу.

– Давай, – согласился он.

Теперь, когда «жук» появился, Багров перестал быть принципиальным противником автомобилей. И даже собирался получить права.

Они завернули за угол, прошли несколько шагов. Машины не было.

Вот здесь парковали, лично Ольга. Место всегда пустое. А теперь – ничего, кроме выжженной травы. Кстати, почему выжженной?

Объяснил дворник, обычно веселый дружелюбный таджик, с которым она заранее, за умеренную плату, сговорилась чистить машинку от снега будущей зимой.

– Не заработаю я на вашей машине, – вздохнул он.

– Так что случилось?

– Сгорела она. На следующий день после вашего отъезда.

«Стерва Юлия», – подумала она.

– Я – полная дура, – самокритично продолжила Шеметова, вспомнив, что не стала страховать машину. – Надо было страховать.

– Повтори, пожалуйста, – улыбнулся Багров.