Арбин (СИ) - Асхадова Амина

Артем поворачивается ко мне, и я застываю пуще прежнего, забывая, как нужно правильно дышать, но вздергиваю подбородок и выдерживаю его взгляд. Мне кажется, он зол, и я не понимала по отношению ко мне ли была эта злость, пока не услышала:

- Я не на тебя зол, лиса… - шепчет он, не делая попыток приблизиться, - тебе не стоит меня бояться. Пожалуйста, ведь время доказало тебе все, Влада.

Я молчу, прижатая собственным угнетением к стене. Мужчина стоит поодаль недолго, потому что вскоре уходит на кухню и надеется, что я пойду за ним.

Даю себе время отдышаться, а затем выхожу в гостиную, чтобы потребовать объяснений от Ани, но не встречаю в пространстве ни ее мужа, ни ее саму. Помню, что Антон сказал не вмешиваться в семейные разборки, но действительно ли его инициатива была уйти отсюда под шумок?

Ничего не понимаю, но чувствую, что ответы меня ждут на кухне, но одно понимаю точно: Аня второй раз придерживается моей стороны. Однажды она вытащила меня из дома Арбина, теперь же вытащила из царившей вокруг меня лжи.

Работа на два фронта – именно так поступал Цесарский все эти годы!

Работа на два фронта!

Осознание этого лишает меня сил, и я еле перебираю ногами, заходя на кухню к мужчинам.

- Коль вы оба сдали меня друг перед другом, то мы сейчас объяснимся с вами. Впрочем, это должно было произойти рано или поздно, - начинает Влад, присаживаясь за стол с чашкой горячего кофе и пачкой шоколада, - поверьте, я бы вам рассказал все равно. Просто сейчас не лучшее время, но Аня…

- Ты можешь не оправдываться, - жестко перебивает Артем и направляется следом за мной. Садится непозволительно близко ко мне, и, хотя видит мое состояние, все равно не оставляет одну.

Я жила с Арбином многие месяцы и даже не подозревала об этом.

Я спала с ним.

Я… хотела этого мужчину. Когда он стал другим – все поменялось, но чего стоило ему стать другим? Теперь я понимаю, что память и ее отсутствие здесь совершенно не причем.

- Начнем с этого: да, я помог сбежать Владе, помог устроиться в городе, в котором я знал людей и им я мог доверить твою лису и твоего еще не родившегося ребенка. Я ручался своей головой, своей совестью, и в ее безопасности я был уверен, - произносит Влад, глядя на Арбинского.

Марат протянул мне чашку горячего чая. Вижу в нем лимон и чувствую запах трав. Опять успокаивать вздумал, как когда-то, когда он приехал ко мне в Мирлите со своим предложением вернуться к Арбину.

Протягивает аналогичную чашку Артему. Улыбаюсь, а Артем не понимает моей улыбки и принимается разглядывать чай. Что в нем не так – не понимает, но послушно делает первый глоток. Я тоже принимаю свою дозу успокоительного.

- И да, все эти годы я был рядом с Владой и ее сыном. Это был мой долг. Время, которое должно было пройти для ее психологической реабилитации, длилось порядка трех лет.

- И затем ты пришел к Артему с этим планом? С подстроенной аварией? Кома, потеря памяти и даже шрамы – все это твой четко спланированный план?

Влад переводит на меня взгляд и недолго молчит.

- Шрам ведь не только в одном месте, они везде – на спине, груди… - перечисляю я, глубоко дыша от всех эмоций.

Встречаю чуть насмешливый взгляд всех сидящих за столом и не понимаю. Что такого я сказала?

Губы Арбинского чуть подрагивают в улыбке.

Марат отводит от меня взгляд, а Влад с короткой улыбкой произносит:

- Я рад, что вы успели изучить тела друг друга без насилия.

Замолкаю и чувствую, как температура тела набирает обороты. Теперь все сидящие за столом знают об интимных подробностях, вот чего все замолчали и вдруг заулыбались.

- Авария была на самом деле. Артем попал в аварию незадолго до исполнения плана, это получилось случайно. Вот и шрамы. А тот выпуск новостей был включен только для тебя – именно в тот час и в тот день. Отсюда пошел отсчет на дни.

- Здорово… - я только лишь сжимаю челюсти, не способная на ярость.

Не смотрю на Арбинского. Не хочу, не могу, не верю во все произошедшее! Меня трясет от одной мысли, что я осталась обманутой, что я поверила и…

Смотрю на Влада – он тоже нервничает.

Влад всегда был терпеливым человеком.

- Выпуск новостей был первого февраля. Далее по легенде была кома, реабилитация и лечение. На правде же была работа с психологом, где из Артема делали другого человека. Влада, - Цесарский привлекает мое внимание, - я был с тобой все эти годы, но не был предателем своего друга. Пусть он полчаса назад махал на меня руками, но он еще одумается и все поймет. Еще до твоего побега все это было спланировано – в две тысячи пятом году. Я дал тебе время побыть одной, родить малыша в спокойствии, и дал время ему, - Влад смотрит на молчаливого Артема, - понять жизнь. Мне насрать, как он меня назовет – мать Терезой или предателем, но я надеюсь на одно: что вы найдете общий язык, потому что нет больше Арбина. Много лет прошло, и много месяцев реабилитации себя, как личности.

Я молчу, не желая смотреть в янтарные глаза.

- Хочешь ты того слушать или нет, Арбинский, но знай: одно ее слово и она уйдет. Называй меня предателем, но я не считаю, что сделал вам плохо, потому что без всех этих событий вы бы оба сгорели от собственной ненависти друг к другу еще пять лет назад.

Поднимаю взгляд, ненадолго. Арбинский сложил руки домиком и положил на них голову. Слушает Влада, Марат тоже молчит.

- Возможно, я лезу не в свое дело, но ведь истина приятна тем, что только став другим человеком, самостоятельно без какой-либо потери памяти, ты смог добиться расположения Влады, - Влад переводит взгляд и на меня, - я вижу это по твоим глазам, лиса. И приятнее получать отдачу в виде нежности, а не ненависти, сквозившей в ее взгляде много лет назад. Добровольность желания быть рядом, а не сбегать, добровольность во всем, а не насилие.

Арбинский грубо обрывает Цесарского:

- Я понял. Я все это понял еще в первые месяцы, тут твоя святая натура не раскроет мне глаза, - цедит Арбинский, не расцепляя своих рук, и эта его показная злость вызывает во мне улыбку.

- Мы еще поговорим с вами. Вы оба раскрыли то, что я работал на два фронта, но я оправдал себя, не так ли? Теперь я здесь лишний, теперь все зависит только от вас обоих. Окей, лиса?

- Вы с Маратом уходите? – вскидываю голову и не замечаю взгляд янтарных глаз на себе.

Внимательный взгляд.

Артем молчит, лишь смотрит. Понимает, что мне страшно оставаться с ним наедине.

- Если вы готовы остаться и поговорить наедине, то нам с Маратом лучше уехать, - произносит Влад, - если нет, то я останусь.

Раздумываю недолго, затем тихо произношу:

- Я провожу вас, - и встаю из-за стола.

***

Глубоко вздыхаю, поворачиваю ключ на один оборот за мужчинами и прислоняюсь головой к косяку двери.

Страшно? Вроде бы нет. Страх возник только из-за раскрытия тайны – лишь сама неожиданность вызвала страх. Страха к Арбинскому нет. Если бы мужчина остался прежним, то еще в первую ночь он бы мог сделать со мной все, что захотел. Но не сделал.

Нам нужно поговорить. Я ведь не для этого вернулась в столицу – чтобы взять и уехать, чтобы снова сбегать.

Я не для этого познакомила сына с его отцом.

Посмотрела на часы, прошел час и скоро нужно будет забирать малыша из гостей, хотя дети Раевских вновь зайдутся в упрашиваниях оставить им Артема еще ненадолго – так сильно подружилась эта троица: Диана и Миша Раевские и Артем Арбинский…

Дверь из кухни приоткрывается, я чувствую это кожей. За спиной в коридоре стоит мужчина, который имеет надо мной исключительную власть – власть силы и… власть мужа. Но ни одну из этих преимуществ более не применяет.

- Я думал, что ты ушла, - слышу я хриплый баритон позади.

Мужчина не делает попыток приблизиться.

Я медленно поворачиваюсь к нему и облизываю пересохшие губы:

- Нет, у нас есть еще немного времени, Артема через полчаса нужно будет забрать…