Просто Он (СИ) - Блио Элен

Стас не удержался и заржал. Я офигел — это мой отец только что так сказал? Вижу, как по щекам Жени расползается краска.

Нет уж. Я настроился на секс в кабинете, значит он будет.

— Пап, нам еще столько дел нужно сделать…

— Знаю я ваши дела. Смотри! Я все еще глава компании. Могу тебе предъявить за этот, как его…

— Харрасмент, — подсказывает «добрый» Стас. Ну-ну… друг называется…

— Ладно вам, умники. Я, можно сказать, компанию спас, а вы…

— Спас! Сначала чуть не прос… провалил все дело!

Вздыхаю, но спорить с отцом не хочу. Да, все-таки это моя помощница помогла нашим, скажем так, недоброжелателям.

Стас снова ухмыляется, видя, как я в нетерпении стучу ботинком — да, блин, я хочу уже остаться в своем кабинете со своей женщиной!

Закрываю дверь на ключ и поворачиваюсь к ней — она сидит в моем кресле, закинув ноги на стол.

Ноги в лаковых туфлях на каблуке. Длинном тонком каблуке. Она в чулках. И на ней нет трусиков.

И она вся моя.

Просыпаюсь, чувствуя невероятное блаженство. Тепло, ласка, удовольствие…Как же хорошо! Но глаза открывать совсем не хочется. Опускаю руку, глажу ее по волосам, хотя хочется не гладить, а взять и притянуть, чтобы она делала это чуть жестче. Но, кажется, ей это и так понятно. Она заглатывает еще глубже, головка упирается в гортань. Так детка, именно так! Еще!

Несколько сильных движений — и снова нежное облизывание. Ее язычок, горячий, чувственный, пылко пробегает по члену, собирая влагу. Губы всасывают, потом отпускают, и снова вбирают в себя почти до конца. Я чувствую, как сперма спешит по канальцам. Но я не хочу вот так… Мне нужна ее пряная киска, ее горячее лоно. Приподнимаю ее голову, заглядывая в глаза.

— Доброе утро, любимый!

— Лучшее утро!

Она облизывается! О… боги! Крышу сносит от одного вида! Резко натягиваю ее на себя, поворачиваю, прижимая к кровати, пробираяськ шейке.

Она вскрикивает, потому что я не просто целую, я ставлю метку, клеймо…

— Не надо, о… ты забыл… платье! Там открытый верх!

Мне плевать! Пусть все видят, что она моя и знают, что я с ней делаю каждый день. Несколько раз в день. Часто. Очень, очень часто!

Раздвигаю ноги, дразню, ласково пробираясь по складочкам вверх и вниз. Стонет протяжно, глухо, пытаясь зарыться лицом в подушку. Нет, детка! Будешь кричать громко!

— Алекс… ну, пожалуйста!

— Пожалуйста, что? Пожалуйста войди в меня?

— Да!

— Или, пожалуйста подразни?

— Нет!

— Или пожалуйста поцелуй меня там!

— Да!

— Точнее?

— Да!

— Лизать или трахать?

— Лизать и… все, я хочу все!

— Ну, чтобы одновременно, это мне надо позвать кого-то… А я не готов делиться. Извини. Тройничка не будет. Не со мной!

Она тихо смеется, выгибая спину, навстречу моим пальцам, насаживаясь на них. Я хочу войти в нее глубоко. И хочу поцеловать. Облизать сладкую норочку.

Целую шею, грудь — соски никогда нельзя обходить вниманием, это деликатес. Самый смак. Спускаюсь еще ниже — пупок, тоже весьма аппетитная штучка. Лобок — есть в этом что-то очень возбуждающее, целовать ее в этом месте — скоро, очень скоро тут будет расти мой малыш! Уже растет, я думаю. Я купил тесты, но Жене еще не показывал… Позже.

Спускаюсь дальше. Мягкая расщелина. Нежная, розовая — она сделала мне сюрприз, сходила на эпиляцию. Я готов был кончить в штаны, увидев результат. Это охренеть как заводит.

Раздвигаю лепесточки, где-то там прячется мой любимый шелковый бутончик. Аккуратно трогаю его языком и Женя задыхается, заходясь в крике.

— Да, малыш, кричи… Мне нравится, когда ты кричишь.

Облизываю клитор, а затем всасываю его в рот. Она бьет руками по кровати, хрипит. Я знаю, что для нее эта ласка на грани боли и удовольствия. Мы выяснили, что у нее очень чувствительная жемчужинка. С ней надо осторожнее. Но иногда…

— Алекс, пожалуйста!

Продолжаю сосать его, не обращая внимания на ее слова, двумя пальцами вхожу в лоно, пробираясь к той самой точке. Вот и она — моя девочка снова дрожит и выгибается, стараясь насадить себя так, как надо. Как надо ей! И как нравится мне. Я сам держусь из последних сил, потому что мне очень хочется насадить ее на себя. Крепче! Глубже! До самого донышка!

Я понимаю, что ее дрожь уже предвестник финала, но мне не хочется так, я хочу по-другому!

Облизываю створки ее трепещущей ракушечки, достаю пальцы, которые сразу отправляю ей в рот. Это зрелище столь дикое — она, облизывающая мои руки, которые только что были в ней — я всерьез опасаюсь не выдержать.

Вхожу плавно, мягко, вгоняя свой болт до самого основания, до упора. Ее нежный всхлип подстегивает.

— Ты хотела так?

— Да!

— Тебе нравится так?

— Да!

— Нравится получать его полностью!

— Да, пожалуйста!

— Хочешь кончить?

— Да! Прошу тебя!

— Проси еще!

— Пожалуйста, Алекс!

— Неправильно!

— Пожалуйста, я хочу!

— Не так.

— О…

— Просто попроси… Что ты хочешь, чтобы сделал я? И кто я?

— Я хочу, чтобы ты делал это сильнее, быстрее!

— Что ты хочешь?

— Хочу, чтобы ты меня взял… сильнее!

— Кто тебя должен взять?

— Мой муж! Я хочу, чтобы мой муж меня взял, трахнул, любил меня! О… пожалуйста! Алекс! Я так хочу!

— Да, моя девочка, да!

Вколачиваюсь сильно, не забывая ласкать ее везде, доводя до экстаза. Она кричит, не сдерживаясь, и я выплескиваюсь в нее с диким стоном, отдавая все силы.

Она, кажется, снова на мгновение отключилась. Приходит в себя и тихонько смеется.

— Ты просто монстр, Устюгов!

— Это ты мой маленький монстрик, Устюгова!

— Неправда, я никакой не монстрик. Пока… ну, может скоро буду, когда меня разнесет.

— Почему тебя должно разнести?

— Ну, как вам сказать, босс… Похоже, я все-таки скоро уйду в декрет.

— Что? Но… Ты уже знаешь? Ты уверена?

— Ты же купил тесты? Ну я и…

— Нашла?

— Случайно увидела.

— И?

— И… Нет, я пока не сделала. Но…

— Надо сделать.

— Да… Я готова.

Она улыбается, и я притягиваю ее, чтобы поцеловать.

— Знаешь, что я люблю тебя, Женька?

— Знаю… А ты знаешь, что я люблю тебя?

— Я не уверен.

— Что? Как? Ах ты… — она понимает, что я ее поддразниваю, щелкает меня по носу и целует.

— Люблю, Устюгов. Люблю!

— Ты так себе представляла утро после первой брачной ночи?

— Честно? Конечно же нет! Я думала, что я буду трясущейся девственницей в платье с гигантским шлейфом, и прекрасный принц будет любить меня нежно. Один раз — больше же нельзя! Но мне будет очень приятно.

— Это значит, тебе не понравилось?

— Это была мечта четырнадцатилетней девочки.

— О… я в четырнадцать о таком не мечтал.

— А о чем мечтал?

— Ну… мечтал, что у меня будет своя голая женщина, которая раздвинет ноги, и…

— Все ты врешь!

— Нет, правда! Забываешь, у меня брат, который старше на три года. И он в то время уже вовсю, а я нет! Ну и я завидовал…

— Глупый.

— Ну, почему? У меня мечты сбылись. Я имею голую женщину и она теперь моя во всех смыслах. Правда?

— Да!

— И даже готова раздвинуть ноги, — это я говорю шепотом.

— Да, но позже! Нам нужно сделать так много. Ты забыл — сегодня же день рождения Ульянки! Нам нужно скорее ее поздравить, а потом праздник!

— Но сначала тест.

— Да… Сначала тест.

Она улыбается, и я снова притягиваю ее для поцелуя. Я уверен, что мы увидим две полоски. И скоро в семье Устюговых нас будет не трое, а четверо…

Бросаю последний взгляд в зеркало. На мне роскошное, нежно бирюзовое платье в пол. Оно струится по моей фигуре, скрывая недостатки, которых, как я заметила, стало меньше — втянулся, почти ушел животик, бедра более упругие — почти орех. Смайлик смущенный, но смеется. Зато грудь, к счастью, нисколько не уменьшилась! А вот тут просто большой палец вверх!