Анастасия Соловьева - Принц для неудачницы

– Ну послушай, девочка моя, – вздохнула Ксения виновато. – Если бы все в этой жизни зависело от наших желаний…

– Да? Значит, от наших желаний ничего не зависит? – Ника пересела на кушетку рядом с матерью и строго заглянула ей в глаза. – От моего желания? От Киркиного? Так?..

– Ну в данной ситуации так.

– Значит, все зависит от твоего желания?

– Почему от моего, Ника?

– Потому что ты решила бросить папу и прихватить нас с собой, как бессловесных животных! Так учти: никуда мы не поедем! Нам и здесь хорошо.

Ксения горько усмехнулась:

– Дело совсем не в этом, дочь.

– А в чем же тогда?

– Знаешь пословицу такую: по одежке протягивай ножки? Это о нас. Мы больше не можем оплачивать жизнь в «Гринвуде». Платить за землю, за охрану, за коммунальные услуги, помощникам по хозяйству… Ну я не знаю, на это уходят тонны денег – целое состояние!

– Странно!.. – произнесла Ника не спеша. – И с чего это ты стала рассуждать про деньги? Сама же говорила недавно: всем, что у нас есть, мы обязаны папиному бизнесу, а ты в своем издательстве…

– Вот именно! Я в своем издательстве зарабатываю копейки, и поэтому нам придется переехать на старое место.

– Подожди-ка! Но ведь этот коттедж наш все равно! Живем мы в нем или нет – платить рано или поздно придется.

– Ты права, – вздохнула Ксения. – Коттедж – папина собственность, и когда-нибудь он за него заплатит.

– Папа? – осторожно уточнила притихшая вдруг Вероника. – А мы тут, значит, ни при чем?

– У папы, – Ксения запнулась, – у папы сейчас кое-какие проблемы…

– Не парь мне мозги! – рассердилась девочка. – Говоря по-нормальному, папа бросил нас?

– Ника, нет в русском языке такого слова – «по-нормальному».

– Это мне по барабану!.. Ты не ответила на мой вопрос.

– Дурочка ты у меня, дурочка! – Как ни горько было у нее на сердце, Ксения все-таки рассмеялась и поцеловала дочь. – Насмотрелась глупеньких сериалов. То я ухожу к другому, то папа решил бросить нас!..

– Значит, он поедет с нами на «Тимирязевскую»?

– Может быть.

– А может и не быть?.. – Ксения молчала. – Ой, да не хочешь говорить – не надо. Я сейчас сама папе позвоню… Ну вот, опять недоступен! Мам, что случилось? Ты можешь объяснить без понтов?!

– При чем здесь понты? Я скоро перестану понимать твой русский… У папы проблемы с бизнесом. С деньгами. Ему пришлось уехать…

– И бросить нас без гроша! – закончила дочка. – Поздравляю!

– Во-первых, – сказала Ксения строго, – запомни: папа нас не бросал. Повсюду только и говорят про кризис. А у них молодое предприятие… нераскрученное… – Она не знала, что еще сказать в оправдание мужа. – Все так неудачно совпало… В общем, папа оказался в очень неприятной ситуации… И не говори, что он бросил нас!

– Ну допустим, с папой все ясно! Бизнес не катит, фишка не прет… А дядя Леша? – не унималась Вероника.

Боже, как же ей не пришло в голову позвонить Апельсинцеву?! Он-то наверняка знает что-то.

– Дядя Леша сейчас в такой же ситуации, как твой отец!

– Уж не знаю, что ты называешь такой же ситуацией, только Герка написал мне «В контакте», что отец покупает им с матерью хибару на Рублевке.

Гера был сыном Апельсинцева от первого, распавшегося брака. Второго брака как такового не существовало, поэтому прежнюю семью Лешка не только поддерживал материально, но и предпочитал держать в поле зрения. В свое время он купил для них домик в «Гринвуде», по соседству с собой. Теперь вот на Рублевку решил переселить. Значит, и сам туда переедет вскоре.

Ксения остолбенела.

– Алло! Леш, привет. Это Ксения.

– А я не Леша!.. Вы ошиблись, девушка.

– Извините… Но у меня этот номер закодирован как телефон Алексея Осинцева. И я уже звонила по нему несколько раз…

– Да вы хоть по голосу понимаете, что я не Леша?!

– Ой… конечно, извините.

– Ничего, – смилостивились в трубке. Голос принадлежал молодой, уверенной в себе женщине.

– Значит, теперь этот номер ваш?

– Нет, это по-прежнему номер Осинцева. Он улетел на несколько дней в Европу, оставил дома этот аппарат. Если будет что-то важное, просил переадресовывать. Вы можете передать информацию для него.

– Я хотела наоборот… Не передать.

– А что же?

– Получить… Получить информацию. Я жена его компаньона, Владимира Костромина, и мне нужно спросить…

– Никогда у Алексея Сергеевича не было такого компаньона, – спокойно перебила невидимая собеседница.

– Как это не было?!

– Очень просто! Мы вместе два года, и я в курсе его дел.

– Значит, вы не в курсе!

– Не надо нервничать, девушка! Я сейчас перезвоню Алексею Сергеевичу, если что-то узнаю, сообщу вам. Номер определился.

– Да, пожалуйста, перезвоните.

– До свидания.

И сразу стало ясно, что она не перезвонит. Осинцев найдет себе дело поинтереснее и поважнее, чем успокоение жен всяких там неудачников. Ксения уже не сомневалась, что в бизнесе ее мужу фатально не везло. Так же фатально, как везло в науке.

Тогда почему же он так легко бросил науку? Серьезно прельстился жизнью в «Гринвуде» и путешествиями в Мексику?.. Не может быть!

Недавно он обмолвился, правда, что подался в бизнес не без влияния Апельсинцева. Оказывается, Лешка давно писал Володе в «Одноклассники», предлагал реальные коммерческие проекты, один соблазнительнее другого. А тут еще этот Владилен поспособствовал личным примером… И вот теперь неизвестно, что ждет их впереди.

Да что же ждет их, наконец? Разорение, утрата бизнеса, не дай бог – долги… До сих пор Ксения боялась думать об этом. Только видно никуда от этих мыслей не денешься…

Итак, они вернутся в старую квартиру. Двойняшки – в пятнадцатиметровую комнату, на двухъярусную кровать. Ника забьет шкаф платьями от Киры Пластининой – они покупались в расчете на гардеробную, шкаф не выдержит такого богатства.

– Ерунда, – сказала она вслух. – Думать сейчас надо не об этом. Шкафы, кровати – не в этом ведь жизнь.

Да, жизнь в другом… Надо идти работать. То есть явиться к Анне Викторовне на поклон и объяснить все от печки. Анна Викторовна не бросит, конечно. Но ведь и она не всесильна. Анна Викторовна – не Господь Бог, а только добрый, сердечный человек. К тому же со связями в издательском мире. Может, халтурку какую подкинет… В общем, проживем как-нибудь.

Значит, все как раньше? Утренняя суета: двойняшки – в школу, она – в издательство. Споры о том, кто первым пойдет в ванную и кому сегодня посуду мыть… Стоп, а Володя?

Ксения уже плохо помнила, как ей жилось без Володи или, точнее, до Володи.

До Володи она была худенькой девочкой: глазки-вишенки, щечки-клубнички и смех – несмолкающий серебряный колокольчик.