Ферн Майклз - Пробуждение любви

– Ян, это просто прекрасно. Их мама будет очень благодарна. Спасибо тебе за все сделанное.

– Да, я купил подарки еще нескольким детям… Если быть более точным, то двадцати. Ты ведь не станешь возражать?

– Нет, конечно! На Рождество принято дарить подарки. Я рада, что мы можем позволить себе это.

– Вообще-то идея принадлежит корпорации… Именно она выделила определенную сумму… но я занимаюсь этим по другой причине.

– Я знаю, Ян, как знаю, что люблю тебя не просто так.

– А ты будешь продолжать любить меня, если мне придется попросить тебя завернуть их?

– Конечно, я сделаю это. Они нужны тебе сегодня?

– Естественно. Подарки находятся в сумке, что висит на вешалке на обратной стороне двери. Хорошая девочка, – муж признательно пожал ей руку. – Ну, мне пора идти. Я скоро вернусь. – В гостиной раздался телефонный звонок. – Я сам сниму трубку. О, это тебя, дорогая, из «Геклина Пита».

Сердце миссис Торн сжалось от недоброго предчувствия. Муж собирался уходить. Так почему же он стоит в дверях? Когда она взяла трубку, Ян чмокнул ее в щеку и намеренно остался в гостиной, желая узнать содержание разговора.

– Да, – осторожно отозвалась женщина.

– Эмили, это Пит. Послушай, рабочие привели в порядок второй зал раньше срока. Сегодня у нас три рождественских вечера. Знаю, что дал тебе несколько выходных, но мне нужна твоя помощь. Если выйдешь на работу, обещаю заплатить лишних пятьдесят долларов.

– Пит, не могу. У меня свои планы. – Она старалась не смотреть на мужа.

– Как насчет завтра?

– Не могу. Пит, канун Рождества. Извини.

– Ничего, никаких обид. Желаю приятно провести праздники. Увидимся после Рождества. Загляни на днях, ознакомься с расписанием и забери подарок.

– Хорошо. Желаю и тебе счастливого Рождества. Нет, подумать только! – воскликнула Эмили, поворачиваясь к мужу. – Он имел наглость попросить меня поработать в канун светлого праздника. Этого Пита надо сразу поставить на место, иначе он сядет на шею. Что ты хочешь на обед?

– Гм, наверное, рагу. Я очень люблю это блюдо, только не пышущее жаром, а остывшее, подернутое пенкой. И положи, пожалуйста, побольше моркови. – Мистер Торн помедлил, затем продолжил:

– Ты хочешь потерять зарплату за целую неделю?

– Что ты! У меня не так уж много выходных. Пит, конечно, зануда, но довольно щедр – каждому работнику выписал премию.

– Да, да… – рассеянно отозвался муж. – Но если бы ты вышла на работу, мы бы намного продвинулись вперед с решением наших финансовых вопросов. Сколько он дал тебе?

– Возможно, сотню баксов… В прошлом году Пит выдал нам именно столько. А это очень щедро. Многие заведения вообще ничего не выплатили своим официанткам. – Эмили возненавидела себя за умоляющие нотки, появившиеся в голосе. Теперь она терзалась угрызениями совести, ощущала вину за свое безделье на Рождество. Из-за нее Ян многое теряет. В висках застучало. – Поторопись, дорогой, а то опоздаешь.

Весь день миссис Торн металась по квартире, словно угорелая, заворачивала подарки для пациентов мужа, собственные подарки, резала овощи, рубила мясо, поджаривала и тушила его. Когда рагу было готово, а квартира вымыта до блеска, Эмили приняла душ, сделала прическу, приготовила кофе и уселась в кресло, ожидая возвращения супруга. Может, выйти на улицу и принести немного дров, которыми хозяин разрешил пользоваться? Трижды сходить – и топлива хватит на целую ночь. Муж любит огонь в камине. Да и она тоже. Что ж, нужно развести очаг, зажечь гирлянду на елке, тогда в квартире воцарится атмосфера покоя и уюта. Ян будет счастлив. А когда он радуется, то довольна и она.

Разве не так должно быть?

Канун праздника и само Рождество оказались пределом мечтаний для Эмили. Муж подарил ей умопомрачительно дорогие духи. Ей больше понравился замысловатый хрустальный флакон, нежели аромат, но она все же воспользовалась ими, желая сделать приятное Яну, который одобрительно втянул носом воздух. Сладкий удушливый запах вызвал у нее головную боль.

Когда с обедом было покончено, тарелки вымыты, супруг провел жену в зал. Они долго сидели на диване, разглядывая сверкающий флакон.

– Ян, я никогда еще не чувствовала себя такой счастливой. Мне так хочется, чтобы этот день продолжался целую вечность. Я люблю Рождество, а ты?

– Угу. Мне тоже понравилось. Надо так делать каждый год независимо от обстоятельств. Порой просто необходимо остановиться и вкусить аромат роз. Впереди нас ждут еще выходные. Давай завтра отправимся за покупками и приобретем себе новые костюмы. Ведь тебе необходимы летние платья, шорты и сандалии. Можно позволить немного разориться… Не забудь захватить с собой духи, они сводят меня с ума. Хочу удостовериться, что ты не бросишь меня. Кстати, я попросил продавщицу позвонить мне в клинику, если они снова появятся в продаже. Она пообещала не забыть.

«Боже мой! – ужаснулась Эмили. – Только не это!» Муж был очень напряжен и чем-то взволнован, и она чувствовала это. Наверное, собирается что-то сказать и боится: а вдруг ей не понравятся его слова.

– Трудно поверить, что Новый год не за горами. Время бежит от нас, Эмили. Фортуна часто стучит в дверь, а люди не слышат этого или не хотят открывать. Я, к счастью, никогда не принадлежал к их числу. А ты, дорогая?

Женщина притворилась, что не понимает смысла фразы и к чему клонит муж.

– О, ты говоришь о моем желании, пока несбыточном, поступить в колледж? О моей фортуне, которая до сих пор не улыбнулась мне? Что ж, я согласна. А моя беременность? Думаю, из меня получится хорошая мать и хорошая учительница, потому что я люблю детей. Мне кажется, нет ничего лучше, чем учить ребятишек читать и писать. Знаешь, хочется работать в первом классе. Я очень рада, Ян, что пришла моя очередь.

«А фактически ничего не изменилось, – расстроенно подумала Эмили. – Сейчас Ян все испортит». И все же она продолжала бормотать:

– Помнишь наши обещания, данные друг другу? Ты заверял меня, что я смогу поступить в колледж и родить ребенка. Твои планы не изменились? – Женщина почувствовала, как в груди рождается стон. – Мне бы хотелось летом ходить на подготовительные курсы. В июне я прекращу работать, в сентябре стану понемногу подрабатывать… Так, всего несколько ночей в неделю, а может быть, только три часа два раза в неделю.

– Я вижу, ты уже все продумала, – спокойно заметил Ян.

– Я больше ни о чем другом и не думаю. Дорогой, моя смертельная усталость от такой жизни дает о себе знать. Я не могу работать так, как прежде. Порой просто падаю с ног и ничего не вижу перед собой… Что-то не так?

– Все зависит от того, что ты считаешь плохим, Эмили. Сейчас мне бы хотелось сказать о… Только не подумай ничего плохого, я совсем не собираюсь ущемлять твои права, а лишь хочу заметить, что желаемое мной принесет нам огромную пользу. Нужно просчитать будущие события, дорогая, иначе в этой жизни можно легко споткнуться. Ну, и?..

Сердце женщины забилось тревожнее.

– Что «ну, и»? Ты сказал мне «почему», но не уточнил «что именно», хотя я и сама могу догадаться.

– Эмили, ты опять? И что же я хотел сообщить? – Ян отодвинулся от жены, напрягшись в ожидании ответа.

– Знаю… ты мечтаешь открыть вторую клинику. Я не настолько глупа – это тебе только так кажется. Мне приходилось отвечать на звонки из банка не один раз, а множество… Наши счета в полном порядке. Что это может означать? Я считаю, тебе следовало все обсудить со мной, прежде чем, очертя голову, бросаться в переговоры с банком. Наши дела идут прекрасно, мы уже почти – или нет! – полностью выплатили кредит, а ты желаешь снова ввергнуть нас в пучину нового долга. И что ждет меня впереди? Еще несколько лет каторжного труда? Ян, я хочу ребенка, нормальной жизни, хочу поступить в колледж. Ты ведь обещал мне! Мы не договаривались об открытии множества клиник, а говорили об одной-единственной… Да, об одной! Она будет приносить достаточный доход. Наша семья может жить безбедно. Тем более, мне известно, как обращаться с деньгами. Мы можем потратить время на себя, радоваться солнышку в свое удовольствие, нанять людей и сохранить большую часть прибыли. Сколько тебе нужно? Скажи! Когда же насытится твой непомерный аппетит?! Мне кажется, двести тысяч долларов в год – предостаточная сумма. Да, да! Столько у нас осталось после оплаты всех счетов. Если хочешь знать, Ян, эти духи вызывают у меня головную боль. Я больше не могу ими пользоваться! Итак?

– Не могу поверить, что это говоришь ты, Эмили. Когда ты успела стать такой недальновидной? Сожалею насчет духов… А мне казалось, наши вкусы совпадают. Я отнесу их назад и выберу что-нибудь взамен. Насчет банкира ты абсолютно права. Но эту возможность упускать нельзя. Щедрый подарок судьбы прямо сам плывет в руки, и нужно быть последним кретином, чтобы не обращать внимания на данное обстоятельство. Мы будем сидеть сложа руки, если примем мое предложение. Клянусь, вторая клиника будет приносить доход в три четверти миллиона долларов. Причем, заметь, ежегодно. Сложи это с прибылью от клиники на 1-й улице, и у нас на счету окажется ни много ни мало – миллион! Мы станем миллионерами, Эмили! От этого голова идет кругом. А для всех благ нужен всего лишь год, один год! Банк ни за что бы не согласился дать кредит, если бы речь шла о явно проигрышном деле. Как тебе только приходит в голову не соглашаться на подобное предложение?! Не могу поверить, что эти духи вызывают у тебя головную боль. Ты специально изводишь меня, правда? А все потому, что думаешь только о себе. Ты не хочешь, чтобы наша семья процветала, выходит, твоя принадлежность к числу недалеких, не способных видеть будущее людей лишь скрывалась до поры до времени. А я считал нас очень похожими друг на друга.