Дженнифер Пробст - Брачная ошибка

– Поверь, когда почти всю одежду шьют на высоких длинноногих женщин без бедер, такой вес – лишний, – вздохнула Карина.

– Глупости. – В нем шевельнулось раздражение. – У тебя хоть задница есть и грудь. Мужчинам больше ничего и не надо. – Макс чуть не охнул, когда эти слова вырвались у него.

В разговорах с Кариной он никогда не касался телесных подробностей, и щеки у него даже слегка порозовели. Что он делает, черт возьми?

Но Карина ничуть не смутилась. Напротив, громко рассмеялась и чокнулась с ним бокалом:

– Хорошо сказано, Макс. Но я все-таки воспользуюсь твоим предложением. Как там Рокки?

– Отлично. – Его губы едва заметно изогнулись в улыбке. – Совсем здоров, превратился в комнатную собачку. Даже неловко бывает. Никогда не видел питбуля, который никакого внимания не обращает на посторонних, если только они не хотят почесать ему пузико.

Миндалевидные глаза Карины потеплели. В семье ее всегда считали «укротительницей» за умение находить общий язык с любыми животными. Когда Макс отобрал Рокки у устроителей собачьих боев, он первым делом позвонил Карине. Та в точности объяснила ему, как лечить и выхаживать изувеченного питбуля, и они вместе, хотя и на расстоянии, старались исцелить его раненую душу.

– С нетерпением жду, когда же мы с ним познакомимся лично, – сказала она. – Фотографии – это не то.

И Макс сразу представил Карину у него дома, с его собакой. Он сам удивился тому, как ему вдруг захотелось увидеть ее у себя в гостях. Обычно он терпеть не мог приводить женщин домой и старался избежать этой ловушки, приходя к ним сам. Карина сделала глоток вина и посмотрела на него дерзко и вопросительно:

– Как твоя жизнь? Кто ее скрашивает в этом месяце?

Макс потоптался на месте:

– Да, в общем, никто.

– Тебе ведь за тридцать уже?

– А это тут при чем? – спросил он и сам чуть не поморщился от своего тона – будто огрызается. – Всего тридцать четыре.

– Просто заинтересовалась, не хочется ли тебе остепениться, завести семью, – пожала плечами Карина. – Как они.

Две пары стояли рядом, увлеченные общим разговором. Рука Ника лежала на животе Алексы, а Майкл склонил голову и что-то шептал на ухо жене. Атмосфера радостной близости озаряла этот тесный кружок, и Макс ощутил внутри какую-то пустоту. Хочется, конечно. Кому же не хочется? Но ни одна женщина еще не вызвала у него желания расстаться со свободой и связать себя с ней навсегда. Макс поклялся, что если у него не будет абсолютной, стопроцентной уверенности, то лучше уж он проживет жизнь холостяком. Он никогда не оставит жену и ребенка, как его отец. Никогда не бросит тех, кто в нем нуждается. Поэтому он не мог позволить себе роскошь ошибаться. Как только женщина выражала желание задержаться в его постели подольше или приглашала его на семейное мероприятие, он придирчиво оценивал их отношения. Если чувства казались ему недостаточно сильными, уходил на поиски новых.

Увы, так Макс искал уже несколько лет, а постоянных отношений в его жизни все не было.

– Когда-нибудь, – сказал он. – Когда найду ту самую.

– Твоя мама начинает нервничать, – подколола Карина. – Думаю, она уже новую молитву читает с отцом Ричардом, чтобы ты не оказался геем.

Макс поперхнулся глотком вина. Кто эта женщина? На лице у нее было такое озорное выражение, что ему захотелось ее поддразнить.

– Вот как? А с чего ты решила, что я гей?

Мускулы у него напряглись под жарким взглядом, которым она прошлась по его телу с ног до головы.

– Хм, у меня всегда были сомнения. Очень уж ты тщательно одеваешься. Разбираешься в брендах. И чересчур красавчик, на мой вкус.

– Что?! – выдохнул от изумления Макс.

– Не обижайся. Я предпочитаю плохих мальчиков. Одежда попроще, волосы подлиннее, может быть, мотоцикл.

– Брат бы тебя убил. К тому же, готов поспорить, ты никогда не каталась на мотоцикле. – Макс злился и от этого чувствовал себя еще нелепее. Он же понимал, что она его дразнит. – И ты прекрасно знаешь, что я не гей.

– Ну и ладно, – пожала плечами Карина, словно ей стало скучно. – Думай что хочешь.

Этот уклончивый ответ вывел его из себя. Может, она уже садилась на мотоцикл к какому-нибудь парню, которому только одного и надо было? А ему-то какое дело? Она взрослая женщина, черт возьми, и ему давно пора перестать о ней беспокоиться. Перед ним с ужасающей ясностью встала эта картина: она обнимает какого-то парня за талию. Туго сжимает бедрами ревущий мотоцикл. Темные волосы развеваются по ветру. Наклон, скорость, а она уже вся раскраснелась от предвкушения других острых ощущений – тех, что ждут ее после поездки.

Пожалуй, пора дать понять Карине Конте, что он не из тех мужчин, кого можно дразнить безнаказанно.

Макс наклонил голову. Ее глаза удивленно распахнулись, когда он приблизил губы к ее губам – так близко, что виден был великолепный персиковый оттенок ее кожи, рубиново-красные губы и ощущалось тихое дыхание, частое, теплое.

– Хочешь, докажу, что я не гей?

Она помолчала и тут же нашлась:

– Вот не знала, что мое мнение так важно.

Удар был рассчитан точно. Его всегда восхищал ее острый ум, скрывавшийся под внешней наивностью. Но раньше Карина не часто решалась вступать в словесный поединок, и он понял, что эта новая женщина ему по душе.

– А может быть, кое-что изменилось.

– Меня это мало волнует.

Улыбка тронула его губы.

– А может быть, я готов передать моей матери кое-что через тебя, чтобы развеять ее сомнения. Предоставить доказательство.

На шее у Карины бешено запульсировала жилка. Но когда она заговорила, голос был спокойный и сдержанный.

– А если я не люблю, когда меня используют? – Она отступила на шаг и отстранилась от него. – Может быть, у меня уже новая жизнь, Максимус Грей. Я больше не твоя хорошенькая маленькая собачонка, которая будет умолять бросить ей косточку. Привыкни к этой мысли.

Карина отошла с высоко поднятой головой и встала рядом с братом. Макс следил за ней глазами и думал о том, что же он натворил. С ума он, что ли, сошел? Он не должен был позволять себе никаких двусмысленностей… но ведь она сама напросилась. Скрытый смысл их разговора глубоко уязвил его. Неужели он и правда так с ней обращался? Он почувствовал себя виноватым: нельзя смотреть свысока на того, кого любишь. А он ее любил. Как сестру.

Макс покачал головой и вышел глотнуть свежего воздуха. Нужно взять себя в руки. Больше никаких пикировок. Им предстоит поддерживать деловые отношения все то время, пока он будет учить ее правилам игры и надеяться, что она не превзойдет его в этом отношении настолько, чтобы занять его пост. Ситуация и без того щекотливая, и незачем ее усложнять, а тем более примешивать сюда сексуальное влечение.