Оксана Сергеева - Райская птичка

- Предположим, что это так… - согласился он, но ясно, что на самом деле думал совершенно другое. – Что ты делала за границей?

- Работала.

- Да. - Снова открыл папку, глянул на первую страницу. - Знание французского …технические переводы. В том, что языком ты владеешь в совершенстве, я уже убедился.

Не отреагировать на такой недвусмысленный намёк Энджел не смогла и залилась краской. С этим она не могла совладать, как бы ни старалась. Воспоминания об их близости тут же заполонили голову.

- Почему не замужем? – спросил он, заставив слегка опешить.

- Собираюсь, - воспользовавшись моментом, соврала она, показав тем самым, что продолжение их связи невозможно, если он имеет таковые намерения.

- Да? – Снова тот самый издевательский тон, который буквально выводил её из себя. - Очень интересно, - вкрадчиво промолвил он. – Очень…

Она промолчала, не считая нужным отчитываться перед ним о своей личной жизни и отношениях с женихом, которых, впрочем, с того вечера и не было. И хотя внутри всё переворачивалось, она смотрела на него и молчала. Самое нелепое – это начать сейчас оправдываться.

- Повезло же твоему жениху, - усмехнулся он, имея в виду совершенно противоположное, открыто потешаясь над неизвестным везунчиком, которому она наставила рога. - Это ты устроила себе типа девичника?

- Можно и так сказать, - после паузы подтвердила она. Вдаваться в какие-либо объяснения не собиралась. Пусть думает, что хочет. Пусть говорит, что хочет. Только бы оставил её в покое.

- Ты осталась довольна?

- Чем? – Она сделала вид, что не поняла вопроса, хотя имела прекрасное представление о его сути.

- Девичником, - уточнил он. - Я оправдал твои надежды? – с лёгкой саркастической улыбкой поинтересовался он.

И на этот раз Энджел не промолчала.

- Вполне, если тебе это так важно знать. - Она перешла на «ты», потому что обсуждаемая тема, да и тон, уже давно вышли из ряда составляющих официальные служебные отношения. – Лучше и быть не могло. Ты прекрасно справился.

Опасно. Опасно злить его. Но она чувствовала, что сделала именно это.

Какая-то секунда и он подался к ней, а она вскочила, заметив его движение. Сорвалась с места, чтобы уйти и плевать позволит он это или нет. Собралась покинуть его кабинет, но не успела, только схватила его за запястье, когда он обхватил её шею, а большой палец скользнул по скуле.

- Не прикасайся ко мне, - прозвучало нетвёрдым тоном, но он не обратил на это внимания и шагнул настолько близко, что вздохни она глубже, коснулась бы его груди. Отступить было некуда, поэтому она замерла, едва дыша, и сжимая его руку, останавливая и предупреждая сама не зная от чего. Или знала…

Его рука была горячей, и эта теплота рождала ненужные воспоминания. У обоих. Теперь она это видела. Это горело в его чёрных глазах, смущало, заставляя сердце отбивать тот ритм, что неделю назад в том чёртовом номере и рождало перед глазами такие картинки, от которых она краснела до корней волос.

- Иди, - через мгновение сказал он и, отпустив её, отступил. Энджи не нужно было повторять два раза, она выскочила из кабинета, задержавшись на пороге, чтобы перевести дыхание и хотя бы немного собраться, что практически невозможно сделать за пару секунд. И, кажется, не очень удалось. Ладонь соскользнула, и защёлка громыхнула, привлекая внимание секретарши. Девушка приостановилась, собрала оставшиеся крупицы своего спокойствия, осторожно взялась за позолоченную ручку и мягким движением закрыла дверь. Сделав непринуждённый вид - по крайней мере, она попыталась его сделать, - покинула приёмную. И дальше шла, стараясь сохранять на лице всё то же выражение, но поняла, что не может. Свернув к служебной лестнице, Энджел спустилась вниз и остановилась у окна. Уставилась в него, но уже ничего не видела, потому что пелена из невыплаканных слёз заволокла глаза. Она не собиралась реветь навзрыд, но, кажется, слёз накопилось гораздо больше, чем можно выдержать. И непонятно, как сейчас смогла. Но если и плакать, то только дома, где никто не видит и никому ничего не нужно объяснять. Когда-нибудь она разревётся по-настоящему, а не пустит пару тихих слезинок как обычно.

- Как… Как я буду с ним работать? Как?.. – тихо проговорила она, что больше походило на вымученный стон. – Боже, помоги… Как? - Она сделала ещё один глубокий вдох, слегка прерывистый.

Была словно выжатый лимон. Нет, скорее, будто её прожевали и выплюнули, вывернули наизнанку без особых усилий, медленно и с видимым удовольствием. Она обхватила себя, будто защищаясь, но потом посмотрела на руки. Пальцы дрожали, причём очень заметно. И не только пальцы, но и она сама, да и всё внутри, потряхивало от пережитых эмоций. Или ещё не пережитых, потому что лёгкий шок до сих пор не отпустил. Как её угораздило связаться именно с ним? Почему понадобилось зайти именно в этот бар? Из-за своего расстроенного состояния она даже не помнила, сидел ли он там до её прихода или нет. Но это было неважно, важно только то, что она умудрилась снять именно его. В баре было полно мужиков, но она выбрала его.

Неделю назад она решила подарить себе приятный вечерок. И подарила. А сегодня получила инъекцию унижения. И здраво предполагала, что это была лишь первая доза заготовленной для неё терапии.

Сегодня при свете дня, а не в полутьме бара, как говорится, в твёрдом уме и добром здравии, он произвёл ещё более сногсшибательное впечатление. Она разглядела некоторые нюансы, которых не заметила тогда. Да и не собиралась она замечать их в тот вечер. Он был всего лишь мужчина на одну ночь - «машина для секса», - для поднятия настроения и собственного эксперимента, результатами которого она осталась довольна. Он заставил её почувствовать то, что она в себе никогда не ощущала, напугал её, открыв новые грани сексуальности. Внезапно, настолько быстро, что слегка пошатнул её мировосприятие. Но всё это не имело бы такого ощутимого значения, если бы больше никогда не пришлось встретить его вновь и краснеть за одну единственную в её жизни такую «свободную» ночь.

Энджел всегда терпеть не могла мужчин с длинными волосами, считала их женоподобными. На ум всегда приходили неудавшиеся поэты с засаленными прядями и певцы с торчащими в разные стороны космами. В общем, примеры самые, что ни на есть, неудачные.

Но он… Он разрушил её привычные стереотипы о женоподобности и мужественности. Разбил вдребезги. Словно по какой-то злой шутке ей подсунули этого мужчину, чтобы разрушить то, в чём она до этого была уверена; поставили в нехарактерную для неё ситуацию, проверяя порог чувствительности и собственной выдержки.