От себя не убежишь (СИ) - Цай Ольга

— Хотелось бы сказать «приятно познакомиться», но как понимаешь, это не так, — жестко произнес он.

Как мои глаза не вывались из орбит, одному Богу известно.

В этот момент, уже не скрывая эмоций, начал хохотать мужчина, стоявший рядом с Адамиди. По-моему я его где-то видела. На подкорке мозга я еще о чем-то думала. Уму не постижимо! Я стояла как-будто в параллельной вселенной. Вокруг Адамиди суетился Николай Сергеевич, пытаясь оказать «первую помощь» в спасении без сомнения дорого пиджака и не менее дорогого лица главы холдинга. Вокруг столпился и перешёптывался народ. За рукав меня дергала Марина, пытаясь привести в чувство. Адамиди не сводил с меня злых глаз. Нет не злых, если бы меня можно было расстрелять или обезглавить только глазами, он бы это сделал, я не сомневалась. Такой ярости я не видела даже тогда, когда мы были на дороге. И все это действо происходило под гомерический хохот его друга.

— Слушай, хватит ржать, как конь, — одернула Марина, угорающего мужчину.

— Что? — ошарашено спросил Олег.

— Что- что. Ведешь себя, как полный придурок, — зло сказала Марина. — Сделай одолжение всем присутствующим и просто замолчи.

— Что? — как попугай повторил Олег.

— Мда, богатый словарный запас, — с сочувствием подколола его моя подруга.

Я не услышала, что ответил Олег. Опомнившись, я поставила уже пустой бокал на барную стойку и мухой вылетела из банкетного зала. Быстрее, быстрее отсюда, куда глаза глядят, да хоть на другую планету. Как такое могло произойти? Твою же ж…Добежала до гардероба, ищу номерок, черт, где он? Услышала сзади быстрые шаги, не надо оборачиваться, чтобы понять кто это. Животный страх гнал меня быстрее, дальше отсюда. Но не успела я добежать до спасительной двери, как мою руку, у этой самой двери перехватили и бесцеремонно, как мешок картошки, затащили в соседнее помещение. Я быстро отошла от Александроса, оглядываясь по сторонам. Это сигарная комната или что-то типа того, — мелькнула мысль. Взгляд вернулся к мужчине.

— Куда ломанулась? — процедил Адамиди, подходя близко, слишком близко. — Оскорбила меня и унизила на глазах у коллег, подчиненных и свалить решила? Ты, что о себе возомнила? Ты бессмертная или просто городская сумасшедшая?

Оскорбления никогда не действовали на меня успокаивающе. И, вновь, гнев захлестнул меня.

— Это, что ты возомнил о себе? Решил поиграть во всемогущего дядечку? И, что теперь, а Адамиди? Уволишь? Прибьешь? Ты настолько жалок, что будешь со мной разбираться? Да, что, собственно, ты можешь? Уволить? Лишить премии? Что? Я облегчу тебе задачу, я увольняюсь «ПО СОБСТВЕННОМУ ЖЕЛАНИЮ»! А теперь, пошел вон с моей дороги, — выдала тираду на одном дыхании, нервы сдавали, я быстро двинулась в сторону двери, но не успела сделать и два шага, как услышала:

— Заявление принято.

И мужчина гневно, с напором, толкнул меня к стене, обрушился на меня с неистовым крышесносным, оголяющим до нервов поцелуем. Первую секунду попыталась оттолкнуть, скорее рефлекторно, нежели сама того желала, но он усилил напор и я сдалась. Если не можешь противиться, расслабься и получай удовольствие. По мне так, не приложная истина.

Сказать, что я обалдела? Нет. Я просто перестала думать. Чувства, только чувства на самом пике остроты, как будто тронь и заискрится, и ударит двести двадцать вольт. Это тайфун, это водоворот, это кулаком в солнечное сплетение и минус воздух из легких. А он спустился ниже, что-то шептал, но я не слышала. Казалось, я не могла уже слышать и видеть, только чувствовать, только его, его прикосновения, его губы. Провел языком по шее, прихватил зубами мочку уха, а меня разрядом по оголенным нервам. Вернулся к губам, а я ждала, как будто всегда ждала.

— Соняяяя! Простите, вы не видели девушку… — сквозь вату услышала голос моей подруги. Замерла, приходя в себя. Это был, как ушат холодной воды, как будто с разбегу и в прорубь.

Оттолкнула Адамиди. Он оторвался от моих губ, посмотрел непонимающим, затуманенным взглядом, но не отошел. Тяжело дыша, оперся о стенку левой рукой около моей головы.

— Что…что это было Адамиди? — просипела я, голос отказывал мне.

— Алекс, — сказал он.

— Что? — не понимающе спросила.

— Меня зовут Александрос, для своих Алекс. И черт подери, я не знаю, что это было, но подозреваю, что обычный поцелуй. Такое иногда бывает между мужчиной и женщиной, — ухмыльнулся он. Явно взял себя быстрее в руки, чем я.

— Что, прости? — пришла я в чувство. — А, по-моему, это было чистой воды сексуальное домогательство со стороны работодателя по отношению к работнику!

— Стоп! — перебил он. — Не ты ли заявила об увольнении по собственному? Я не имею привычки водить шашни с персоналом и прислугой, — возмутился он.

— Шашни? С персоналом и прислугой? — повторила я, как попугай. — Пелена гнева застлала мне глаза, сама не поняла как, размахнулась, и нас обоих оглушил звук пощечины. Рука горела в огне, с ужасом смотрела, как на его оливковой коже проступают следы от моей пятерни. Его взгляд и без того тяжелый, стал темнее самой черной ночи. Желваки заходили ходуном.

— Да пошел ты! И никогда! Слышишь меня? Никогда не смей ко мне приближаться! — прокричала я, оттолкнула его и выбежала из комнаты.

— 10-

Я хотел было ринуться за ней, заставить ответить, заставить извиниться, заставить подчиниться, заставить… Черт! — с размаху впечатал кулак в стену и ничего не почувствовал.

А, действительно, что это было? Вроде как просто поцелуй, не первый же раз целоваться, но ощущение… ощущение, как будто трижды отправлен в нокаут. Дыхание не восстановить до сих пор, сердце бьется на запредельном уровне, стучит в висках, возбуждение на грани фола.

Возвращаться в зал не хотелось. Вышел на улицу, набрал Олега, предупредил, что уезжаю домой. Продолжать вечер нет желания. Олег решил задержаться. Не удивительно, такой цветник, наверное, с кем-нибудь познакомился.

Наконец-то добрался до дома. Как хорошо окунуться в тишину квартиры, собрать в кучу мысли, которые, как назло, метались, как бильярдные шары, сталкивались и разлетались, чтобы снова столкнуться и оставить их владельца в недоумении. Ну и, что делать дальше, и делать ли? Так, срочно в душ, к черту мысли об этой сумасшедшей. Что, женщин что ли мало? Да на любом контенте, в любом городе, нет проблем с этим. Принял ледяной душ — подотпустило, налил виски со льдом, сел в любимое кресло в гостиной, и снова стал думать о ней, это уже напоминает французскую карусель: заново и заново, по кругу. Смесь просто взрывоопасная: хочется ее и встряхнуть как куклу, чтобы следила за тем, что говорит, делает, и придушить, и обнять, и…,да много этих «И»: она вызывает какой-то бешенный, неконтролируемый гнев, даже страшно становится, и вместе с тем хочу ее, чтобы рядом, чтобы близко, чтобы моя, не навсегда нет, пока оно не уйдет, не затухнет, это чувство — чувство практически осязаемого голода.

Блин, хоть опять в душ. Чтобы отвлечься включил ТВ, пощелкал пультом, нашел какой-то фильм, через пятнадцать минут понял — без толку. Выключил. Спать. Сон наше всё. Проворочался ещё около часа в постели. Завтра утром свяжусь с Николаем Сергеевичем. Не надо из-за наших дрязг увольнять сотрудницу. Это низкая месть. И оставлю эту историю в прошлом. Не надо оно мне. Все неправильно с самого начала, нет времени на этот блуд. Или попробовать поговорить с ней? Надо понять, что за хрень произошла, не могла же она не почувствовать? Отвечала на поцелуй с дикой страстью, я чувствовал это, и отрицать бессмысленно. Видно, у нее так же как и у меня напрочь снесло крышу, пали барьеры, и если бы это было другое место, и нам бы никто не помешал… А, вдруг, поговорив, мы найдем, общий язык, чем черт не шутит? Может, на ночку уговоримся, и снимет напряжение? Чего ж такой страсти в пустую пропадать? Ну да, с ней найдешь общий язык, — усмехнулся про себя Алекс.

С этими мыслями он провалился в спасительный, но, отнюдь, неспокойный сон. Ему снилась она и далеко не в праведных беседах во сне проводили они время.