Все еще будет - Ирина Чардымова

закончилась. Но сегодня я пересмотрела своё отношение к ней. Я шла по дороге, меся сапогами грязь, на моё лицо падал мелкий моросящий дождь, но я была от этого безмерно счастлива, потому что я была свободна. Вокруг меня были просторы, дороги, поля. Не было конвоя, колючей проволоки. Я шла куда хотела и когда хотела. И это называется свобода. Боже, как же хорошо на свободе!

Когда я шла в город, где жила, меня предлагали подвести несколько машин, но я отказалась. Уж очень мне хотелось почувствовать вкус долгожданной свободы и насладиться дорогой, ведущей домой!

Оказавшись около моего дома, я в мгновение ока поднялась на четвёртый этаж. Я несколько раз нажала на звонок и стала ждать, но дверь почему-то не открывали. Я достала из своей старой потёртой сумочки ключи и попыталась отпереть дверь, но тщетно, замок сменили. Тогда я стала, что есть мочи колотить по двери.

— Чего стучите, всё равно дома никого нет! — услышала я за спиной знакомый голос. Повернувшись, я увидела мать Ларисы, Анну Сергеевну. — Лизка, ты что ли! — увидев меня, она испугалась, именно поэтому и замолчала.

— Да, это я, — спокойно ответила я, не понимая её реакции.

— Ну, здравствуй, Лиза! — то ли облегчённо, то ли напряжённо поприветствовала она меня, и вместе с этим приветствием в воздухе повисло странное напряжение, происхождение которого я понять пока не могла.

— Анна Сергеевна, Вы не знаете где Андрей? Дома его нет, а замок сменили. — Спросила её я.

Женщина молча покачала головой, словно подбирая слова. Словно хотела мне что-то сказать, только вот как не знала. Она молчала, а напряжение в воздухе увеличивалось в стократ. Казалось, ещё немного и заискрит.

— А Лариса, она дома? Мариночка у вас? — больше не в силах ждать от неё ответа я попыталась заглянуть в приоткрытую дверь, но женщина преградила мне дорогу.

— Нет, Лиза, Ларисы нет, она в Москве, и Мариночка с ней. Они уже четыре года там! — объяснила мне моя соседка, когда кормившая меня и мою дочь пирогами.

Та, у которой я рыдала на груди, когда погибли родители. Та, которая поддерживала меня в трудную минуту. Та, которая выдавала мне сейчас новости порционно, словно вонзая в сердце кинжал за кинжалом.

— А Андрей, он с ними? — зачем-то спросила я и чуть было не пожалела об этом, но когда увидела лицо моей собеседницы, то поняла мой вопрос имеет место. — Он с ними! — уже утвердительно сказала я, на что Анна Сергеевна отвела взгляд. — Это правда, он с ними! Отвечайте же, с ними?!! — закричала на неё я. — Отвечайте!!! — я схватила её за плечи и начала трясти. — Говорите!!!

— Да, — еле слышно ответила она.

Услышав положительный ответ, я почувствовала, как в моё сердце вонзили острый нож предательства. Я навалилась на стену и, задыхаясь от собственного крика, сползла вниз…

— Ты не ищи их, так будет лучше, — продолжила она, когда я немного успокоилась. — У Мариночки теперь своя семья, у неё есть мама и папа, они её удочерили, сразу же после свадьбы!

— После, какой свадьбы, он же мой муж!? — беспомощно прохрипела я.

— Он развёлся с тобой, ты была в тюрьме, поэтому вас развели без твоего согласия! — объяснила она. — Так что ты теперь снова Стрелецкая, а Маринка Никитенко!

— Она тоже Стрелецкая! Это фамилия её отца, её родного отца, мы взяли его фамилию после его смерти, причём с согласия Антонины Петровны.

— Всё равно, Лиза, не ищи их. Так будет лучше! — вновь повторила она старые слова.

— Кому лучше?! Мне? Или может этим предателям?! Кому??!! — задала я ей вопрос, ответ на который она вряд ли знала, но всё же ответила.

— Марине.

— Марине?! — удивилась её версии я. — А разве может быть лучше ребёнку, которого разлучили с родной матерью, и у которого отобрали прошлое?!

— Прошлое у неё никто не отбирал, ей просто сказали, что ты умерла. Ты же от неё отказалась. — Несла она какую-то чушь.

— Я от неё не отказывалась, я же писала письма ей, Андрею и Ларисе. — Пыталась объяснить ей я.

— Какие письма? Мы ничего не получали, — попыталась соврать она, но у неё это плохо получилось.

— Ложь! Вы всё врёте, лгунья!! — крикнула я на неё. — Я не верю ни одному вашему слову! А теперь дайте мне ключи от квартиры, мне нужно принять душ и отдохнуть!

— От какой квартиры? У тебя нет квартиры, это квартира Андрея, была, он её продал. У тебя здесь ничего нет, так что лучше уезжай отсюда и чем дальше, тем лучше! — дала она мне «добрый» совет.

— Да, — усмехнулась я, — ловко же вы всё провернули! Шакалы!! — я стукнула кулаком по стене. — Но вы ещё пожалеете об этом! Все! Так и передайте своим предателям! Стрелецкая на свободе, и вам не будет покоя! Можете им так им передать! — я резким движением прижала её к стене. — Я найду и верну свою дочь!!! А они ещё об этом пожалеют! Клянусь! — а затем резко оттолкнула её и пошла прочь.

Женщина ещё что-то пыталась мне сказать, но я её уже не слышала. Слёзы душили меня, а боль рвала мою душу в клочья. Я, конечно, понимала, что меня предал Андрей. Что я влюбилась в него как дура, а он воспользовался этим и предал меня. Но я никак не могла смириться с предательством подруги. Мы же росли вместе, были как сёстры. Я верила ей как себе, считала единственным родным человеком после дочки, а она меня предала. Почему? За что? Что я ей такого сделала, что она вместе с Андреем лишила меня всего?!

Когда я стала спускаться вниз, навстречу мне стала подниматься шикарная дамочка. Она проронила в мой адрес какую-то гадость, типа: «Развелось бомжей!», поздоровалась с Анной Сергеевной и, отперев дверь в мою бывшую квартиру, вошла внутрь. Через пару минут туда вошли так же её муж и сын.

А я вышла из подъезда и направилась прочь, лишь напоследок взглянув на окна дома, где горел приветливый и родной огонёк, ставший в одночасье чужим и далёким. Как и весь этот