ДНК для олигарха - Виктория Волкова

Так ничего не решив, вместе с Лизой спускаюсь в патио. Она прижимает к себе свою любимую куклу и что-то там приговаривает тихонечко. А до меня долетают отдельные слова.

— Я тебя не брошу… Люблюська моя дорогая…

Совсем как я.

В патио нас уже ждет накрытый стол. Из небольшой супницы официант чинно разливает суп. Показывает Лизавете на профитроли в виде домиков и грибков.

— Повар для вас расстарался, маленькая леди…

Дочка хихикает, и я вместе с ней. И не сразу замечаю, как к нашему столу подходит Матвей. В белых льняных штанах и такой же рубашке он больше похож на героя бразильского сериала. Темные мокрые волосы зачесаны назад, в глазах полыхает пожар, а губы растянуты в искусственную улыбку.

— Не помешаю? — учтиво спрашивает он, по-хозяйски усаживаясь за стол. И ни капли не интересуясь ответом, поворачивается к официанту.

— Мне стейк, Миша. Медиум велл. Салат и кофе. Ну, ты знаешь…

— Конечно-конечно, Матвей Александрович, — поспешно кивает официант и со всех ног мчится на кухню.

«Ему бы ролики не помешали», — усмехаюсь мысленно.

— Как тебе твоя комната, Елизавета? — добродушно спрашивает Матвей, ожидая похвалы и благодарности.

— Мне не понравилось! Я хочу спать с мамочкой рядом, а не на чужой кровати. А еще моя Люблюська испугалась пупса и ни за что не захотела оставаться в комнате, — храбро заявляет Лиза и авторитетно кивает на лежащую на коленях куклу.

— Даже так? — нахмурившись, усмехается Матвей и добавляет тихо, так, чтобы слышала одна я. — Ты специально ребенка подговорила? Зря.

— А что не так? — спрашиваю, не скрывая усмешки. — Нам казалось, ребенок должен обрадоваться. Если, конечно, его не настроить против. Это все ваше влияние, Кристина…

— Как вы смеете! — вскидывается она. На глазах появляются слезы. И мне на короткий момент становится жаль эту женщину. Девочку я все равно отберу. Пусть даже не надеется.

«И Ярик тебе не поможет, красавица, — думаю, ощерившись. Вспоминаю, как пять минут назад я открыл зеркальную дверь. Вошел в царство игрушек и преспокойно достал из сумки визитку. Маленькая лахудра даже не потрудилась ее спрятать. За что и поплатилась.

Хе-хе-хе…

— Я — мать ребенка, — продолжает гнуть свое Кристина. — И вы просто обязаны со мной советоваться, прежде чем предпринимать какие-то действия относительно Лизы. Если бы вы подарили ей одну куклу, поверьте, было бы достаточно. А целая комната игрушек ее сначала обрадовала, а потом вызвала отторжение.

— Конечно, — киваю я, замечая, как у девицы в руке дрожит вилка. Нервничает. И правильно делает. Бойся меня, зараза!

— Впредь обязательно, — устало киваю я. Слежу взглядом за Мишей, несущимся с подносом ко мне, и, вдохнув запах свежепожаренного мяса на минуту забываю о проблемах.

Отвлекшись на стейк, лениво разрезаю его ножом. Для меня это всегда ритуал и таинство. Никогда не угадаешь, что ждет тебя внутри. Внимательно смотрю на степень прожарки. Лишь в самом центре виднеется розовое пятно. Идеальный мидл велл.

— Спасибо, — кивком головы отпускаю застывшего рядом Михаила. И когда он отходит в сторону, роняю небрежно.

— После обеда встречаемся у меня в кабинете. Я вызову нашего доктора для беседы, — сообщаю, прожевав маленький кусочек мяса.

Повар немного переборщил со специями, но в целом я доволен прожаркой.

— Зачем? — тут же вскидывается Кристина. — Мы совершенно здоровы.

— Доктор обязан составить ваши личные карты. Это наш семейный врач. Очень высокой квалификации. Нужно знать, есть ли у девочки аллергия или другие заболевания…

— Хорошо, — уныло соглашается Кристина. — Я пообщаюсь. Но только не в вашем присутствии, Матвей Александрович.

Ого! Да это вызов! Прекрасно! Люблю соревнования. А перетягивание каната — мой любимый вид спорта. Всю жизнь в нем упражняюсь.

Только у тебя силенок не хватит, девочка!

— Не вопрос, — заверяю ворчливо и добавляю вкрадчиво. — То есть ты уже приняла решение, Крис? Остаешься здесь? И больше не будешь считать себя гостьей в этом доме?

— А кем? — вскидывается она. — Приживалкой? Тут я точно не хозяйка…

— Хочешь ею стать? — спрашиваю ехидно и внимательно смотрю за реакцией.

— Нет, спасибо.

Короткий взмах головы, и девицы утыкается носом в свою тарелку.

Время светской беседы истекло, пора переходить к активным действиям.

— Ты любишь собак? — спрашиваю у Лизаветы, гоняющей по тарелке профитроль в виде грибка.

— Да! — вскрикивает она радостно. — Очень! Только мама не разрешает заводить.

И тут же поникает под укоризненным взглядом матери.

— У нас тут есть несколько собак, — заговорщицки сообщаю ребенку. — Они живут в специальных вольерах.

— А зачем? — пытливо интересуется малышка. — Если они живут отдельно, то никто их не приласкает, не обнимет. И кто у них хозяин?

Смышленая девочка! Гораздо умнее своей мамаши. Чувствуется Шершневская порода.

— Мы можем сразу после обеда сходить к вольерам. Посмотришь на взрослых собак и щенков,  — улыбаюсь я и, отхлебнув сока, наталкиваюсь на недовольный взгляд Кристины.

— Вы с нами? — спрашиваю насмешливо. — Или отдохнете в номере?

— Мы с Лизой вместе, — заявляет решительно. Упирается в меня негодующим взглядом.

Ну-ну, позыркай на меня, девочка!

— То есть вы идете в комплекте? — шепчу в маленькое розовое ушко, церемонно помогая Кристине выйти из-за стола. Чувствую тепло ее тела и борюсь с желанием запустить руку под белую майку, болтающуюся на худеньких плечиках.

Кристина дергается, как от удара.

— Да как вы смеете? — шипит змеей и, взяв дочку за руку, хочет увести в спальню.

— Мама, дядя обещал показать собак! — напоминает ребенок. И моя пленница кивает со вздохом.

Не хочет расстраивать ребенка.

По дороге к вольерам, идущей в тени сосен, я с улыбкой наблюдаю за Лизой, пританцовывающей чуть впереди. Ей нет дела до взрослых. И маленький человечек просто радуется жизни. Напевает какую-то дурацкую песенку.

— Наварила каши манной! … Я буду до обеда в ней медленно тонуть!

— Зачем тебе ребенок, Крис? — поворачиваюсь к незадачливой мамаше. — У тебя все еще впереди. Оставь девочку семье. Ей тут лучше будет. А сама устраивай новую жизнь. Погуляй от души. Поезжай в путешествие. Найди горячего парня. А я тебе помогу. Денег дам на первое время.

— Вы с ума сошли, — трясет она головой. В глазах застывают слезы. — Лиза — моя дочь. Только моя! И ваше предложение — это просто дичь какая-то! Он рассказывал мне о вас… И считал редкой гнусью, идущей по головам… — остановившись посреди дороги, выкрикивает последние фразы.

— Кто? — словно получив удар под дых, хватаю девчонку за руку.

— Лизин отец, — отрезает Крис, вырываясь. На всех парах спешит к застывшей посреди аллеи дочери. Ребенок внимательно