Мария Воронова - Клиника любви

По-хорошему нужно было остановиться, но вдруг удастся дотянуть до ближайшего сервиса?..

Увы, через несколько метров педаль сцепления как будто прилипла к полу, а на все попытки тронуться с места машина отвечала сердитым ревом. Наташе сразу гневно засигналили, и она включила аварийку. Машина выбрала не самое удачное место, чтобы сломаться: за три метра до перекрестка, на оживленной улице, где и без аварий вечно возникают пробки. Наташа даже передернула плечами, представив себе, что говорят в ее адрес проезжающие мимо водители. На всякий случай она открыла капот, вышла из джипа и с видом знатока уставилась на мотор. Хитроумное переплетение железок и резиновых шлангов ни о чем ей не говорило, но фотомодель надеялась, что кто-нибудь из проезжающих мужчин остановится и предложит свою помощь.

«Козлы безрогие», — злобно подумала она, пропрыгав вокруг раскрытого капота четверть часа с нулевым результатом.

Как назло, именно в тот день сильно похолодало, и Наташа быстро замерзла. «Обалдеть, как обворожительно я буду смотреться на фото! С синим носом и перекошенной рожей. Наверное, сегодня мне лучше посвятить себя рекламе «Льдинки». Нет, ну какие гады! Пусть я не нравлюсь им как женщина, ни одному из них, но можно помочь хотя бы ради того, чтобы освободить дорогу! Как жаль, что я в крайнем правом! Нужно было дотянуть до перекрестка и полностью перекрыть движение, тогда бы им ничего не оставалось, кроме как дотащить меня до автосервиса».

Очень хотелось залезть в салон и включить мотор, чтобы хоть немного погреться, но Наташа не знала, в чем неисправность, и боялась, что машина загорится.

Она достала мобильник, торопясь отзвониться, пока замерзшие руки не утратили способность нажимать на кнопки. Первым был звонок Стасику. Бесконфликтный фотограф сообщил, что он с тяжелого бодуна и это даже хорошо, если она не может сейчас до него доехать. «Часиков на двенадцать ночи забьемся?» — предложил он. Наташа знала, что Митя будет злиться, но согласилась. Работу нельзя было упускать, ведь неизвестно, во что обойдется ремонт машины.

Потом она позвонила в службу спасения на дорогах. Выслушав ее, любезная девушка сказала, что вызывать механика смысла нет, вряд ли такую поломку удастся ликвидировать на месте, и предложила услуги эвакуатора. Услышав расценки, Наташа почувствовала, что согревается, а когда девушка добавила, что помощь придет не раньше чем через час, фотомодель прямо-таки раскалилась.

«А позвоню-ка я Мите! Он мой жених, так какого черта я должна все свои проблемы решать сама?! Пусть хоть раз в жизни позаботится обо мне! Его клиника тут через два квартала, если он сам не сможет прийти, пришлет хотя бы шоферюгу местного или охранника. Я же могу заплатить!»

— Мить, у меня такой ужас! — закричала Наташа, услышав его хмурое «алло». — Я тут стою на Маяковского, представляешь? Тачка сдохла посреди дороги.

— Наташа, я работаю. Мне сейчас некогда слушать про твои приключения. Вечером расскажешь.

— Но я звоню не для того, чтобы поделиться впечатлениями! Мне нужна помощь.

— А я при чем?

— Как это «при чем»? Ты же тут, недалеко!

— Я не вожу машину и ничего в этом не понимаю. Не представляю, чем бы я мог помочь тебе.

Так она и знала! Именно это она ожидала услышать, когда набирала Митин номер, но надеялась на чудо. Надеялась, что Митя скажет: «Да, дорогая, не волнуйся, я сейчас прибегу и во всем разберусь!» Черт побери, скорее ее тачка сейчас сама заведется и поедет как ни в чем не бывало, чем она дождется от жениха помощи!

— Мить, ну сделай же что-нибудь!

— Что?

— Ну, не знаю… Но я так хочу, чтобы ты мне помог! Это так важно для меня!

— Только не надо истерик! Какие могут быть ко мне претензии? Разве ты спрашивала меня, когда покупала машину? Нет, ты приняла решение сесть за руль самостоятельно. Так что теперь будь любезна, разберись со своим автомобилем без моего участия.

— Но, Митя…

— Даже если бы я хотел, то все равно не смог бы сейчас ничего сделать. Через десять минут у меня операция. Или прикажешь сказать пациенту, что все отменяется из-за моей любовницы, которая считает, что весь мир крутится вокруг нее?

— Это ты думаешь, что я считаю, что мир крутится вокруг меня, — заплакала Наташа.

— Все, до вечера, — сказал Митя и отсоединился.

«Зачем только я звонила? Я же знала, что будет именно так. И за все время наших отношений не было случая, чтобы я ошиблась в своих пессимистичных прогнозах!»

С досады Наташа чуть было не швырнула мобильный под колеса проезжающих мимо машин, но тут он разразился трелью из Сороковой симфонии Моцарта.

— Ты где именно стоишь? — услышала она деловитый Санин голос.

— На Маяковского…

— Конкретно где? Я папе позвонила, он сейчас подъедет и заберет тебя.

— Дядя Толя?

— Ну да. Так ты где? Говори быстрее, он уже едет.

— Угол с Некрасова. По четной стороне.

— Все, конец связи.

Не прошло и десяти минут, как перед терпящим бедствие Наташиным джипом с некоторым шиком припарковались «Жигули» девятой модели, из которых выскочил крепыш маленького роста в тяжелых армейских ботинках, потертых кожаных штанах и куртке-пилот. За десять лет, что она его не видела, Санин отец почти не изменился. Он был без шапки, и Наташа сразу заметила, что его русые волосы почти не поседели и остались густыми, а уши по-прежнему торчат под прямым углом к голове. Когда-то Санина мама рассказывала им, что за лопоухость дразнила своего будущего мужа «амфора-мен». Наташа засмеялась и энергично замахала Анатолию Васильевичу, который, кажется, не узнавал ее.

— Наташа? — нерешительно спросил он, подходя ближе и глядя на нее снизу вверх.

— Что, не признали?

— Почему? Такая же красотка и смеешься точно так же — как ненормальная… Что тут у тебя? Лошадь сбросила? — Анатолий Васильевич говорил так, будто они расстались вчера. — Да ты, бедняжка, совсем замерзла! Конечно, еще бы купальник нацепила! Куртка до пупа, джинсы летние! Господи, а на ногах-то! Как на таких шпильках педали жать?

Да уж, к проблеме теплой одежды семья Елошевичей всегда относилась очень серьезно! Тетя Тоня разрешала им болтаться где угодно, лишь бы в шарфах и перчатках. Она могла простить все, только не умышленно забытые в школе рейтузы. «Толя, возьми ремень! — кричала она. — Эти дурищи опять без штанов явились!» Наташе очень нравилось смотреть, как дядя Толя выходил со зверским выражением на лице и шипел: «О, где же мой ремень?» Было страшновато, но весело.

— Вы будто специально приехали распекать меня за неправильную форму одежды, — сказала Наташа, лязгая зубами и подпрыгивая.