Проект "Стокгольмский синдром" (СИ) - Волкова Ольга

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Оля? — окликаю ее, а сам иду прямиком в огромный зал. Ее там не оказалось. Я еще раз позвал свою любимую, затем услышал тонкий голосок позади себя. Пушинка вышла из моего кабинета, вся сияет от радости со слезами на глазах. А в руках у нее две бумаги.

— Это правда? — она протягивает первый документ, и я беру его. Быстрым взглядом пробежался, поняв, что жена нашла подтверждающую бумагу. Наверное, теперь она почувствовала облегчение.

— Да, — отвечаю. Твердость в моем голосе ставит все точки по местам. Там, где все четыре месяца висели вопросы. Даже я, видя свою жену в таком настроении, наконец, обрел покой в этом вопросе. Не знаю, как все обернулось бы, будь все с точностью наоборот. Моя пушинка не должна винить себя за то, что было сделано. Или она, или её. Опять-таки, вопрос выбора. Как и с клубом, от которого я отказался.

— Вот, — она протягивает вторую бумагу, полученную по факсу. Эту я еще не видел, и скорее всего, она услышала писк принимающего факса, потому ушла. Внимательно всматриваюсь в предложения, читаю одно за другим. Оказалось, что все двенадцать участников проекта были распределены по соответствующим инстанциям. Всех, кто был причастен к похищению моей пушинки, сегодня судили, и теперь перенаправляют по разные тюрьмы. Правда троих направили в закрытые психиатрические больницы. Подобные той, в которой была моя пушинка заложницей своей собственной матери. Нам разрешили не присутствовать на судебных разбирательствах, потому как ни один адвокат не смог доказать невиновность своего клиента. И на предварительном следствии каждый сознался в содеянном, чтобы получить как минимум щадящий срок. Клиника Власова не была заминирована. Очередной вброс от Каролины и моего брата, только, чтобы нагнать на всех нас страх и загнать в углы. Но их планам не суждено было воплотиться.

— Вот и конец всем нашим мучениям, любимая, — бросаю на пол бумагу и беру в объятия Олю. Она льнет ко мне, все еще улыбаясь. Покачиваясь на месте, словно в танце: особом, когда души находят друг друга и не отпускают ни при каких обстоятельствах. Потом подхватываю ее на руки и несу в нашу комнату, чтобы закрепить вспыхнувшую искру страсти.

Оля

К выступлению все приготовлено. Я так волнуюсь, ведь это дебют. И я помню свой, словно он произошел вчера. Юные балерины встали вокруг меня, ожидая наставлений по спектаклю. Наши друзья с Леонидом сидят в первом ряду вместе с ним, а я уже присоединюсь чуть позже. Как только мои лебеди поплывут по озеру. Образность затмевает волнительные нотки, и я широко улыбаюсь каждой девочке, подбадривая свой дух и их собственные.

— Девочки, как и репетировали, — предупреждаю их, делая глубокий вдох. — Знаю, пришлось пересмотреть концепцию выступления в композиции, и ранее вы учили совершенное другое произведение. Просто доверьтесь мне, и у вас все получится, — пусть в моем голосе все-таки присутствуют волнительные нотки, но я как никогда чувствую уверенность.

Мои юные танцовщицы нервничали, когда встали на сцене, принимая позиции. Вот-вот начнет звучать классическая музыка, которую исполнит оркестр, и белые лебеди поплывут в танце, завораживая аудиторию новой версией исполнения «Лебединого озера». Эту версию я оттачивала целый год, пока находилась взаперти, вдали от любимого. И я знаю, он все поймет. Через танец моих девочек, Лёня догадается, что это будет посвящено только ему. Конечно, массовость аудитории во многом отличается от той, которая была во время моего выступления в «Гранд Опере», а разве в ней вся суть? Я усмехнулась, положив обе руки на животик, поглаживаю, успокаивая мою девочку. Она, как и я, немного волнуется за учениц, но уверена, все пройдет, как по маслу. Заглянув за ширму из-за кулис, была рада, что первый ряд занимала вся моя семья: мой муж и наши друзья. Максим и Рита, уставшие после выставки, в последний момент успели перед закрытием дверей в театр. И все же Лёня стоял на входе, ожидая их, чтобы те вошли беспрепятственно. Ирина приехала вчера из Италии, и уже завтра снова полетит домой, обратно в Москву. Степан сидел нахмуренным, поглядывал искоса на бывшую жену, будто гипнотизировал, но Ира держалась из последних сил, чтобы опять не посмотреть в его сторону. Ох, уж эта любовь, ребята. Я усмехнулась, зная — они обязательно во всем разберутся. Вопрос времени, как теперь любит говорить мой Лёня. Мой муж сидел в ожидании и, кажется, заметил меня подглядывающую. Подмигнул и помахал рукой, зовя к нему. Я кивнула, показывая, что еще пять минут, и все начнется. Наконец, музыка заиграла, и я пожелала удачи моим девочкам. Они одновременно кивнули. Тяжелые ткани ширмы разъехалась в разные стороны, открывая прекрасную сцену и главных участниц. Свет софитов был направлен прямо в центр, где одна из юных балерин была одета во все черное. Она начала свое выступление, строго в ноту и каждому элементу. Я загордилась, прижав руки к груди. Была счастлива, что смогла воплотить это в реальность. Осторожно покинув кулисы, пробралась к своему месту, по пути здороваясь с ребятами. Девчонки были заворожены от происходящего на сцене, ведь выступление было подобно магии, рождающей необычные эпизоды. Села рядом с мужем, и Лёня наградил меня поцелуем, взял за руку, крепко сжимая наши ладони друг с другом, подбадривая. Даже он не мог отвести взгляд в сторону, а потом я буквально видела, что он все понял. Лёня повернулся ко мне лицом, когда была середина первого акта. Пристально всматривался в мое лицо, а поймав мой взгляд — нахмурился. Затем чуть наклонил голову и прошептал на ухо, потому как эти слова принадлежали только мне:

— Знаешь, я тоже чувствовал нечто подобное. Что я один среди всех, и мне не дают вздохнуть полной грудью. Я чувствовал и знал — ты бы не ушла от меня без объяснений. Пушинка, — его голос срывается на полутоне, и я поворачиваюсь к нему боком. Мой Лёня серьезный и хмурый.

— Я люблю тебя, — говорю ему впервые спустя четыре месяца, зная, как подействуют на него эти три слова. Он замер, а я улыбнулась, затем переплела наши пальцы в крепкой хватке рук. — Мне было плохо без тебя, — получается тоже с надрывом, но я смотрю только в его глаза, ощущая мощную связь между нами, — порой, даже хотела сдаться, но я знала — ты ждешь меня, и не поверишь в ложь, которую говорили окружающие. Потому я продолжала бороться до последнего, и только твой образ во снах помог мне остаться в ясном сознании.

Лёня притянул меня к себе, оставляя самый сладкий и нежный поцелуй. Мы погрузились в друг друге, и казалось все остальное просто переставало существовать. Отстранившись от меня, он кивнул и только сейчас улыбнулся по-настоящему: вот он — мой муж, в которого я влюбилась, как только наши взгляды встретились впервые.

— Я тоже тебя люблю, пушинка, — ответил он, засияв всем своим видом, и мы продолжили наслаждаться выступлением моих учениц. Теперь я точно знаю, что прошлое отступило, давая нам возможность начать все с чистого листа. А главное, мы получим то, что когда-то было отнято у нас двоих — нашу малышку. Я кладу руку на животик, а другой держусь за Лёню, ощущая целостность — семья. Всё, о чем я давно мечтала.

КОНЕЦ