Татьяна Тронина - Добрая злая любовь

– Что?

– Рома дал Кате пощечину... – ликующим шепотом произнес Клюев. – Ты представляешь, Флора? Пощечину! «Братья Карамазовы» просто отдыхают! И тогда наша Катя не выдержала и вцепилась своими ноготками в благородный лик звезды советского киноэкрана. Этого уж Калерия снести не смогла! Ведь над ее личиком трудились лучшие пластические хирурги... Она страшно разгневалась. Когда Катю от нее оттащили, Калерия сказала: актрисуле не жить. В переносном смысле, конечно.

– То есть?..

– Калерия обещала Кате, что поднимет все свои связи, приложит все свое влияние, чтобы Катя сгинула в своем детском театрике. Она обещала, что ни один режиссер не возьмет ее сниматься и ни один приличный театр не пригласит ее к себе. Одним словом, до конца жизни прыгать Кате по сцене в роли глупой Мартышки.

– Бедная Катя... – прошептала Наташа. Но она испытывала жалость к своей сопернице только по одному поводу – Рома все-таки отверг ее. Рома, знойный красавец, по которому Катя сходила с ума... Как ни странно, но Наташа сумела предугадать конец их лав стори.

– Не волнуйся, Катя не пропадет, – хихикнул Клюев. – Она потом заявила Симке, что умрет, но помирится со своим Рощиным. Типа, она все равно собиралась это сделать, в отместку там кому-то...

– Неужели? – севшим голосом прошептала Наташа.

– Вот увидишь, она сумеет вернуть Рощина! – с энтузиазмом воскликнул Клюев. – Он ей сейчас нужен, как никогда. Во-первых, она снова заставит его пахать на себя. А он, кажется, из тех дурачков, которые из кожи готовы вылезти, лишь бы сделать приятное своей даме... С утра до ночи будет кропать свои сериалы! Он ей и квартирку купит, как обещал, и машину, и дачу, и все такое... Опять же, впереди маячит немалое дедово наследство!

– Что, старик Рощин совсем плох?

– Ну, насчет этого не знаю... Может, лет десять еще протянет. А Катя, гладишь, и старика на свою сторону переманит, типа: «Здрасте, я ваша невестка, употребите свое влияние против Калерии Михайловны, а то она мне путь к славе пытается перегородить!»

– Никита не вернется к Кате! – дрожащим голосом произнесла Наташа. – После того, что она сделала... Нет, он не сможет ее простить!

– Еще как сможет! – убежденно возразил Клюев. – Она же у нас такая...

Надув губы, он сделал несколько волнообразных движений руками, обозначающих женские формы.

«Клюев просто сплетник, – пыталась уговорить себя Наташа, глядя широко раскрытыми глазами на своего собеседника. – Я это еще тогда поняла, когда в первый раз его увидела. Обычный сплетник, который любит всем перемывать косточки... Его слова не стоит принимать всерьез!» Она уже злилась на себя за то, что решила выслушать его.

– Флора, предлагаю тебе встретиться через два часа, – неожиданно заявил Клюев, притопывая на месте. – Я тебе еще столько историй из светской жизни расскажу... Говорят, собираются снимать новую экранизацию «Гамлета», и в ней Гамлета будет играть один известный политик...

– Дима, мне пора, – встрепенулась Наташа.

– Флора, но я скоро освобожусь! – взмолился Клюев и поправил накладной нос. – Флора, не покидай меня навсегда...

Но Наташа, уже не слушая его, помчалась к выходу. Свою тележку с продуктами она так и бросила в зале – не до того ей было. То, что рассказал сейчас Клюев, очень не понравилось ей. До того она не верила, что Никита может простить Катю Стенич, а теперь вдруг поверила. Потому что раскрашенный клоун в рыжем парике одним движением объяснил ей, почему именно Никита должен простить Катю...

Все те мысли, которые она совсем недавно отметала от себя с презрением, вновь вернулись к ней и прочно засели в мозгу.

«А я вот пойду и спрошу его... – неожиданно решила Наташа. – Тем более что адрес старика Рощина, где находится сейчас Никита, я знаю!»

И она, недолго думая, отправилась на «Новокузнецкую».

Пока Наташа шла от метро к дому Никиты Савельевича, она пыталась придумать, как объяснить свое появление. «Ах, да чего там придумывать – просто скажу, что волновалась о здоровье Никиты Савельевича, – решила Наташа. – Тем более что оно мне действительно небезразлично».

Она свернула за угол, зашла в тихий замоскворецкий дворик... и буквально остолбенела. Возле дома, по фасаду которого были развешаны мемориальные доски, стояли Никита с Катей Стенич и о чем-то беседовали. Наташа в первый момент даже не поверила своим глазам – уж больно происходящее напоминало дурной сон.

Она затрясла головой, но это ничего не изменило.

Никита по-прежнему стоял рядом с Катей и, наклонив голову, внимательно слушал ее. Катя, улыбаясь, быстро о чем-то тараторила, и улыбка не сходила с ее ясного личика.

Катя была очень мила – в чем-то пушистом, светлом, сапожки на невероятных шпильках, золотые кудри выбиваются из-под кокетливой кожаной кепочки...

– О господи... – пробормотала Наташа и быстро спряталась обратно за угол. История снова повторилась – Катя и Никита вместе, счастливые и влюбленные, а Наташа наблюдает за ними со стороны.

«Клюев был прав! – с запоздалым раскаянием подумала Наташа. – Никита простил Стенич... Потому что наша Катя слишком хороша! Перед ее чарами невозможно устоять. И болезнь деда Никита, скорее всего, придумал... Нет, не придумал – просто преувеличил ее серьезность, ведь самая убедительная ложь – это та, которая наполовину правда! Мне ли не знать!»

Наташа вспомнила ночь, которую она провела с Никитой, вспомнила его последние слова при расставании, обещание скорой встречи... Словом, все то, что еще вчера волновало ее и вызвало невольную улыбку на ее лице, над которой посмеивалась Вика Абрамова. «Не обожги крылышки, Наташа!» – предупредила тогда Вика.

И – вот оно, случилось. Сейчас сгорает ее любовь.

– А, пропади все пропадом... – устало пробормотала Наташа.

Не оглядываясь, она пошла обратно к метро.

«Ведь знала, знала, что все так кончится! – твердила она самой себе. – Да, знала. Теперь глупо лить слезы... обвинять коварную соперницу и упрекать всех мужчин в неверности... Все кончено. Я теперь не должна думать о Никите».

Наташа была словно не в себе. И лишь через некоторое время обнаружила, что ноги сами несут ее к дому ее лучшей подруги Мириэль Подкопаевой.

– Наташка! – обрадовалась Мириэль, открывая ей дверь. – Как дела?

– Как всегда... – с трудом выдавила из себя Наташа.

Подруга пристально вгляделась в ее лицо.

– Понятно. В жизни каждой дамы трагедии и драмы...

– Мирка, я в полном порядке! Я, в общем, хотела предложить тебе прогуляться... – произнесла Наташа первое, что ей пришло в голову.

– Что ж, давай прогуляемся! – вздохнула Мириэль.

Мириэль быстро собралась – лыжные брюки, полушубок из козы, вязаная шапочка, из-под которой пружинками в разные стороны торчали ее темные волосы.