Хелен Филдинг - Оливия Джоулз, или Пылкое воображение

Скотт покачал головой.

– Они хотят, чтобы ты вернулась в Лос-Анджелес, ты это знаешь? Ты им нужна, чтобы помочь разобраться с его окружением.

Она кивнула.

– Ты поедешь или с тебя достаточно?

– Конечно, поеду, – сказала она и добавила, словно эта мысль пришла ей в голову позже. – А ты?

Конспиративная квартира ЦРУ,

Лос-Анджелес

Одинокий ястреб, летящий в ночи над Голливудом – над кинотеатром «Кодак», опутанным со всех сторон кабелями и окруженным телевизионными автофургонами, над гудящим Сансет-Бульваром; над гостями, которых позвали отпраздновать скорое вручение «Оскара», и теперь они плещутся в светящихся бирюзовых бассейнах отелей «Стандард», «Мондриан» и «Шато Мармон», – летящий туда, где в темных горах слышны лишь крики койотов, мог заметить высоко на скале одно-единственное светящееся окошко. За стеклянной стеной худенькая светловолосая девушка и мужчина с коротко подстриженными волосами лежали на смятых простынях, держа друг друга в объятиях, освещаемые лишь пламенем камина да мерцанием телеэкрана, по которому показывали новости CNN.

– Тш-ш-ш, – Скотт прижал ладонь к губам Оливии и потянулся за пультом, что, конечно же, встретило слабый протест с ее стороны, он порадовался этому, но тем не менее сделал звук погромче.

«Этот коварный гибельный план готовился в глубокой тайне и в случае успеха должен был поразить весь мир. Но разрушительные планы «Аль-Каиды» были успешно раскрыты сегодня в Белом Доме, – сказала дикторша, похожая на топ-модель. – Запланированная операция, беспрецедентная по своим масштабам, была раскрыта и предотвращена силами ЦРУ».

Оливия села на постели.

– Какое ЦРУ, это же я раскрыла! – возмутилась она.

Крупным планом показали представителя Белого Дома, тычущего в карту указкой:

«Планировалось провести одновременные атаки на главные мосты в Манхэттене, Вашингтоне, округ Колумбия, в Сан-Франциско, Лондоне, Сиднее, Мадриде и Барселоне. После взрыва мостов в крупных городах цивилизованного мира началась бы паника, и тогда должна была начаться вторая операция, целью которой было устроить детонирующие взрывы на основных транспортных развязках».

Мужчину с картой сменил взволнованный ученый – подпись на экране гласила: «РУКОВОДИТЕЛЬ ОТДЕЛЕНИЯ ПО ИЗУЧЕНИЮ ТЕРРОРИЗМА, МЭРИЛЕНДСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ».

«По почерку сразу видно, что план разрабатывался верхушкой руководства «Аль-Каиды»: простота концепции и дерзость исполнения. В течение нескольких минут новость эта была бы разнесена международными средствами массовой информации, среди населения началась бы паника, провоцируя автомобилистов в и без того загруженных транспортом городах покидать свои машины и бежать с проезжей части, в результате чего на всем земном шаре образовались бы беспрецедентные пробки; а дорожные пробки, состоящие из покинутых машин, по законам логистики, почти невозможно расчистить».

Появился президент.

«Час за часом, минута за минутой сотрудники и сотрудницы нашего разведывательного управления шаг за шагом выигрывают войну с террором. Несомненно...»

Он помолчал, странно сверкнув глазами. Оливии даже показалось, что он вот-вот захихикает на нервной почве...

«...Силы зла, которые, засев в своих норах, тайно плетут заговор против цивилизованного человечества, никогда не одержат победу».

– Да заткнулся бы лучше! – крикнула Оливия экранному изображению.

– Расслабься, девочка, – сказал Скотт. – Все они знают, что это сделала ты. Но если твое фото покажут в новостях, объявят джихад против Оливии Джоулз. А нам это надо?

– Дело не во мне. Просто каждый раз, когда он говорит о «цивилизованном мире», новые пять тысяч поднимаются на джихад против напыщенного самодовольства. Вот что на самом деле опасно. Если бы...

– Я знаю, девочка. Я знаю, что если бы только они тебя послушали... Если бы в руководстве западным и арабским миром было больше женщин, ничего подобного не случилось бы, и все мы жили бы в мире и только бы радовались. Надо было тебе вывести бен Ладена из той пещеры. А потом, имея двадцать пять миллионов, начала бы собственную президентскую кампанию.

– Знаю, ты мне не веришь, – грустно сказала Оливия, – но Усама бен Ладен действительно был в той пещере. Как только выльют воду из фотоаппарата, ты сам увидишь.

– А знаешь, тебе ведь должны заплатить за Феррамо и за остальных. Конечно, кучу денег не дадут, потому что ты все-таки агент, но думаю, ты сможешь купить себе столько пар безумно неудобных туфель, сколько пожелаешь.

Она обернулась простыней и стала смотреть на раскинувшийся под ними ночной город – точно черное бархатное покрывало, пронизанное нитями люрекса.

– Скотт?

– Что, мой ловчий сокол, моя пустынная лягушечка?

– Помолчи. Знаешь, мне почему-то кажется, что они что-то еще задумали. Думаю, они готовят что-то в Лос-Анджелесе. И это будет очень скоро.

– Понимаю, но что толку смотреть в темноту? Тебе надо выспаться. Давай-ка клади сюда голову, а завтра мы обо всем поговорим.

– Но... – запротестовала было Оливия, но Скотт привлек ее к своей мужественной сильной груди.

«И зачем мне эти мужчины...» – сказала она сама себе, чувствуя, как он все крепче прижимает ее к себе мускулистой рукой и как тепло и надежно ей рядом с ним. «Ну и фиг с ним», – решила она, когда он лег на нее и снова принялся целовать.

Комната по обработке данных в конспиративном здании ЦРУ представляла собой хаотическое смешение компьютеров, коммуникационных систем, меж которыми сновали мужчины в рубашках с коротким рукавом и с печатью невозмутимости на лице. В самом центре всего этого неподвижно сидела Оливия Джоулз, напряженно вглядываясь в широкий экран компьютера. Кимберли, Майкл Монтерозо, пиарщица Мелисса, Кэрол, обучающая произношению, Трэвис Бранкато – безработный актер, он же писатель, Николас Кронхейт, режиссер без диплома, Уинстон – божественный чернокожий инструктор по дайвингу, и многие другие из роскошного окружения Феррамо, кого удалось найти, были допрошены в местном следственном отделении ЦРУ и в настоящее время находились под стражей. Последние два часа Оливия занималась тем, что просматривала материалы допросов, вырезала куски, меняла местами и делала к ним комментарии. Чувствуя, что вот-вот ее осенит догадка, она остановилась и задумалась.

– А у меня последние данные по Сурайе.

Черт побери. Оливия Джоулз недовольно подняла глаза – и тут же чувство ее сменилось на диаметрально противоположное: ее охватила волна желания. Скотт Рич стоял, прислонясь к дверному косяку, галстук распущен, ворот рубашки расстегнут. Только ее рядом с ним сейчас не хватало для полноты картины.