Хелен Филдинг - Оливия Джоулз, или Пылкое воображение

Скотт Рич склонился над компьютером. С замиранием сердца она следила, как он суровой обветренной рукой берет мышку и кликает. Сначала трудно было понять, что изображено на снимке. Потом стало понятно. Грязновато-белое полотно, плотно облегающее чьи-то колени.

– Ясно, – сказал Скотт Рич. – Кажется, у нас есть снимок промежности бен Ладена.

Вскоре Оливия снова сидела перед компьютером, направив весь свой гнев и всю свою энергию на то, чтобы заново проработать обрывки бесед с подстрочным переводом, которые она накануне отобрала, вырезала и составила по новой. И так силен был ее гнев, что он, словно мощный луч света, пробил все эти тучи лишней информации и ложных посылов.

Нагнувшись над столом, она позвала шепотом:

– Скотт, Скотт, иди скорей сюда!

– Это «Оскары», – выпалила она, когда Скотт подошел к ней и встал почти вплотную, так, что даже захотелось погладить его по бедру...

– Сам знаю, что «Оскары». Хочешь посмотреть на шоу?

– Да нет, я не о том, я хочу сказать, что цель их нового удара – «Оскары». Вот что задумал Феррамо, вот для чего приманивал всю эту околокиношную братию. Он ненавидел Голливуд. Видел в нем квинтэссенцию всего того, что у них принято презирать и что свойственно только западному обществу. К тому же в этой индустрии развлечений заправляют почти что одни евреи. А «Оскар»...

Скотт задумчиво провел ладонью по лбу.

– Я понимаю, детка, но мы об этом тоже позаботились, – сказал он. – «Оскары», конечно, могли бы стать самой потрясающей, самой значительной и символической мишенью для «Аль-Каиды». Что означает – исключая разве что Белый Дом и самого Джорджа Буша, – что в настоящее время из всех потенциальных мишеней на Западе эта как раз и находится под самым надежным колпаком защиты, и пробить его просто невозможно. Все прилегающее пространство, начиная с канализации и кончая воздушным пространством, очищено от посторонних объектов и постоянно проверяется. Все силы ФБР, ЦРУ и городского отделения полиции, а также все мало-мальски продвинутые средства слежения, какие есть на планете и выше, сфокусированы на кинотеатре «Кодак». Так что сегодня «Аль-Каида» не нападет на Академию киноискусства, это уж точно.

– Послушай меня, – сказала Оливия, щелкая мышкой по экрану. – Помнишь Майкла Монтерозо? Косметолога? Он в прошлом году находился за кулисами на вручении «Оскаров» – проделывал с людьми перед выходом на сцену жуткую вещь, называется «микродермобразия – одномоментная подтяжка лица без скальпеля». И если он еще на свободе, то и в этом году он тем же делом займется. Мелисса из «Векапиара» прежде, чем стать там агентом по связям с общественностью, три года проработала в пиар-отделе Академии киноискусств. А Николаса Кронхейта помнишь? Ну, режиссера-любителя, который снимал «Границы Аризоны»?

– Ну, помню, а при чем...

– Отец его двадцать лет состоит членом Совета Академии.

– Эти ребятки надеются сделать карьеру в Голливуде. Конечно же, для этого им и нужны – тем, у кого еще нет, – связи с Академией.

– Феррамо держал в своей комнате в Гондурасе видеокассеты с записью вручения премий Киноакадемии.

Скотт вдруг замолчал и стал серьезным. Оливии даже стало немного не по себе. Где-то в груди шевельнулся комочек страха.

– Можно их предупредить? – спросила она. – Молено отменить представление?

– Нет. Мы не имеем права приостанавливать работу Киноакадемии только на основании того, что нашему агенту что-то такое почудилось. Давай думай дальше: как все это связано между собой?

– В том-то и дело, что никак. Вот что плохо. Мне кажется, Феррамо выбрал своей целью «Оскаров», но конкретного плана у него не было. Все эти его голливудские мечтатели – люди со связями, вот он и вызнавал у них, как там все устроено.

Он слушал ее, положив голову на сцепленные руки, внимательно глядя перед собой, – как же любила она этот его взгляд!

– Кимберли! Помнишь Кимберли? – спросила она.

– Боже мой, да. Еще бы не помнить!

– Заткнись. Ее отец четверть века работает осветителем на вручении «Оскаров». Если она не арестована, то наверняка пойдет «заполнять ряды» – седьмой год подряд!

– Заполнять ряды? Это когда звезда идет пописать, а на ее место кто-то садится?

Она кивнула. Он задумчиво посмотрел на нее, потом взял телефон.

– Говорит Скотт Рич, дело срочное. Мне нужен полный список «заполнителей рядов», которые будут задействованы на вручении «Оскаров» в этом году... Срочное – это и есть срочное. И еще список всех, кому в этом году выдавали пропуска за кулисы.

– А нас туда пустят? – спросила Оливия, посмотрев на часы и беспокойно поглядывая за окно на раскинувшийся внизу город.

– Радость моя, – сказал Скотт, – учитывая, как относятся к тебе в данный момент академики, ты могла бы даже получить премию за лучшую роль второго плана, если бы попросила. Когда начало?

– Случилось полчаса назад.

Лос-Анджелес готовился к вручению премий Киноакадемии точно так же, как Лондон готовится к

Рождеству, разве что пьяных здесь было меньше. Витрины «Нимана», «Сакса» и «Барни» были украшены вечерними платьями и статуэтками «Оскаров». Весь Беверли-Хиллз сплошь уставлен шатрами. Журналисты, рекламщики, устроители вечеринок, стилисты, флористы, поставщики съестного, массажисты, тренеры, парикмахеры и специалисты по макияжу, организаторы парковки – все были в запарке или готовились к ней. По телефону спорили, кто первая – Гвинет или Николь – зашла к «Валентине» и попросила сделать байтовые складки. В отеле «Эрмитаж» помещения на целых двух этажах превратились в демонстрационные залы, где были выставлены коллекции разных дизайнеров, и любая актриса, питавшая надежду ступить на красный ковер, могла заглянуть туда и выбрать что пожелает. В дежурном офисе журнала «Vanity Fair», где после церемонии должен был состояться прием, воздух дрожал от неистовых звонков журналистов и посредников. Графики на стенах показывали, когда какая волна гостей ожидается: гости из списка «В» должны появиться здесь еще до двенадцати, гости из списка «С» прибудут уже под утро.

«Оскаровская гонка» давно уже стала традиционным видом соревнования для рекламщиков, маркетологов, телевизионщиков и рестораторов, бомбардирующих публику и прессу своими услугами. О соискателях главных премий говорилось следующее:

1. «Внутренняя биржа!» – мюзикл, действие которого происходит на Уолл-стрит во время оживления финансового рынка в 1980-х. Героиня фильма работает на бирже, но мечтает стать танцовщицей и большую часть фильма спит за рабочим столом и видит во сне, как танцует с сослуживцами, а зрители, затаив дыхание, вместе с героиней следят за ее перемещениями.