Мейвис Чик - Интимная жизнь моей тетушки

– И как ты мог всегда это знать?

Он заговорил голосом, которого я никогда не слышала раньше. Отстраненным, словно его здесь уже не было.

– С того момента, как я пришел на ту выставку и увидел тебя в белом платье, с только что уложенными волосами, я знал. Многое, слишком многое тебе пришлось бы потерять. Ты даже понятия не имела, сколь многое. Никогда даже не задумывалась об этом. Но у меня было предчувствие… оно возникало, когда ты говорила со мной о замене автомобиля, о покупке телефона, о пятизвездочных отелях в Индии. Это скала, на которой ты стоишь. И, стоя на ней, любишь себя, позволяешь другим любить тебя. Так что я понимал, что со временем ты уйдешь. Слишком многое тебе пришлось бы потерять.

Слова жалили. Такое я привыкла слышать от сестры.

– Если уж говорить о потерях, Мэттью, то дело не в платьях или автомобилях. Речь прежде всего идет о счастье других людей.

– Когда мы встретились, в твоей душе была мертвая зона. Теперь она появится вновь.

– Я это знаю, – искренне ответила я.

Отстраненность исчезла на мгновение, голос зазвучал сурово:

– Ты знаешь, что мы больше никогда не будем счастливы, не так ли? Ни ты, ни я. Ты более не будешь просыпаться утром и задаваться вопросом: а чего это я улыбаюсь? Эти дни уйдут навсегда. С этого момента мы будем уже не жить, а существовать, довольствуясь тем, что будет выпадать на нашу долю. Но такого полного счастья не обретем уже никогда.

Конечно же, он говорил чистую правду.

В голове зазвучал голос шестилетней Вирджинии: «Я больше никогда не буду счастлива».

Что ж, дорогая сестра, вот мы и оказались в одной лодке.

Френсис встретил нас в аэропорту Хитроу. Брюс не смог приехать, потому что повредил спину. Я увидела, как Вирджиния поджала губки, услышав эту весть.

– Как это на… – начала она.

– Джинни… – оборвала я ее.

Скорее почувствовала, чем увидела, как напрягся Френсис. Он ждал взрыва. Но сестра лишь глубоко вдохнула, про себя досчитала до семи, я буквально это слышала, и ответила:

– Извините. Сказывается долгий перелет. Бедный Брюс.

Френсис посмотрел на меня и приподнял бровь.

Я же всем своим видом выражала чувство глубокого удовлетворения. Внутри сердце разбилось на тысячу осколков, все болело, но на лице читалось исключительно самодовольство. «Я должна быть такой же, как и прежде, – твердила я себе. – Идеалом. Как говаривали поэты, совершенство – оно холодное».

Внезапно я подумала о Давине Бентам. Что в действительности изменилось за последние двести лет? Кто помнил о ней, кого волновали принесенные ею жертвы? По-прежнему существует гора жен и женщин, которые приходят туда, бьют в цимбалы и едят лотос. Жизнь в действительности коротка и окружена долгим, долгим сном. Даже аэропорт, давний знакомец Хитроу, причинял боль. Я бы могла стоять здесь с Мэттью, вместо того чтобы брать мужа под руку и изображать идеальную жену.

Я подумала, что пора бы возобновить работу над книгой… хотя бы для того, чтобы чем-то занять себя. Теперь я понимала, каково это – иметь страстную натуру. Теперь я понимала, каково это – познать боль. Теперь я понимала, какой она обладала храбростью, решившись пойти против всех и продолжить занятие любимым делом. «Даже если эту книгу и не опубликуют, – думала я, – она тоже была сестрой и может помочь мне восстановить психическое равновесие». Даже если я не смогла стать такой, как она, я ее уважала. И работа над книгой, конечно же, отвлекла бы меня от тягостных мыслей…

Мы завезли Вирджинию домой, засвидетельствовали почтение страждущему Брюсу. Наши мужья выслушали наши рассказы и согласились, что так или иначе каждый рождается заново, прикоснувшись к душе Индии.

Потом я и Френсис поехали домой. Перед отъездом, на ступеньках дома Вирджинии, мы обнялись. Совсем как в финале голливудского фильма. После чего я оказалась в автомобиле наедине с мужем. Говорили о пустяках. Я могла говорить только о пустяках. Ехали мы той же дорогой, по которой я возвращалась в город на последнюю встречу с Мэттью.

– Бедняжки, – сказала я. – Если Брюс быстро не подлечит спину, он не сможет работать… то есть не сможет зарабатывать.

Френсис кивнул.

– Тебе повезло, что ты вышла замуж за меня.

От этих слов я вздрогнула, как от удара. «Когда же боль станет терпимой? – подумала я. – Когда же?»

Дома он приготовил чай, и мы пили его в гостиной, сидя рядышком на диване, как всегда. Ужасно уставшая, я откинулась на спинку дивана, закрыла глаза и услышала вздох Мэттью, почувствовала, как он дышит мне в ухо. Быстро выпрямилась. Открыла глаза. Это же Френсис. Он мне что-то говорил. Я тряхнула головой, сбрасывая сонливость.

– Извини. Ушла в себя и не расслышала…

Он притянул мою голову к своему плечу, кивнул.

– Ты вернулась из очень долгого путешествия. Долго, очень долго отсутствовала…

– Только две недели… – начала я.

– Очень долго отсутствовала. Но теперь ты вернулась ко мне.

И в его обычном голосе, в этих обычных словах я сумела распознать скрытый подтекст. Повернулась и посмотрела на него. Он смотрел на меня. Значит, он тоже всегда все знал.

Блайтон, Энид (1897–1968) – известная писательница, автор более 600 произведений для детей. – Здесь и далее примеч. пер.

Гринэвей, Кейт (1846–1901) – одна из наиболее популярных художниц-иллюстраторов. Известна изображениями прелестных мальчиков и девочек в шляпках.

Картер, Анжела (1940–1992) – английская писательница.

Хокни, Дейвид (р. 1937) – английский художник, график, фотограф.

Скарф, Джеральд (р. 1936) – английский художник, график и карикатурист.

Дюбюф, Жан (1901–1985) – французский художник и скульптор; Армитейдж, Кеннетт (1916–2002) – английский скульптор; Паолоцци, Эдуардо (р. 1924) – английский художник, много экспериментировал с шелкографией и коллажами.

«Арми энд нейви» – лондонский клуб для офицеров всех родов войск. Основан в 1837 г.

Хогарт, Уильям (1697–1764) – английский живописец, график, теоретик искусства. Основоположник социально-критического направления в западноевропейском искусстве.

Совершенно необходимое, непременное условие (лат.).

Хенлейская регата – традиционные международные соревнования по гребле на р. Темзе в г. Хенли. Являются неофициальным первенством мира. Проводятся ежегодно в июле.