Шэрон Крум - Стильные штучки Джейн Спринг

Офис Грэхема располагался по соседству с кухней, и как бы Джейн ни хотела забыть о сидящей за стенкой парочке, их голоса не позволяли этого сделать. Стена скрадывала звуки, но если приблизиться, то вполне можно различить говор. А когда слышишь, что кто-то произносит твое имя, уйти становится совершенно невозможно.

— Ты относишься к Джейн лояльно только потому, что тебе не приходится выступать против нее, — говорил Гиллеспи.

— Послушай, я же не утверждаю, что в нее влюблен, я только хочу сказать, что она отнюдь не Иван Грозный, Джон. Да, порой Джейн может вести себя несколько агрессивно, но посмотри, сколько у нее за плечами выигранных дел.

Джейн польстило, что Грэхем защищает ее. Все-таки они настоящие друзья.

— Несколько агрессивно? Увиденное мною сегодня называется иначе. Она просто растерзала бедную старушку, Грэхем. Сперва издевалась над ней, а потом пригрозила, что посадит в тюрьму. Свидетельница упала в обморок!

— Удивил! Это еще что! Однажды свидетеля Джейн увезли в больницу с сердечным приступом. Тридцатипятилетнего мужика в полном расцвете сил — в больницу!

— Ну вот видишь! Она просто сумасшедшая!

«Я сумасшедшая? — дернулась Джейн. — Урод. Я просто делаю свое дело».

— Но знаешь, — продолжал Гиллеспи. — Если забыть о том, что мисс Спринг немного извращенка, то она по-своему очень сексуальна.

«Извращенка?»

— У нее прекрасное тело, хоть она и прячет его под этим уродским костюмом, — говорил адвокат. — Я-то знаю. Меня не проведешь. А если она распустит волосы… — Джейн дотронулась до своего хвостика. — Я бы, пожалуй, переспал с ней!

— Хм, и я бы не прочь. Но только если она при этом будет молчать, а это, друг мой, совершенно невозможно, — закончил Грэхем.

И мужики за стенкой захохотали. Джейн не могла поверить собственным ушам. Как Грэхем смеет говорить о ней в таком тоне? А она-то считала, что они друзья!

После всего услышанного выйти из кухни и снова пройти мимо кабинета Грэхема не было сил. Она стояла, глотала кофе и считала плитки над раковиной. Сейчас ее трясло не только от подслушанного возмутительного разговора и от четырех чашек крепкого кофе. В этот момент девушке было просто больно.

Как бы то ни было, оставаться на кухне вечно невозможно. Дел по горло. Если оставить Лентяйку Сюзан одну, работать она точно не будет, начнет играть в карты на компьютере или болтать с секретаршей Грэхема Денис. Непонятно, о чем они разговаривают, — пятидесятилетняя мать четверых детей и эта двадцатичетырехлетняя девчонка с осветленными волосами и проколотым пупком. Ну и люди! Никакого уважения ни к начальству, ни к старшим по возрасту. Одно слово — штатские! Жалкие существа.

Джейн напрягла слух: к ее облегчению, разговор шел уже о футболе. Высоко задрав голову, девушка пулей пронеслась мимо кабинета Грэхема и спряталась у себя. Джон Гиллеспи распрощался с Грэхемом, предварительно договорившись встретиться с ним за пивом на следующей неделе. Джейн вперилась в компьютер: сейчас сплетник пройдет мимо ее кабинета. Но тут раздался крик Марси: Джейн даже вздрогнула от неожиданности. В последнее время Марси вела себя подозрительно тихо. Сама она уверяла, что работает со свидетельскими показаниями. Но Джейн полагала, что та просто придумывает, какое бы платье надеть на свадьбу.

— Джон Гиллеспи! Как поживаешь? — закричала Марси, выбегая из своего кабинета. Марси Блюменталь, в которой было всего 155 сантиметров и 45 килограммов, умела обратить на себя внимание. — Господи! Я и не заметила, когда ты пришел!

— Я тебя тоже не видел, — на ходу придумал Джон.

«Ври больше, — отозвалась про себя Джейн, — просто как все люди, которым пришлось иметь с Марси дело, ты стараешься встречаться с ней пореже». Это было действительно так. Марси не была ни злой, ни глупой. Она даже была неплохим адвокатом. Проблема заключалась в том, что никто, кроме нее самой, Марси по-настоящему не интересовал. После того, как собеседник в течение нескольких часов выслушивал подробности ее новой диеты («Я уже сбросила полтора килограмма!»), рассказы о занятиях йогой («Господи, это просто перевернуло мою жизнь!») и о покупке новой кофточки («Дорогущая! Но я не могла устоять!»), — он поневоле начинал в следующий раз прятаться и уже не интересовался, как она провела выходные, ведь и впрямь начнет рассказывать!

Ее болтовня не прекращалась ни на минуту. А с тех пор, как Марси начала готовиться к свадьбе, она стала просто невыносима. Особенно для Джейн.

— Как твои дела? — спросил Джон Гиллеспи, поглядывая на часы.

— Как мои дела?! — несколько жеманясь, воскликнула Марси. Джейн застонала. Она уже слышала все это тысячу раз за прошедшие две недели. Кому пришло в голову на ней жениться: придется же целыми сутками ее слушать! Джейн наизусть знала, что сейчас будет. Марси начнет махать перед своим лицом левой рукой с таким видом, словно отгоняет мух, а правую спрячет за спину. «Вы опоздали, месье, я помолвлена! — И сунет руку, украшенную бриллиантовым кольцом, прямо под нос Джону Гиллеспи. — Смотри!»

Разумеется, так все и произошло. Джон Гиллеспи сделал вид, что очень заинтересован этой новостью, — так поступали все, кому Марси демонстрировала свое кольцо, а уж поверьте, показывала она его направо и налево. Когда Марси объявила, что пойдет со своим женихом Говардом в Центральный парк смотреть на далайламу, у всех была одна мысль — чтобы показать ему свое обручальное кольцо.

— Поздравляю! — сказал Джон Гиллеспи. — А когда свадьба?

— В марте. В отеле «Уолдорф». На мне будет платье от Веры Ванг.

«Какой-какой Веры?» — не поняла Джейн, не переставая яростно стучать по клавишам.

— О, это прекрасно, — ответил Джон. — Твоему жениху можно только позавидовать, — добавил он тоном, в котором звучал едва уловимый сарказм, — неброский, но если прислушаться, ощутимый.

«Интересно, он презирает Марси так же, как я? — думала Джейн. — Если да, то может ли это помешать ему с ней переспать? Или парню вообще наплевать, кто лежит рядом с ним в постели?»

Джон распрощался с Марси и направился к лифту. Джейн переждала еще пять минут и, вся кипя от ярости, бросилась в кабинет Грэхема. Лентяйка Сюзан проводила ее удивленным взглядом.

Джейн Спринг решила, что она никому не позволит вести о себе подобные разговоры. Никому и никогда не позволит.

«Измена должна быть наказана, Джейн!» — учил ее отец.

«Да, сэр!»

Кабинет Грэхема был пуст.

— Где он? — рявкнула Джейн его секретарше.

— Наверху. В библиотеке.

Джейн стрелой взлетела вверх по лестнице. Лифты придумали лентяи — разгильдяи штатские, понятия не имеющие, что такое дисциплина.