Танцовщица (СИ) - Гранд Виктория

Через месяц работы Катя чувствовала себя уставшей и разбитой. Она не понимала, как взрослые работают целыми днями и при этом остаются в живых. Деньги не копились даже немного. Как только появлялась более или менее крупная сумма, тут же находился предлог ее потратить. Зато Катя сама оплатила себе интернет на целый месяц и пару дней ходила, поглядывая на родителей свысока.

Однажды она не выдержала, вернулась домой после первой работы и решила больше никуда не ходить. Даже у сверхчеловека должны быть маленькие слабости. Она с удовольствием погрузилась в виртуальный мир, не обращая внимания на мать, которая как раз мыла полы. Катю иногда грызло легкое чувство вины за устроенную забастовку по поводу уборки. Но сейчас она находила этому законное оправдание — она работает, как и все. Имеет право на отдых.

Она увлеченно играла в какую-то игру, как вдруг услышала сквозь наушники приглушенный крик матери.

— Катя! Катюша! Подойди сюда, пожалуйста…

— Я занята! — бросила дочь, не отрываясь от игры.

— Катя!

Галина Андреевна замолчала и больше не беспокоила дочь. Та закончила игру и со вздохом сняла наушники. Придется пойти посмотреть, чего ей там было надо. Катя вышла в коридор и застыла в ступоре. На полу рядом с ведром воды лежала мама, ее глаза были закрыты, руки прижаты к животу. Рядом с животом и дальше к ногам багровела лужа крови. Катя бросилась к маме и начала ее трясти.

— Мам! Ты чего это? Мам! — Катя схватила ее за руки, те были холодны. Галина Андреевна не шевелилась. Катя начала судорожно щупать на ее шее пульс, но руки тряслись, буханье собственного сердца заглушало все вокруг. Девушка бросилась к себе в комнату, схватила телефон и набрала скорую. Сквозь всхлипывания кое-как назвала адрес, попыталась объяснить, что произошло. Дежурный с той стороны трубки немного успокоил ее, сказал, что они приедут как можно быстрее. Катя положила трубку и снова застыла. Через секунду кинулась назад. Мама все так же лежала на полу. Катю забила истерика. Она клялась себе, что никогда больше не проигнорирует ни одну просьбу матери, лишь бы та выжила. Она осторожно гладила женщину по голове, всматривалась в ее лицо в надежде, что та откроет глаза. В голове вертелись слова отчима — она не способна ценить единственного человека, который ее любит и для нее на все готов. И вот, похоже, этого человека больше в ее жизни нет. И с кем ей теперь жить? С отчимом? Ведь он теперь имеет право на эту квартиру так же как и она.

Катя не знала, сколько прошло времени, по ощущениям — целая вечность. Но вот в дверь позвонили. Молчаливые медики засуетились вокруг пациентки, проверяя дыхание и пульс, потом аккуратно положили ее на носилки и увезли, оставив девушку растерянно стоять посреди коридора. Она была в таком шоке, что даже не поняла, жива мама или нет. А как это выяснить, не знала. Снова звонить в скорую? А вдруг там скажут, что она умерла? Темная лужа на полу резала глаза. Катя взяла тряпку и начала мыть пол. Она долго оттирала уже подсохшую кровь. Потом сменила воду и помыла пол заново. Потом заодно вымыла всю квартиру. Потом мыла что-то еще, пока не пришел отчим.

Увидев Катю с тряпкой в руке, тот сразу понял, что что-то не так. На Катю было страшно смотреть. Опухшее лицо, растрепанные волосы, сумасшедший взгляд.

— Что случилось? Где Галина? — хрипло спросил Иван.

— Я не знаю, — всхлипнула девушка. — Ее в больницу увезли. Она сознание потеряла, и кровь была, она тут вот лежала, я ей скорую вызвала.

— Подожди, — опешил мужчина. — Как это случилось? Она упала?

— Я не знаю!

— Она жива вообще?

— Я не знаю! — Катя бросила тряпку и убежала в комнату, крепко закрыв за собой дверь. Забилась в угол дивана, поджав ноги и схватив подушку. Отчим начал куда-то звонить. Через пять минут постучался к Кате и открыл дверь.

— Успокойся, она жива, — мягко сказал он. — Просто глубокий обморок и сильная потеря крови. Она была беременна, оказывается, я и не знал, — он растерянно почесал в затылке. — Хорошо, что ты сегодня дома и вовремя вызвала скорую. Она могла умереть от потери крови. Она сейчас в реанимации, туда нельзя. Завтра поеду к ней. Ты со мной?

Катя молча кивнула, еле сдерживая слезы, отчим ушел. А у девушки вертелась в голове мысль, что она ведь могла и не выйти в коридор. Так и играла бы дальше, пока мать умирала в коридоре. Правы были полицейские, ох, как правы — она избалованная бессердечная дрянь.

На следующий день ни Иван, ни Катя не пошли на работу. Они собрали немного продуктов и вещи Галины Андреевны и отправились в больницу. Катя не сразу узнала маму, когда вошла в палату. Бледная, измученная женщина на кровати выглядела неживой. Но услышав, что в палате гости, она все же открыла глаза.

— Ванечка, дочка, — улыбнулась она через силу, — хорошо, что вы пришли.

— Как ты себя чувствуешь? — Иван сел на кровать и взял женщину за руку. Катя так и осталась столбом стоять рядом. Ей было неловко смотреть в глаза матери.

— Все уже хорошо. Катя вовремя вызвала скорую, они быстро приехали. Ребенка сохранили.

— Да ты что? — Иван расплылся в довольной улыбке. — А я уж думал, все, конец. Да и врач сказал, отслойка плаценты.

— Частичная, да. Много крови было. Там хоть прибрались? — она вопросительно посмотрела на Катю.

— Конечно, — буркнула та. — Так что, у нас будет прибавление, что ли?

— Если получится. Врачи говорят, надежды мало. Мне же после трех выкидышей бесплодие поставили. Я уж и не надеялась…

— Видишь, чудо какое! — сжал ее руку довольный Иван. — Значит, будет жить, значит, все будет в порядке. Теперь тебя беречь надо, да?

— Да, мне еще долго тут лежать на сохранении. Вы уж там как-нибудь сами, ладно?

— Не маленькие, проживем, — степенно кивнул Иван. Катя немного повеселела, видя, что мама вроде не злится на нее за то, что не сразу помогла. Они еще немного поговорили, потом отправились домой.

Следующий месяц в квартире было тихо и спокойно. Катя и отчим по очереди убирались в доме. Готовил еду Иван, Катя взяла на себя посуду. В августе Катя так и не поехала за границу. Но теперь она могла со спокойной совестью говорить всем, что поездка отменилась из-за больной матери. Не может же она, в самом деле, развлекаться, когда дорогой ей человек лежит в больнице. В глазах одноклассников и учителей девушка выглядела благородной героиней. Все ее хвалили и одобряли. Работала она до конца лета. Когда Галина Андреевна все же выписалась домой, ей категорически запретили заниматься домашним хозяйством. Поэтому вся работа по дому так и осталась на Кате и отчиме. Несмотря на прописанный строгий постельный режим, Галина Андреевна все-таки вставала, чтобы приготовить еду своим любимым. И Катя, наконец, вспомнила, что такое вкусные котлеты и наваристые борщи.

С началом учебного года работу пришлось прекратить. Катя решила взяться за учебу и всерьез задуматься о том, куда поступать после школы. За время летней работы Катя поняла, насколько трудно даются деньги и осознала, что надо пересмотреть некоторые прежние взгляды на жизнь. Она по-прежнему хотела стать танцовщицей, но история с мамой напугала ее. Ведь в танцах все будет зависеть только от ее физических возможностей. А если случиться травма? Да и эта работа уже не казалась ей стабильной и хорошо оплачиваемой. Если бы она стала чемпионкой мира, тогда да, все было бы возможно. Но, похоже, это ей уже не светило.

Катя решила поступать в экономический, чтобы быть поближе к деньгам. Да и расчет был на хороших парней, которые наверняка учатся в том институте на информационных технологиях и математике. Но вот поступить туда было очень сложно, придется напрячь все силы.

Родители такой выбор одобрили. И даже оплатили годовые курсы для абитуриентов. Катя погрузилась в учебу. Времени катастрофически не хватало, работать не получалось. К счастью, родители снова стали снабжать ее карманными деньгами. На костюмы для танцев хватало. Шоу-группа «Энергия» продолжала блистать на сцене, но девушки понимали, что это их последний год славы.