Влюбись в меня под музыку - Тори Майрон

– Я сказала: не трогай меня, Марк! – рычит она, а я стекаю взглядом к его губам. Так пялюсь на них, даже вперёд ненароком поддаюсь, но жёсткий голос Мили отрезвляет: – Что ты ещё от меня хочешь?! Вроде уже высказался, так что уезжай! Я искренне желаю тебе удачи во всех твоих начинаниях. Уверена, ты добьёшься всего, о чём так долго мечтал.

– Вот именно это я тебе и хотел ещё сказать.

– Что? – она сжимает свои потрясающие глаза в непонимающем прищуре.

– Я тоже желаю тебе удачи. И тоже уверен, что ты станешь выдающимся дизайнером, если наконец пошлёшь своего папашу в задницу и начнёшь делать то, что хочешь ты, а не он.

– Никого я не буду посылать, тем более папу. И вообще моё будущее тебя не касается. Отпусти!

– Ты права. Не касается. Но так как я, как никто другой, знаю каково это — по чьей-то вине отказываться от своей мечты, то даже врагу такого не пожелаю. А ты мне не враг, Мили. И потому я хочу, чтобы ты послала своего лжеца-папашу на хер, ушла с юрфака и начала карьеру, от которой будешь получать кайф.

Лицо Мили вытягивается. Но не столько от изумления, сколько от высшей степени возмущения.

– Во-первых, наверное, ты удивишься, Эндрюз, но мне плевать на твои желания! С высокой колокольни! А, во-вторых, не смей называть моего отца лжецом! Единственные лжецы в моём окружении — это ты и Ники.

– Я же объяснил тебе уже, что она не лгала тебе.

– Разве? А скрывать от меня твои похождения — это, по-твоему, не ложь?

Я молчу, ибо тут мне нечем крыть. Да и не собираюсь я решать их девичьи тёрки. И так уже сделал всё, что мог. Однако про Алана я молчать больше не стану.

– Твой папа лжёт вам.

– Закрой свой рот!

– Не закрою, пока ты не узнаешь, наконец, что твой правильный папочка уже много лет ходит налево.

– Да как ты смеешь говорить о нём подобное?! – Мили срывается на крик и толкает меня в грудь, но ничего этим не добивается.

– Это правда, Мили! Он уже очень долго изменяет твоей маме, а потом как ни в чём не бывало приходит домой и садится с вами ужинать, прикидываясь таким хорошим и верным своей семье.

– Нет! Прекрати! Я не верю тебе!

– А стоит! Стоит поверить!

– Нет! Нет! – ещё несколько ударов сотрясают мою грудную клетку. – Мой папа на такое не способен! Он любит маму.

– Ага. Точно так же, как я любил тебя, – срывается с моих губ с чрезмерной небрежностью, и Мили вновь вздрагивает.

Сука… Чтоб я сдох… Вот прямо в эту же минуту. Лишь бы не видеть её взгляд, блестящий от влаги, которую она изо всех сил пытается не пролить. Лишь бы не слышать, как неистово грохочет её сердце. Этот звук душит, разрывает, оглушает. Приходится протяжно выдохнуть, чтобы немного прийти в себя.

– Твой папа изменяет твоей маме. И делает это гораздо дольше, чем делал это я. И если ты успокоишься и подумаешь, то сама поймёшь, что мне незачем врать о таком. Да и как, по-твоему, мне удалось прижать твоего отца, чтобы он позволил нам с тобой встречаться? Он же ненавидит меня. Он бы вышвырнул меня из дома в ту же секунду, как я пришёл к нему говорить о тебе, если бы я не уткнул его носом в то, что мне известно, что он трахается с моей мамой.

– Что? С твоей… – ангел застывает, в неверии хлопает глазами. – Нет, нет, ты врёшь. Это неправда.

– Хотел бы я, чтобы это было неправдой, но нет. Я сам лично их однажды увидел за процессом. Прямо в кабинете отца, пока он был на работе. И уж поверь, застать свою мать со своим адвокатом во время секса — не самое приятное зрелище. Ты бы на такое смотреть не хотела бы, да тебе и не нужно. Вполне хватит задать этот вопрос твоему отцу в лоб. Уверен, по его реакции ты всё поймёшь и тогда прекратишь видеть в нём мужчину без изъянов, который всегда и во всём поступает правильно. Тогда ты сможешь послать в задницу Алана с его эгоистичным желанием сделать из тебя юриста. И посвятишь свою жизнь тому, что ты любишь.

– Нет! Всё! Заткнись и уходи! Просто уходи! Я больше не хочу тебя ни слышать, ни видеть! Никогда! – бросает она со злостью и отчаяньем.

Её крики схожи с пулями. Каждая — точно в цель. Каждая — навылет. Горечь ядерной волной проходится по кровотоку. Топит какой-то ужасающей безнадёгой. Но я и не ожидал ничего другого. Мили потребуется время, чтобы переварить эту новость.

– Не переживай, ты больше не услышишь и не увидишь меня. Теперь я точно сказал тебе всё, что хотел. Больше меня здесь ничего не держит, – истратив все свои силы на сохранение равнодушной мины, глухо выдаю я и наконец отпускаю Мили, словно весомый кусок себя вместе с ней отрываю.

Она отпрыгивает от меня на несколько метров, словно я заразный, а я, наоборот, стою как вкопанный на одном месте и не могу заставить себя уйти. Охваченный удушливым страхом больше никогда её не увидеть, впитываю в себя Милин образ целиком, а после скрупулёзно разглядываю её лицо, чуть подрумянившееся от злости, и невероятно прекрасное. Слишком красивое. Лучшее из всех, что я видел. Запоминаю каждую чёрточку, родинку. Губы и бесподобные карие глаза — обители ангела и демона, живущих бок о бок. И сейчас они сливаются в один прочный бешеный тандем, чтобы бросить мне невербальный приказ исчезнуть из её жизни.

Но я по-прежнему не слушаюсь. Всё тело меня не слушается. И тогда Мили сама уходит прочь. А я смотрю ей вслед и подвигаться не могу. Землю качает. Колбасит нещадно. Хмурое вечернее небо пробивает громом. А я стою, стиснув кулаки, без единого движения. Все конечности окаменели и не подлежат оживлению, но лишь до тех пор, пока миниатюрная фигурка Мили не скрывается в парке. Тогда я, ни о чём не думая, на чистом автопилоте несусь