Диана Чемберлен - Папаша напрокат

Она кивнула. Стюарт поцеловал ее в щеку и вышел. Лаура вернулась на диван.

«Рэй многим пожертвовал ради тебя».

Боль была еще слишком остра. Рэй давал ей моральную и материальную поддержку, чтобы она спокойно продолжала свою карьеру. Он любил ее, несмотря на ее успехи и свои неудачи.

И Рэй взял на себя ответственность за ребенка, которого она не собиралась рожать.

Лаура наблюдала через одностороннее зеркало за тем, как новый психотерапевт Эммы Хизер Дэвисон рисует что-то на большом листе бумаге, лежащем перед девочкой.

— Покажи мне очень-очень сердитое лицо, — попросила Хизер сидящую рядом с ней за столом Эмму.

Эмма наморщила нос и оскалила зубы. Лаура беззвучно рассмеялась.

— Отлично! — похвалила Хизер и весьма похоже изобразила мордашку Эммы на листе бумаги. Во всяком случае, так показалось Лауре.

— А теперь покажи мне грустное личико, — услышала она голос психотерапевта.

Уже наступил июль. Со смерти Рэя прошло больше полугода, и с тех пор Эмма не произнесла ни слова. Это казалось просто невозможным. Раньше воспитательница детского сада не раз вызывала Лауру и жаловалась на бесконечную болтовню ее дочери. Эмма вечно бродила за Лаурой или Рэем по дому и донимала их бесчисленными вопросами и разговорами. А теперь как будто кончились слова, отпущенные ей на всю жизнь, и девочка не могла найти других.

Эмма вообще очень изменилась. Она стала отчаянно бояться темноты. Лауре приходилось не только оставлять включенным ночник, но еще и не закрывать дверь в детскую. Только так Эмма могла уснуть. Несколько раз в неделю она просыпалась в мокрой постели и снова, почти не переставая, сосала большой палец.

В июне Лаура наконец переехала вместе с дочерью в дом на озере. Она решила жить там до тех пор, пока не поймет, что делать дальше. О своей карьере пришлось забыть. Лаура посвятила все свое время дочери, так как в детский сад девочка больше не ходила. Дом на озере нуждался в ремонте, и Лаура планировала все подновить и покрасить.

Дом стоял на берегу маленького озера Эштон, недалеко от деревушки Пэрис, штат Виргиния, в получасе езды от Лисбурга. Рэй и Лаура купили его много лет назад. Рэю было неловко иметь два дома, когда у многих нет и одного, но он понимал, что Лауре необходимо место, где она могла бы наблюдать за звездами и ей не мешали бы городские огни.

Вокруг озера располагались еще семь домов, но отсюда их не было видно. Озеро окружал густой лес, и с небольшой веранды открывался вид лишь на узкую полоску воды, блестевшую за деревьями. Мощеная дорожка, удобная для прогулок и езды на велосипеде, окружала озеро. Были здесь и игровая площадка, и маленький пляж, а на другой стороне в воду уходил старенький пирс, с которого ловили рыбу.

Лаура надеялась, что после переезда на озеро Эмма изменится. Возможно, жизнь в маленькой квартирке над гаражом, близость к городскому дому мешали ей говорить, пугали ее. Для Эммы дом на озере был полон счастливых воспоминаний. Ее подружка Кори жила по соседству. Эмма играла с ней каждое лето. В прошлом году они с Кори научились плавать, и Эмму невозможно было вытащить из воды. Но оказалось, что дом на озере ничем не помог. В каком-то смысле состояние Эммы даже ухудшилось. Она даже не подходила к воде, которой так радовалась прошлым летом. Она боялась негромко плещущих волн и старалась держаться подальше от кромки озера.

— А теперь покажи мне самое счастливое лицо, — обратилась Хизер к Эмме.

Эмма попыталась выполнить просьбу, но ее слабая улыбка не смогла бы никого обмануть. Все же Хизер попыталась повторить изображение на бумаге.

Когда Лаура записывала Эмму на прием к Хизер Дэвисон, секретарша не могла отвести глаз от лица девочки.

— Какой красивый ребенок, — сказала она тогда. Но, наблюдая теперь за Эммой, Лаура думала о том, что даже ее красота поблекла за прошедшие полгода. Кожа побледнела и на фоне почти черных волос малышки казалась синеватой, под большими голубыми глазами пролегли темные круги.

— Хорошо, теперь у нас есть все наши лица. Ты можешь показать, какое из них отражает твое сегодняшнее самочувствие?

Эмма посмотрела на рисунки и ткнула пальцем в один из них. Лауре не было видно, какое именно.

— Можешь показать мне лицо, которое напоминает тебе о маме?

Эмма выбрала какой-то рисунок, а Лаура вытянула шею, пытаясь увидеть какой.

Хизер была третьим психотерапевтом, который пытался работать с Эммой. С последним Лаура рассталась после того, как женщина заявила, что ей следовало бы взять Эмму с собой на поминальную службу по отцу, «чтобы помочь ее контакту с реальностью», что она должна была положить в гроб Рэя подарок от Эммы и что ей следовало немедленно вернуться в городской дом, чтобы Эмма увидела, что там ничто не напоминает о смерти Рэя.

— Благодарю вас, — Лауре с трудом удалось скрыть свой сарказм. — Вы нам очень помогли. Я не забуду ваших рекомендаций и обязательно последую им, когда умрет мой следующий муж.

Она выслушивала советы друзей. Кто-то говорил, что Эмму надо наказать, кто-то предлагал положить ее в больницу, кто-то полагал, что девочку успокоит покупка щенка. Наконец в разговоре всплыло имя Хизер Дэви-сон, детского психотерапевта, помогавшего детям в подобных ситуациях. При первой встрече Лаура была разочарована. На вид психотерапевту было не больше тридцати. Разговаривала она как подросток, а не как взрослая женщина, носила джинсы и майку, длинные белокурые волосы завязывала в конский хвост. Но Эмма мгновенно прониклась к ней доверием, а только это и имело значение. Лауре очень понравилось то, что Хизер сказала девочке при первой встрече:

— Никто не виноват в смерти твоего папы. У него болела голова, и это заставило его убить себя. У тебя нет этой болезни. И у твоей мамы ее нет. У большинства людей ее нет.

Теперь Хизер посмотрела на часы и встала. Очевидно, занятие было закончено, но чуда, на которое так надеялась Лаура, не произошло. За полчаса, проведенные с психотерапевтом, Эмма не произнесла ни звука.

Лаура встретила их в холле, и Эмма тут же обвила руками ее ногу. Сказать, что Эмма не отпускала ее ни на минуту, было бы явной недооценкой.

— Привет, солнышко! Тебе было весело? — спросила Лаура.

Эмма кивнула. Хизер провела их в приемную и обратилась к своей маленькой пациентке:

— Эмма, мне нужно поговорить с твоей мамой в другой комнате. А ты пока поиграй здесь. — Она указала на угол с игрушками, который привлек внимание Эммы, как только они вошли сюда сорок минут назад. — Миссис Квинн присмотрит за тобой.

Эмма протестующе замычала и еще крепче вцепилась в ногу матери.