Моя младшая жена (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

Лучше с ней не ругаться. Но…

Ну не могу я с почтением к ней. Веду взглядом сверху вниз. Можно вот так появляться там, где люди обедают? В короткой тунике, небольшая грудь сдавлена так, что вываливается из бюстгальтера. На открытом плече татуировка. С пачкой сигарет в руке, макияж словно потёк, на высоких каблуках… Как девка продажная!

— Тимур тебе уже всё сказал насчёт твоего статуса. Что-то может непонятно?

Кровь бросается мне в лицо.

— Ты здесь на правах гостьи. Так что особенно не хозяйничай.

Злая какая… Что я тебе сделала?

— Как Тимур пожелает, — упрямо повторяю я.

— Хотя… на кухне можешь и хозяйничать, — ядовито улыбается. — Он как раз прислугу уволил. А тебе и платить не надо.

— Жена должна готовить, что тут зазорного?

— Ты не жена!

— Так сама готовь. Или не умеешь? — взбрыкивает во мне всё протестом.

Почему от женщины такое терпеть должна? Она мне не мать, не свекровь! По законам шариата муж не может одну жену над другой превозносить!

— Не твоего примитивного ума дело — что я умею, а что нет. Что я умею, тебе никогда не освоить.

Чувствую интуитивно, о чём она, по её скабрезному, вызывающему взгляду. Нашла, чем хвалиться! И чем меня унизить! Невинностью моей? Глупая какая женщина!

— И где на такое учат? — прищуриваюсь я. — В каких институтах?

Разъярённо вдыхает поглубже, лицо наливается кровью.

— Через полчаса всё привезут — и творог, и фрукты, и рыбу-гриль, — возвращается Тимур.

— Нормально! Мой заказ ты отменяешь, а этой зато…

— Алла! — рявкает он. Голос гневно звенит.

Я виновато опускаю глаза, делая пару шагов назад.

— Что — Алла? А ты что сразу ветошью прикинулась?! — разворачивается ко мне. — Язык проглотила? Строит из себя тут цветочек невинный.

— А ну-ка нахрен свалила отсюда! Дай поесть спокойно! — взрывается Тимур, бросая с грохотом вилку на стол.

Ой, мамочка… Зря я огрызалась!

Тихонечко проскальзываю мимо него, пытаясь сбежать наверх.

— Ляся! — рявкает.

Задохнувшись, замираю, слушая своё колотящееся сердце.

— Ты не поела, — чуть снижает он тон.

— Можно уйти? — шепчу я испуганно.

— Ладно, — раздосадованно, — иди…

— Не собираюсь я прикасаться к этой девочке, поняла? Но и тебе её прессовать не позволю! Она ничем это не заслужила.

— Она огрызалась!

— Наверняка на твоё хамство, да?

Недовольно бурчит что-то себе под нос.

— Ляся, по сути, хозяйка «Жемчужины». А я, по сути, только управляющий. Не ищи края, Алла! Нам надо с ней дружить.

— «Ляся»… — передразнивает она.

— Просто представь, в каком она стрессе. Она испугана… Чужие люди, чужое место. Остановись, Алла! Между нами всё остаётся как прежде.

— Сними ей квартиру!

Не уверен я, что она сможет жить одна. От неё разит наивностью и беспомощностью. В социальном плане, конечно. Как хозяйка-то она поуверенней Аллы будет. А так… Братья всегда сопровождали, говорит. Как она одна будет? Тем более, с такой внешностью. Её ж похитят, ё-моё… Было б мне на десятку меньше, и всего этого груза бы не было — я б похитил. Да и…

— Её отец, Ал, не согласится с концепцией фиктивного брака. Это я с Лясей могу по-тихому это всё провернуть. Потому что она не заинтересована в этом браке так же, как и я. Но иллюзия полноценного брака должна быть.

— Всё равно!

— Не тупи! Или ты думаешь, на отдельной квартире мне сложнее будет с ней замутить, чем у тебя под носом?

Алла обиженно отворачивается к открытому окну. В пальцах мелькает длинная сигарета. Чувствую тошнотворный, но манящий запах дыма. Меня опять начинает сводить от ломки.

— Просил же! Не курить в комнате! И при мне не курить!

— Извини… — раздражённо бросает сигарету в окно.

— А там что — урна?! Там клумба!

— Да ты достал, Тим! Придут завтра и уберут всё.

— Я же сказал, что уволил всех, кроме еженедельного клининга.

— Надолго?

— Пока не выплачу кредит.

— И сколько нам обламываться?

— Не могу знать, — развожу руками. — Смотря, как пойдут дела в сезон. И, кстати, на карте твоей сильно упал лимит.

— Я заметила. Ладно… потерплю. Ради тебя.

Своим профессиональным кошачьим шагом показательно скользит в мою сторону. Обнимает за шею, прогибается… Привычно придерживаю за талию. Ах… Когда-то я кончал просто от всего этого. Но внутренности оказались менее профессиональными, чем пластика.

Поднимается и рывком впивается мне в губы. Расслабляю свои, чтобы ответить на поцелуй, но…

— Твою мать! — уворачиваюсь.

— Что?!

— Ты на вкус как мокрая сигарета! Фу… Короче, чтобы тоже бросила курить.

— Да с чего вдруг!?

— Потому что меня обламывает.

— Не собираюсь я!

— Тогда держи свой рот подальше от меня.

— Ты же любишь целоваться! — зло прищуривается.

— Любил…

Бесит!

Телефон звонит. Доставка для Ляси. Выхожу встречать. Машинально поднимаю глаза на окно Маруси. Мельком вижу Ляйсан в окне. Моё тело реагирует, напрягаясь под её взглядом. Пульс ускоряется…

Забираю тёплые термокоробки. На кухне всё распаковываю. Перекладываю в мелажницу суши, творожную запеканку с персиками и запечённые дольки яблок. Надеюсь, ты это ешь… Добавляю стакан сливового сока.

Она очень старалась сегодня превратить остывшее блюдо в съедобное и аппетитное. И мне хочется тоже порадовать её в ответ. Да и просто хочется ещё немного пообщаться. Но Алла то ли случайно, то ли намеренно тоже приходит на кухню, включает кофеварку.

Не готов я ко второй серии. А Ляся и подавно. Забираю со стола блюдо. Отнесу ей.

— Теперь ты ещё и официант, Гаранин? Супер!

— Следи за базаром… — рычу я.

— Каждый день ей будешь ужин приносить?

— Каждый день, пока ты не прекратишь свои нападки.

Чувствую спиной взгляд бесящейся Алла. А вот нехрен. Веди себя адекватно.

Поднимаюсь по лестнице и снова утекаю от предвкушения. Перекладываю поднос на ладонь. Стучу.

— Можно?..

Приоткрываю дверь, Ляйсан растерянно встаёт с высокого подоконника. Распахивает свои огромные глаза от удивления.

— Твой ужин привезли.

— Мне?! — шокированно переводит глаза с меня на блюдо.

— В чём проблема? — вопросительно дёргаю бровью.

— Ну что Вы… не нужно было. Я бы спустилась. Зачем?.. Мужчина не должен…

— Я сам решаю, что кому должен.

— Оо… простите, — закрывает лицо руками. — Поучать взялась. Глупая…

Признание неправоты уже признак ума. А умная, пусть и фиктивная жена — это хорошая новость.

Оглядываю комнату. Тут и присесть толком негде.

— Помоги-ка…

Вручаю ей в руки поднос. Вытаскиваю низкий круглый столик в центр на мягкий ковёр. Водружаю поднос. Кидаю две напольные подушки.

— Так удобно будет?

Кивает.

— Садись.

Расправив подол платья, садится на колени на подушку. И я сажусь напротив. Настороженно смотрит на меня, не касаясь еды. Что происходит?

— Я опять нарушил какие-то табу твоей культуры?

Опускает смущённо свой пушистый веер ресниц.

— Рассказывай, — устраиваюсь поудобнее.

— Мужчины… — отрицательно качает головой, — не сидят за столом с женщиной. Если они им не махрам.

— Почему?

— Только махрам. Родственники. Матери могут… Пожилые… Молодые девушки прислуживают. Кушают отдельно. После… — на мгновение поднимает взгляд.

— Отменяется такое правило. В моём доме женщины не прислуживают.

— Нельзя? — удивлённо.

— Можно, — пожимаю плечами. — Только если хочется сделать приятно. Ешь.

— При Вас?

— Тоже нельзя?

— Не знаю. Уединение с посторонним мужчиной — харам.

Строго сводит свои изящные соболиные брови.

— Я не совсем теперь посторонний.

— Простите… да.

— Поэтому расслабься и ешь.

Разглядывает чашу.

— Это… суши? Я читала… Япония.

— Не пробовала?