Он (мой) Порок (СИ) - Макнамара Элена

Сам Ян куда-то запропастился. Соболев отлучился с очередной куклой, а Ренат пошёл искать мою сестру, хоть и не признался в этом.

Быстро теряю энтузиазм возиться с мышкой. В конце концов, она здесь из-за Яна, но выходит, что теперь я должен играть роль влюблённого в неё мальчишки. А играть я совсем не умею…

Пробираюсь через толпу, ощущая испуганный взгляд серо-голубых глаз, неизменно сосредоточенный на моём лице. Она боится потерять меня из виду. А я всего лишь ходил в винный погреб, чтобы взять для мышки лучшее вино из арсенала Соболева. И мне плевать, понравится ему это или нет.

Ставлю перед Лизой прихваченный с кухни бокал. Собираюсь налить ей вина, но она накрывает бокал ладонью.

— Я не буду…

Вашу ж мать! Что с ней делать-то? С трезвой!

— Немного, — уговариваю ласково.

Заглядываю в глаза и дарю улыбку.

— Хорошо, — она нехотя убирает ладонь, и я быстро наполняю бокал алой жидкостью.

— За тебя, — чокаюсь с бокалом бутылкой и делаю глоток из горла.

— А как же? А как же машина? Как же?..

Её глаза становятся просто огромными.

— Я же сказал, что отвезу тебя, — с трудом сдерживаю смех. — Вино быстро выветрится, не переживай.

Как будто кто-то посмеет остановить меня или рискнёт отнять права… Золотую молодёжь не трогают. За нами стоят наши влиятельные родители.

Лиза смотрит на меня с сомнением. Осторожно берёт бокал и делает пару глотков. Через минуту её щеки немного розовеют, а в глазах появляется блеск.

Хорошее вино у тебя, Соболев!

— Выпей ещё немного, — советую ей.

Обхватив её пальцы своими, помогаю поднести бокал к губам. Лиза послушно пьёт, допивая всё, что есть, и отставляет бокал в сторону. Я наполняю его новой порцией, но она даже не берёт его в руки.

Вижу, как к нам приближается Ян. Немного в замешательстве смотрит на то, как близко расположены наши тела, как я обнимаю мышку за плечи, и как горит её взгляд, обращённый на меня. А ведь я, чёрт возьми, писал ему, чтобы Дон Жуан — то есть, он — сдулся, и что теперь мышка на моём крючке. Почти.

При виде Яна Лиза резко отстраняется, потупив взгляд.

— Расслабься, — пытаюсь успокоить её, подвинув бокал. — Мы сейчас вернёмся.

Поднимаюсь с дивана, на котором мы провели почти весь вечер, и иду к другу. Кивком головы показываю, чтобы он шёл за мной.

Выходим на балкон. Достав пачку сигарет, вытаскиваю одну зубами и смотрю по сторонам. Стоящая рядом девица сразу подносит мне зажигалку. Прикурив, киваю ей и отступаю в сторону.

— Где ты был? — бросаю другу с плохо скрываемым раздражением.

— У меня были дела. Личного характера, — лыбится Колесников. — Я смотрю — и ты не скучаешь.

— Я вожусь с твоей девчонкой, — начинаю заводиться. — И, чтоб ты знал, мне не нравится с ней возиться.

— Но я смотрю — ты неплохо справляешься, — посмеивается Ян. — Посмотри, она глаз с тебя не сводит. Наверняка уже вся течёт — так хочет остаться с тобой наедине.

Резко дёрнув головой, перевожу взгляд на Лизу. Она достаточно далеко и не может слышать то, о чём мы говорим, но она и правда смотрит на меня. Даже на расстоянии я чувствую, что она действительно увлечена мной.

— Твою мать… — выдыхаю себе под нос. Смачно затягиваюсь и, выпустив плотное кольцо дыма, смотрю на друга уничтожающе: — Чего ты хочешь от меня? Сам заварил эту кашу, а теперь считаешь, что я буду её расхлёбывать?

— Расслабься, Сокол, — заявляет он беспечно. — Погуляй с ней недельку, напросись в гости, когда старикана не будет дома. Никого не будет.

— И что тогда?

— Дадим ей снотворное, обшарим дом и уйдём, — говорит он так, будто нет в этом ничего сложного. — Или ты боишься? — подстёгивает меня.

Пропустив его вопрос мимо ушей, запуливаю бычок с балкона и скрещиваю руки на груди:

— Почему ты так уверен, что то, что ты ищешь, находится в доме?

— Потому что я уже везде искал…

Наши дни

Сокол

— Ты думаешь, меня беспокоит то, что ты во мне видишь?

В её голосе истерика. Во взгляде — обжигающая ненависть.

А у меня внутри злость такого масштаба, что не помещается в этой сраной комнате. Швыряю на пол побрякушку, которую подарил ей любовник. Рывком притягиваю Лизу за плечи. Глубоко вдыхаю её запах, который в любую секунду может одурманить. На меня смотрят огромные карие глаза с идеально накрашенными ресницами. Светлые искрящиеся тени на веках и подведённые брови дополняют картину поддельности мышки. Меня тошнит от того, как она выглядит.

В ванной шумит вода, провоцируя меня на решительные меры.

— Тебе надо в душ, — бросаю я и сгребаю Лизу с места.

Волочу её в нужную мне сторону. Она упирается пятками в пол, понимая, что я намерен сделать. Бесполезно, меня уже не остановить. Ярость диктует мне свои правила. И ревность, потому что мышка посмела завести любовника.

Ооо, нет! Она только моя!

— Отвали от меня… — вырывается она, пытаясь ударить. — Пошёл к чёрту! Убирайся! Убирайся из моей жизни!

— Нет у тебя никакой своей жизни, — цежу сквозь зубы. — Тебе не повезло, незолушка. Ты продала свою жизнь! Ты такая же продажная, как все! — намекаю на дорогое колье от любовника.

Толкаю её в душевую. Она попадает под обжигающие струи воды и взвизгивает.

— Ненавижу! — глотая слёзы, колотит в мою грудь.

— Взаимно! — рычу ей в лицо.

Закрываю кран с горячей водой, делая её почти ледяной, и шагаю в кабину. Развернув мышку к себе спиной, смыкаю руки на её талии и встаю под потоки воды так, чтобы весь её грим смыло с лица. Ладонью провожу по её глазам, растирая тушь.

— Снимай чёртовы линзы, — приказываю стальным голосом.

Член стоит колом, болезненно пульсируя. И я всерьёз размышляю о том, чтобы трахнуть её прямо сейчас.

Лиза, на удивление послушно, подносит палец к глазу и, пару раз моргнув, извлекает линзу. Ту сразу смывает вода, и она исчезает где-то на полу кабины. То же самое девушка проделывает со вторым глазом.

— Доволен? — выкрикивает, задыхаясь от гнева.

— Ты не сделаешь меня довольным! — рычу я. — Больше нет!

Резко разворачиваю её лицом к себе и почти тону в огромных серо-голубых глазах.

Я мечтал их забыть. Тосковал по ним долгих три года…

— Уходи, — просит она слабым голосом. — Уходи, умоляю…

Её мокрые волосы прилипли ко лбу и вискам. Облепили шею и плечи. Промокшее платье отчётливо выделяет упругую грудь и торчащие от холодной воды соски. Размазанная под глазами тушь и затравленный взгляд придают мышке уязвимый вид.

Вот что мне нужно! Сломать её. Заставить страдать так, как страдал я.

— Верни мне то, что забрала, — цежу сквозь зубы. — Сможешь?

Она кусает губы и качает головой.

— Не сможешь, я знаю, — ядовито улыбаюсь. Хватаю её за горло и толкаю к стене душевой. Прижимаюсь к ней всем телом. Скольжу губами по когда-то желанной коже.

— Игнат, — шепчет она срывающимся голосом, — не надо.

Склонившись, впиваюсь губами в её шею, задираю подол мокрого платья. Ладонью накрываю трусики, ощущая, как Лиза дрожит всем телом. Страх? Желание? Всё сразу?

— Я не стану тебя насиловать, — произношу холодно, хотя внутри бушует пламя. — Мне не придётся. Ты сама придёшь ко мне, потому что тебе некуда будет идти. Так же, как мне было некуда идти, когда ты меня кинула.

— Игнат…

Кажется, она хочет возразить, упираясь руками мне в грудь. Но я продолжаю давить пальцами на клитор через трусики, и её дыхание с каждой секундой становится всё более неровным. Рваным. Призывным, чёрт возьми!

Не сдержавшись, впиваюсь в её губы. Напористо раздвигаю их языком и вторгаюсь в рот. Вибрация её глухого стона щекочет мне нервы. Забытый вкус её губ пробуждает первобытные инстинкты.

Трахнуть её! Прямо сейчас, чёрт возьми!

Перемещаю руку с её шеи на затылок, вжимая лицо мышки в своё. Задыхаюсь, зная, что она тоже задыхается, но во мне просыпается такое неистовое желание, что даже струи ледяной воды не способны его потушить.