Цвет жизни (СИ) - Ройс Саша

— Скоро Андреич будет. Заканчивай свои процедуры, Света, и спускайся.

— Ага! Сейчас, — немного манерно и мягче отвечаю я.

— Я приготовил суп с курицей.

Вот зачем сразу про еду? Под ложечкой уже засосало.

— Хорошо. Мне понадобиться всего лишь полчаса.

— Максимум пятнадцать минут! А то расскажу Магалову, кто выпил его коньяк, который он у меня от жены прятал, — с нескрываемой усмешкой обещает хозяин дома.

Блин… Вот гадость! Так и хочется в ответ что-нибудь рыкнуть или прошипеть. За такую подставу я еще с тобой поквитаюсь, Панкратов!

— Договорились. Пятнадцать минут, — елейно выдаю я, а следом желчно показываю язык разделявшей нас с Валентином двери.

— Вот и чудесно.

Шаги затихают, и я расслабленно опускаю плечи.

— Шантажист, — по инерции упрек слетает с моих губ.

Я спускаюсь вниз буквально на цыпочках. Жутко хочется напугать наглого хозяина. Надо же поквитаться за подставу с коньяком.

Все идет по плану. Каким-то чудом мне удается не издать ни единого звука до самой входной двери дома, которая оказывается приоткрытой. Дальше следует выход на террасу.

Вообразив себя балериной, поднимаюсь на носочки и заглядываю в щель. Немного удивляюсь, когда вижу, что Магалов уже приехал. Мое ребячество придется отложить. Кстати, о чем это они разговаривают?

— Как ты и просил, я вчера днем заехал в клинику и забрал медицинские документы. Раз ты сам, Валек, сказал, чтобы я не возвращался в тот же день, вот привез только сейчас. Держи.

Щурю глаза и вижу, как тренер передает бумаги из рук в руки. Но Панкратов слегка отталкивает их ладонью.

— Если тебе не трудно, Андреич, отнеси папку в кабинет и запихни в синий шкаф, на третью полку. Мне нужно, чтобы все было под рукой.

«Кабинет. Синий шкаф. Третья полка», — вот зачем я это повторила?

Понимая, что сейчас могу столкнуться с Магаловым в дверях, бесшумно отступаю назад и прячусь в нише неподалеку. Я едва успеваю, так как в следующее мгновение тренер Панкратова переступает порог и уверенной походкой направляется к кабинету. Когда он входит в рабочую комнату, я выскакиваю на террасу.

— Доброе утро, — после короткой паузы добавляю, — Валентин.

Его имя я произношу весьма выразительно и многозначительно.

На мое приветствие мужчина плавно оборачивается. Я подхожу к нему довольно близко, что он вполне может слышать мое дыхание, чувствовать запах моих ненавязчивых духов, а возможно даже считать мой строгий настрой. И, конечно же, как неглупый человек, он понимает, что я жду объяснений. Первой не хочу начинать. Вдруг я что-то не так поняла.

— Света, не бери в счет то, что я сказал тебе по поводу коньяка. Я всего лишь хотел, чтобы ты не пряталась целый день в комнате.

— Так ты соврал?

— Нет, но этого коньяка Андреич не хватится еще долго. Как минимум год.

Откуда такой срок? Не мое дело!

— Можно я куплю такой же? — стараюсь лишить свой тон напряженности.

— Не надо. Предоставь это мне.

— Все равно, мне неприятно. Я что, действительно, всю бутылку выпила? — энергично растираю лоб, в надежде заставить работать мозги активнее, — что-то я не могу припомнить концовку вчерашнего вечера.

— Если тебе это так важно, то выпила ты совсем не много, — заслышав шаги, возвращающегося наставника, Панкратов наклонился ко мне и перешел на интимный шепот, — давай про вечер позже. Наедине.

— Идет, — копирую интонацию собеседника и по привычке киваю.

Как будто по команде, мы с Валентином отходим друг от друга. Я обращаюсь взором к Магалову. На моем лице расцветает милая улыбка, а в глазах светился легкая растерянность.

Кирилл Андреевич горячо приветствует меня. Интересуется, не занудствует ли его подопечный и хорошо ли мне отдыхается.

Вот есть такие люди, в компании которых ты фокусируешься исключительно на позитиве. Вот тренер Панкратова как раз из такого народа. Мировой мужик. Знакома с ним третий день от силы, но такое чувство, будто всю жизнь знаю.

Валентин только снисходительно улыбается, слушая нашу беседу. А потом неожиданно вспоминает о супе! Магалов велит ему и мне садится за стол, и берет на себя исполнить должность хлебосольной хозяйки.

— А мясо какое красное! — я не скрываю своего удивления и восторга, обнаружив в тарелке крепкую куриную ножку, с которой почти слезла ярко желтая кожица.

— Эта птица с местного фермерского хозяйства, — не скрывая гордости, пояснил Магалов, — Света, это тебе не голубая и полуживая птаха из любого супермаркета.

— «Полуживая»! — не удержалась я и рассмеялась. И собеседники дружно разразились смехом.

То ли куриный суп, то ли чудесная компания оказывает на меня благотворное действие и мне становится лучше как физически, так и морально.

К сожалению, Магалов с нами засиживаться не стал, вскоре засобирался домой. Сегодня к нему должны были пожаловать сын и внук с ночевкой. На завтра у них запланирована рыбалка в чисто мужском составе.

Кирилл Андреевич обещался приехать утром в понедельник. А прощаясь, велел нам с Валентином хорошо провести время.

— Сколько ты его знаешь? — невольно интересуюсь я, когда остаюсь наедине с Панкратовым.

— Сколько себя помню, столько и знаю. Отец с Магаловым познакомились случайно. В аэропорту перепутали их чемоданы. В советские годы все у всех было одинаковое. При знакомстве выяснилось, что они живут в одном районе, что учились в одной школе. Только отец старше на десять лет. Общие знакомые, как оказалось, тоже имелись.

— Мир тесен, — качаю головой я.

— Точно. Итак, чем займемся, Света?

— У меня разыгрался аппетит. А не постряпать ли нам вареники?

— С чем хочешь?

— Предпочитаю твороженную начинку. А ты, Валентин? Картошку? Или, не дай Бог, капусту? — ерничаю я.

— Остановимся на твороженной. Если не ошибаюсь, в морозильной камере имеет пакет с замороженным творогом. Ему от силы неделя. А так я могу позвонить на ближайшую ферму и заказать свежий. Привезут мигом.

— Да чего продуктам пропадать. Камера какая? Которая здесь? Или на кухне в доме? — уточняю я, засучив рукава своей клетчатой рубашки.

— Здесь.

Иду к морозильнику и очень быстро выуживаю оттуда пакет с твороженной массой. Беру небольшую тару и размещаю пакет в ней.

— Ну что, Валентин, расскажешь, что было вчера? — затаив дыхание, спрашиваю я.

Томительная пауза.

— Ты мне сделала предложение, — неоднозначным тоном произносит Панкратов.

— Это я помню. А вот после этого, уже ничего не помню, — мотаю головой.

— Ты меня очень сильно уговаривала. Потом сама налила себе коньяка. Выпила. Сказала, что я буду полным дураком, если откажусь возглавить компанию. А потом легла на софу и уснула. Такой мини акт протеста.

— Храпела? — корчу гримасу, теряясь в предположениях.

— Немного.

По-хулигански выдыхаю я.

— Знаешь, за вчерашнее поведение мне не стыдно. А вот за «полного дурака», извини.

— Для того чтобы стать полным дураком, мне надо как следует поправиться, — без всяких обид и с иронией заметил Валентин.

— Так что насчет предложения. Ты согласен?

— Ну-у… — совершенно несправедливо долго тянет Панкратов.

Запасы терпения, в предчувствии положительного ответа, как назло стремительно истощаются. А когда осознаю, что он делает это намеренно, закипаю, словно чайник.

— Валентин, сколько можно тянуть! Ну, скажи уже!! — нетерпеливым ребенком подпрыгиваю я на месте.

— Это очень рискованно в моем случае, — он говорит очень вдумчиво, не беря в расчет мой энтузиазм и неугомонное поведение, — необходима разработка особой стратегии в развитии компании.

Его голос звучит очень ясно и ровно. С одной стороны мне радостно, что Панкратов настолько хорошо может контролировать свои эмоции. А с другой стороны, ну разве можно сейчас ему в такой степени быть холодным? Ведь решается судьба всей организации!