Запретные чувства - Тина Рамм

и смеется ꟷ внутри меня закручивается незнакомый узел, который сдавливает мою грудную клетку. Темно-синий свет от телевизора — единственный источник света в комнате, который падает на его лицо. Его скулы становятся острее, а глаза еще темнее. Впервые в жизни мне хочется забрать у него из рук чертову приставку, выкинуть ее в сторону, сесть к нему на колени, зарыть пальцы в его волнистые волосы и поцеловать. Я никогда не испытывала подобное, поэтому я резко отворачиваюсь и больше не смотрю на него. Мои мысли, реакция моего тела на него пугает. Так нельзя. Что со мной такое?

—Куда ты пропал?

—О чем ты?

—Тогда, несколько лет назад ты резко пропал и перестал приходить к нам.

—Тебе интересна моя жизнь, Мелисса? — Алекс поддается чуть вперед, приближаясь ко мне. Одна его рука упирается в диван совсем рядом с моей. Каждой частичкой своей кожи я чувствую жар его тела.

—Ну…да. Ты же друг моего брата.

В эту секунду, Алекс будто услышал самое противное слово на свете. Ведь он резко возвращается на место, заметно морщит нос и сводит брови к переносице.

—Мои родители развелись, отец уехал жить в Лондон и забрал с собой меня, — рука Алекса тянется к голове и он поглаживает непослушные волосы.

—Это тяжелая тема для тебя?

—Нет, Мелисса, ничего подобного.

Он больше не смотрит на меня, будто не считает важным продолжать диалог. Его рука тянется к журнальному столику, и он берет в руки телефон.

—Чем ты занимался в Лондоне? Тебе нравилось жить там?

—Я учился все время. Жизнь заграницей не так хороша, как все себе это представляют.

—Зачем же ты вернулся? —я тянусь к стакану с колой и беру его в руки. Стакан холодный, идеальная температура, чтобы согреть мои разгоряченные руки.

—Я вернулся домой, — глаза Алекса находят мои и спустя мгновение под моими бедрами начинает разрываться мой телефон, от неожиданности я дергаюсь, и стакан с колой падает из рук на кристально-белую футболку Алекса.

—О Боже!­ Прости меня, — я вскакиваю и нажимаю на экране смартфона значок сброса вызова. Натали может подождать. Алекс медленно встает и опускает взгляд на огромное коричневое пятно на своей одежде.

­—Пошли в ванную, это нужно срочно замочить, —я иду в направлении ванной комнаты и слышу, как позади меня раздаются медленные, тяжелые шаги.

Я подхожу к раковине, включаю горячую воду и поворачиваюсь:

—Чего стоишь? Снимай футболку.

Сильные руки Алекса тянутся к краю футболки и он за секунду стягивает ее через голову. Я смотрю на бронзовую кожу его тела, под которой спрятаны мощные и напряженные мышцы. Его тело — такое идеальное. Я поднимаю взгляд и смотрю на сильные плечи, еще ниже — бицепс. Его руки сплошь покрыты венами, которые заметно выпирают. Черт. Алекс едва заметно сжимает кулак, от чего вены еще сильнее начинают вздуваться, а мышцы напрягаться. Мышцы грудной клетки вырисовывают идеальные рельефные линии. Мой взгляд падает на заметные кубики торса, а еще ниже ꟷ небольшая дорожка темный волос, которая прерывается на границе его темных брюк. Я знаю, что мне нужно отвести взгляд, ведь я нагло рассматриваю обнаженного друга моего брата уже несколько долгих секунд, но не могу. Внутренний голос твердит одно, но мощный скачок окситоцина ударяет в голову и начинает течь по венам, заставляя меня почувствовать влажность между ног.

—Что такое, Мелисса? Никогда не видела мужское тело?

Словно ударом по голове. Мое сознание возвращается ко мне, отрезвляя мысли. Я поднимаю взгляд на его лицо и вместо наглой усмешки я натыкаюсь на его тяжелый взгляд. Алекс делает шаг ко мне, но я не двигаюсь с места. Ему приходится опустить голову, чтобы наши глаза были на примерно одинаковом уровне. Его лицо непроницаемо, как всегда, но его глаза — нечто обворожительное. На меня еще никогда и никто так не смотрел. Его карие глаза настолько близко, что я начинаю тонуть в них без малейшего шанса на спасение. Он не смотрит, он раздевает меня взглядом. А мне это чертовски нравится, я не знаю, насколько далеко мы зайдем, но сейчас я позволяю ему все.

Он приближается еще и еще, пока между нашими губами не остается пара сантиметров.

—Ты вся горишь. Тебе жарко?

Да мне жарко, внутри меня адское пламя и его можешь распалить только ты. Рука Алекса тянется ко мне, и он кладет ее на мою щеку: его большой палец на моей скуле, а остальные позади уха. Он поднимает мою голову, и тем самым наши губы становятся еще ближе.

—Ты такая красивая, Мелисса. Я мог бы смотреть на тебя всю жизнь.

Мы оба глубоко и тяжело дышим. Его грудная клетка поднимается и касается моей груди. Я чувствую, насколько мягкая и горячая его кожа даже сквозь одежду. Внутри меня все бурлит, кипит и плавится. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Я тянусь к нему, и он делает то же самое. Но мы оба останавливаемся, когда наши губы соприкасаются. Мы не позволяем целовать друг друга, и зайти дальше. Не позволяем перейти ту грань, которая может впоследствии разрушить нас. Но оба понимаем, как сильно нас тянет друг к другу, как сильно мне хочется зарыть пальцы в его кудрявые волосы и расцарапать его мощную спину, а ему прикоснуться к моим алым губам и расцеловать шею до красных отметин.

Металлическая ручка на двери начинает дергаться и дверь ванной комнаты распахивается. Алекс мгновенно делает шаг назад и больно ударяется спиной об холодную стену.

—Что вы здесь делаете? — глаза Дэна смотрят сначала на меня, затем на Алекса и опускаются на его обнаженное тело.

—Твоя неуклюжая сестра испортила мне футболку. Вот исправляет.

Я резко отворачиваюсь и начинаю быстро тереть футболку Алекса. Надеюсь, он не очень расстроится, если обнаружит дырку от моих усиленных действий. Потому что мои руки трясутся, и я не могу себя остановить. Надеюсь, Дэн не заметил этой бешеной искры между нами и атмосферы вожделения вокруг. Я подношу руки к лицу, в нос проникает знакомый запах шоколада. С некоторых пор мой любимый.

На ярко белом экране ноутбука красуются три черные строчки моей писанины. Я вновь начинаю тыкать по клавишам, формулируя мысль, но внезапно понимаю, что пишу полный бред. Долго жму на большую кнопку и стираю все написанное. Я уже второй час пытаюсь написать доклад по испанскому, но ничего не выходит. В голове полный