Нарушая заповеди (СИ) - Перова Алиса

Он по мне скучает… Прижимая к уху мобильник, я тыльной стороной ладони быстро вытираю слёзы, но по щекам ползут новые дорожки. Это не я — оно само… Потому что Ромка меня не забыл.

Я непроизвольно шмыгаю носом и тут же зажимаю его ладонью. Размазня! Бросаю взгляд на ошеломлённого Санька. Он виновато улыбается и разводит руками, наверное, думая, что я оплакиваю свой ушибленный лоб. Вот пусть так и думает.

— Ева, ты что… плачешь? — с тревогой спрашивает Ромка.

— Нет, ты что! Я просто… я тоже очень соскучилась. Я…

— Можно я приеду к тебе?

— Да! Ой… то есть нет… — О, господи! Ну что за дура! — Ром, я просто не дома, я в Париже.

— Где? — ошарашенно переспрашивает он.

Вот что я непонятного сказала?

— Ну, это столица Франции, — озадаченно лепечу, ощущая себя полной идиоткой.

Сашок демонстративно закатывает глаза, выражая тем самым солидарность с моими ощущениями.

— Спасибо, что разъяснила, малышка, — смеётся Ромка. — Специально на праздник полетела?

— А ты-то откуда знаешь про их праздник? — спрашиваю едва ли не с вызовом и краем глаза наблюдаю, как от беззвучного смеха сотрясаются плечи Санька.

Достал этот клоун! Хочется его чем-нибудь треснуть, но тогда, боюсь, он совсем умрёт от смеха. Удружила Диана с сопровождением!

— Я иногда интересуюсь историей, — в голосе Ромки слышна улыбка.

— А я думала, ты только физикой интересуешься…

Ну о чём я говорю! Какая физика?!

— Ром, я скоро приеду! — добавляю торопливо. — Просто соскучилась по маме и прилетела к ней. Ты знаешь, она ведь теперь в Париже живёт. Но я уже нагостилась. Ромка, я так…

Я осекаюсь, внезапно осознав, что эмоции снова мешают мне трезво мыслить. Ведь Ромка ни разу не сказал, что любит меня, а я снова вся нараспашку — уже готова орать о своей любви на весь Париж. А я бы и заорала, будь мое чувство взаимным. Но ведь если он скучает… значит…

— Ты не спеши, Ляль, — отрезвляет меня Ромка, — если тебе нравится, конечно, отдыхай!..

Он продолжает говорить, но я почти не слышу. Зачем он позвонил, если не ждёт меня? Разве человек, который соскучился, не станет торопить встречу? Да я сама готова немедленно сорваться, а он — «не спеши… отдыхай…»

— Зачем ты позвонил мне, Рома? — мой вопрос звучит неожиданно резко, и даже Сашок, подпирающий кулаком скучающую физиономию, вдруг встрепенулся и уставился на меня с интересом.

— Не понял… Я ведь сказал… — звучит из динамика. — Ляль, я сейчас что-то не то ляпнул, да? Прости… просто сорвать тебя из Парижа посреди лета как-то нечестно. Я бы и сам к тебе примчался, но, уверен, что ты вернёшься раньше, чем я управлюсь с загранпаспортом и визой, поэтому…

— У тебя нет загранпаспорта?! — перебиваю я.

— А это что, какой-то нонсенс? Я не был ни разу заграницей и думаю, не я один такой отсталый. Так что я, пожалуй, дождусь тебя на родине.

— Прости, Ром, я совсем не подумала… Ромочка!.. Ромка мой, как же я соскучилась! Я так тебя люблю! Ромка…

Ох!.. Мои мысли — мои скакуны! Они вырываются с признаниями и новыми слезами и всхлипыванием. Я безнадёжная, неисправимая… Но я не умею сдерживать в себе эту лавину… Не хочу молчать о том, что выжигает мне сердце… О чём хочется кричать не только на весь Париж, но и на весь мир.

— Ева, маленькая моя девочка, прости меня за всё, пожалуйста! Только не плачь, прошу… Лялька моя! Ты намного смелее меня… и честнее. Мне правда без тебя плохо, и ты должна знать, что…

Что, Ромочка? Что?..

— Ляль, дороже тебя у меня никого нет в этом мире… Это правда.

А разве это не любовь, Ромка?..

Bentley несётся по загородной трассе со скоростью звука, но это откладывается на периферии сознания и почти не имеет значения, потому что в эпицентре мыслей мой Ромка, для которого я дороже всех на свете. Он меня любит — совершенно точно! А как иначе? Разве такое говорят нелюбимым? Просто… Ромка ещё не умеет облечь в слова свои чувства. Но он обязательно скажет! Я подожду… я научилась.

Когда мы, наконец, завершили наш непростой и сумбурный разговор, от распирающего меня счастья я не знала куда девать руки и как удержать на месте себя и свой язык за зубами. Жертвой моей эйфории стал Сашко, и я с пронзительным «И-и-и!» бросилась ему на шею.

— Вы, русские, все такие чокнутые? — насмешливо спросил он, выбравшись из удушающих объятий.

— Ой-ой, кто бы говорил! По тебе, небось, вся дорожная полиция рыдает! И вообще, что мы стоим, кого ждём? Заводи уже свой сумасшедший пепелац и погнали к вам в гости, я теперь кушать хочу.

Остаток пути Сашок сосредоточил свой взгляд на дороге и больше не мешал мне пребывать в плену моих грёз. Из них меня заставил выплыть захватывающий пейзаж. Окружённый стеной густых кипарисов, перед нами возвышался огромный серый замок — восхитительный и пугающий своей необычной архитектурой.

— И это здесь ты живёшь? — отчего-то я перешла на шёпот, с благоговением разглядывая острые шпили, венчающие высокие мрачные башни.

— Добро пожаловать в мой замок, странствующая принцесса Ева.

— Ага, — отвечаю на автомате. — Обалдеть! Вампиры наверняка удавились от зависти.

К своему удивлению, никакого забора здесь не наблюдается, если не считать буйную растительность, опоясывающую Сашкин дворец живой изгородью.

В замке меня встретили, как родную и очень долгожданную гостью. Честно говоря, я совсем не ожидала, что мне окажут такой тёплый приём. Правда, Сашка, едва меня высадил у парадного входа, махнул рукой и умчался в обратном направлении. Ну и попутного ветра!

Диана предложила мне на выбор несколько спален на втором и третьем этажах. В лёгком сарафанчике-разлетайке, с забранными в хвост волосами, она выглядит такой юной, что я снова подумала о Саньке. Кто же он ей? А ещё мне очень захотелось ей рассказать о Ромкином звонке. Но все вопросы и признания я решила отложить на потом. Ди так искренне обрадовалась моему приезду, что я невольно подумала о своей маме, которая, поверив мне на слово, что всё в порядке, больше ни разу не позвонила. А если бы со мной беда приключилась?

Я попыталась представить красавицу Мишель, разбитую материнским горем…

«О, боже! Ева, как же ты могла обречь меня на страдания, от которых на моём идеальном лбу появилась морщина?! Да вот же она, присмотритесь! Медвежонок, а кстати, тебе не кажется, что траур меня стройнит?»

Предупредив, что через полчаса нас будет ждать праздничный обед, Диана позволила мне остаться одной в просторной красивой спальне. Какой же здесь чудесный воздух! Я думала, что так может пахнуть только дома. И Ди очень хочет, чтобы здесь я чувствовала себя, как дома. Как она сказала?.. «Ева, ты должна быть с семьёй».

Во мне столько эмоций, что снова хочется плакать, но я не хочу расстраивать гостеприимную хозяйку и отвлекаю себя телефоном. Там, кажется, уже сто одно сообщение от Коти и… последний входящий звонок от моего Ромки. Подушечки пальцев нестерпимо зудят от желания нажать вызов. Я несколько минут изучаю цифры, отпечатывая их в памяти, и пишу сообщение:

«Я люблю тебя, Ромка! Так сильно, что иногда это больно!..»

Очень долго я изучаю отправленное послание. Глажу экран. Посчитала буквы, прочитала наоборот… Становится снова больно и страшно…

Я даже вздрагиваю, когда перед глазами возникает ответ:

«Ты нужна мне, Ева».

И спустя пару секунд:

«Очень нужна!»

Солнце полностью скрылось за лесом, и ночь вступила в свои права, перекрашивая небо, чтобы уже скоро зажечь на нём первые звёзды. Величественный замок, днём утопающий в сочной и по-летнему яркой растительности, с наступлением ночи превращается в мрачную крепость в окружении чёрных деревьев. Правда, теперь мне хорошо известно, что внутри этого обманчиво сурового замка живут любовь и добро.