Люси Монро - В плену запретной страсти

Звук открывшейся двери и мягкие шаги по ковру сказали, что на этот раз ей не повезло.

– Я был скотиной.

Она не собиралась отрицать очевидного. Хотя внешне никак не отреагировала ни на появление Саида, ни на его признание. Только сердце ее участило удары.

Она хотела бы его совсем проигнорировать!

Но Саид был тем, кто привык нести ответственность за свои поступки. Так же, вероятно, считала и королева Дюррах. Это она уговорила его прийти сюда.

Вот он и пришел. Извиниться? Пригласить на прогулку в город?

Что бы там ни было, скорее бы это закончилось. У Лии не было защиты от этого мужчины, и ей не хотелось, чтобы он стал свидетелем ее слез.

Саид остановился рядом и обнял ее за плечи.

– Я сделал тебе больно.

Она отвернулась, не желая лгать и в то же время признавать свою слабость. Пора бы догадаться, почему она так восприимчива к нему.

Любовь ранит. Не было другого названия для этого чувства, этой бури эмоций, с которой невозможно было справиться. Она любила его.

И всегда будет любить. Той самой настоящей, единственной любовью, в которую привыкла верить не больше, чем в сказку. Конечно, она это переживет. Только вот будет ли счастлива?

– Мне очень жаль. Это было не намеренно. – Его правая рука скользнула ей за спину, притягивая ее к нему.

– Я и не думала, что намеренно. – Лия была просто женщиной на одну ночь. И ничего не могло этого изменить. – Пожалуйста, отпусти меня.

Она не могла винить Саида за то, что он не хотел проводить с ней время. Но его прикосновения возбуждали. И с этим она не могла справиться.

Он скользнул губами по ее виску.

– Я хочу только быть с тобой.

– Ну да.

Он мягко повернул к себе ее лицо. Если бы она могла поверить тому, что видели ее глаза! На его лице отражалось смятение, и впервые он не делал ничего, чтобы это скрыть.

Впрочем, какая разница? Глядя прямо перед собой, она хотела снова сказать, чтобы он ее отпустил, но не смогла произнести ни слова.

Она хотела этой близости.

Саид вздохнул:

– Эти два дня я пытался уладить скандал, который вызвало исчезновение Тахиры. Две приграничные страны предложили нам альянс. На одинаковых условиях. Но принятие любого из них привело бы к опасному дисбалансу, что в дальнейшем могло бы вылиться в войну.

Осознавал ли он, что его руки продолжали мягко поглаживать ее спину?

– Страна Тахиры, в соответствии с заранее обговоренным соглашением, должна была предложить возмещение. Однако текущая стратегия ее дяди такова, что вину за ее «дезертирство» решили возложить на меня.

Лия упрямо продолжала смотреть ему в грудь. Наконец она подняла голову.

Мгновенная смесь эмоций хлынула сквозь нее, нуждаясь лишь в малейшей искре, чтобы вспыхнуть ярким пламенем.

Лия вдруг заметила вокруг его прекрасных глаз глубокие морщинки от стресса. Ее рука невольно поднялась, чтобы разгладить их.

– Да.

– Не то слово. У меня есть другие слова, которые не принято произносить вслух.

– Все это можно будет уладить?

– Другого выхода нет.

– Опять через брак? В этих странах ведь тоже есть принцессы…

– Нет.

– А как насчет страны Тахиры? Может быть, у нее есть сестра или кузина?

Саид покачал головой:

– Только не сейчас. Политический брак имеет для меня теперь дурной привкус.

– Это понятно. – Лия попыталась унять свое радостно забившееся сердце.

– Одним словом, со всеми этими проблемами в моей голове больше ни для чего не осталось места.

– Зачем тебе искать какие-то оправдания? Твоя мать очень добра, но ты не должен мне ничего. – Возможно, если она будет продолжать так говорить, он подумает, что она действительно в это верит.

И не имело значения, какую боль ей причиняли эти слова.

– Я не пытаюсь найти себе оправдания. Я хочу сказать, что даже со всем этим я не могу перестать думать о тебе, хотеть тебя.

– Ты имеешь в виду секс? – Разочарованно, но вовсе не неожиданно. И не то чтобы она сказала «нет».

– Не только. Я действительно хотел бы с тобой куда-нибудь пойти.

– Ты говорил…

– Кучу всякой ерунды. Если я чего-то хочу, это вовсе не значит, что я могу это получить.

– Довольно сложно…

– Я – эмир. Вся моя жизнь состоит из сложностей.

– А есть ли что-то, что мы могли бы сделать без риска быть обнаруженными? – Лия чувствовала себя как беглец, скрывающийся от погони. Но Саид был прав.

Если бы ее увидели с ним, это не принесло бы ему ничего хорошего. Не потому, что она была недостаточно хороша, а потому, что она просто не вписывалась в его жизнь. Она помнила его слова.

И не стала слушать тихий голосок, который шепнул ей, что за последние два дня, судя по реакции короля и королевы, ей удалось вписаться в его семью.

Он улыбнулся:

– Ты действительно этого хочешь? Даже после того, что я наговорил?

– Да. – Улыбка играла на ее губах.

– Но нам придется пойти на хитрость.

Если ей представится шанс провести с ним хотя бы полдня до того, как закончится ее срок пребывания во дворце, она от него не откажется.

– Мы можем отправиться с тобой в пустыню. В нашу летнюю резиденцию. Она там еще со времен первого мелика.

– Что-то вроде Кемп-Дэвида?

– Если это из «Арабских ночей», то да.

– Правда? – Лия не стала скрывать своего энтузиазма.

– Ты поедешь со мной?

Нотка неуверенности в голосе и горячее желание в глазах подстегнули ее.

– Конечно.

– Тогда собирайся. Мы проведем там по крайней мере одну ночь.

– И ты можешь так надолго выпасть из политической жизни?

– То, что я на пару дней исключу себя из этого уравнения, позволит моему отцу более эффективно применить его дипломатическую систему.

– Звучит зловеще.

– Нет. Без меня он может встать в позу и заставить других «провести черту на песке».

– Не так уж трудно это сделать в пустыне, – усмехнулась она.

– Песчаные бури имеют обыкновение стирать эти метки.

– И мелик Фалах – это и есть песчаная буря?

– Точно.

– Ну а ты тогда кто?

– Голос разума, с которым каждый захочет иметь дело после пары дней песчаной бури.

– Понятно. Типа плохой – хороший коп.

– На международной арене. – Он улыбнулся, явно довольный собой и своим отцом.

Она не смогла не ответить на его улыбку.

Саид не преувеличивал. Королевская резиденция была словно сцена из театральной постановки «Тысячи и одной ночи». За исключением того, что шелковые портьеры и античный турецкий ковер были настоящими.

Они три дня исследовали пустыню. Саид показал Лии красоту его страны.

Они часто занимались любовью в самых необычных местах. В обстановке, которую она даже и представить себе не могла.

В последний день Саид показал Лии оазис, где стояла большая черная палатка. Саид сказал, что это палатка пастухов. Но внутри она сразу почувствовала легкий аромат жасмина, который, должно быть, исходил от роскошных шелковых подушек и большого мягкого ковра.

Она обернулась к нему:

– Это не палатка пастуха!

– Нет. Сегодня это палатка для эмира и его возлюбленной.

Теперь она не могла отрицать это слово, как три дня назад. Пускай их роман и был коротким, она никогда не станет прежней. И он, вероятно, тоже.

Последний раз они занимались любовью на рассвете.

Еще были видны звезды, они лежали рядом, глядя сквозь раздвинутые полы палатки в начинающее светлеть небо.

Их охрана находилась неподалеку, в расположенных полукольцом маленьких палатках, но Лия уже научилась не обращать на них внимания. Странно, до чего быстро человек привыкает к подобным вещам.

Она прижалась к его телу спиной, его руки обнимали ее с властной силой собственника, которая была ничуть не меньше от отсутствия постоянства.

– Когда будет анализ крови? – спросила она.

– Доктор Басмани возьмет у тебя пробу завтра утром.

– Этот тест дает стопроцентную гарантию?

– Этот – да. Вот почему пришлось ждать пять дней после той ночи.

– Значит, я скоро перееду в отель.

– Ты думаешь, ответ будет отрицательным?

– А ты?

– Нет, – твердо сказал он. – Я готов к положительному результату.

Она была поражена.

– Что ты имеешь в виду? К тому, что я окажусь беременной? И что тогда случится?

В ее теле уже появились ощущения, как это обычно бывало за неделю до месячных.

– Королевская свадьба.

– Что? Что ты такое говоришь? Ведь мы не можем пожениться! – Казалось, его слова должны быть приняты с радостью, но она почувствовала панику.

Она не хотела заманить его в ловушку.

– Если ты беременна – это единственный для нас возможный выход.

– Но я выпила таблетку. Я не беременна. Он покачал головой:

– Единственная вещь, которую ты узнаешь, занимаясь политикой, – это насколько реальным может оказаться даже то, что имеет шанс в пять процентов, не говоря уже о двадцати.

– Но брак? Ты ведь не можешь говорить это серьезно!

– Никогда не был более серьезен. – Он посмотрел на нее в сумрачном свете звезд. – Ты не хочешь выйти за меня замуж?