Мелани Гидеон - Жена-22

Тогда зачем признаваться?

Потому что настал момент.

– Прошу внимания, все, прошу внимания, – говорит Недра. Она стоит в центре зала с микрофоном в руке. – Прошу всех занять свои места.

Я слежу, как Уильям, не выпуская из руки телефона, покидает свое место возле бара. Он видит меня и машет, указывая на стол, где уже сидят Банни, Кэролайн и Джек. Невероятно. Он совсем не выглядит смущенным.

Когда я подхожу к столу, он выдвигает для меня стул.

– Как все прошло с Недрой?

– Нормально.

– Она не возражает, чтобы я сказал речь?

Я пожимаю плечами.

– А ты не возражаешь?

– Мне нужно в туалет.

В туалете я умываюсь холодной водой и, наклонившись над раковиной, смотрю в зеркало. Я выгляжу просто ужасно. В свете флуоресцентной лампы мой костюм кажется розовым, почти карикатурным. Делаю несколько глубоких вдохов. Я не спешу вернуться к столу. Открываю Фейсбук.

Мое сердце разбито.

Почему оно разбито, Жена-22?

Это вы его разбили.

Это не совсем справедливо. Мы оба сыграли в этом роль.

Я была уязвима. Я была одинока. Я нуждалась в эмоциональной поддержке. Вы воспользовались мной!

Я тоже был уязвим, одинок и нуждался в поддержке, вы когда-нибудь об этом думали? Послушайте, это становится непродуктивным. Думаю, нам следует прекратить общаться.

Почему вы считаете, что имеете право принимать это решение? Вы собираетесь просто оставить меня…

Зеленый кружок рядом с его именем превращается в полумесяц. Он отключился. Я в ярости. Как он посмел! Выхожу из туалета и едва не сталкиваюсь с официантом.

– Вам что-нибудь принести? – спрашивает он.

Я заглядываю в зал и вижу, как к нашему столу приближается Недра. Она целует Уильяма в щеку и передает ему микрофон. Он явно взволнован. Недра возвращается к себе за стол и придвигает свой стул как можно ближе к стулу Кейт.

Уильям встает и откашливается.

– Итак, меня попросили произнести речь.

– Мне ничего не нужно, но видите вон того мужчину с микрофоном? Это мой муж. Он хочет пинаколаду, – вполголоса говорю я официанту.

– Хорошо. Я принесу ему, как только он договорит.

– Нет, коктейль необходим ему прямо сейчас. У него пересохло в горле. Совсем пересохло. Видите, как он все время судорожно сглатывает? Ему срочно нужно промочить горло пинаколадой, чтобы закончить речь. Пожалуйста, если можно, поскорее.

– Нет проблем, – говорит официант, направляясь к бару.

– Я знаю Недру и Кейт уже – сейчас прикину – тринадцать лет, – начинает Уильям. – Впервые я увидел Недру…

Я слышу жужжание блендера. Наблюдаю, как бармен переливает жидкость в бокал. Украшает его ломтиком ананаса и вишенкой.

– …И я знал, – продолжает Уильям, – мы все знали.

Официант через весь зал направляется к Уильяму.

– Знаете, как бывает, когда вы видите с первого взгляда? Что эти двое подходят друг другу?

Официант лавирует между столиками.

– И Кейт – Кейт, боже мой, Кейт. Ну что можно сказать о Кейт? – продолжает разливаться Уильям.

Официанта останавливает пара, желающая заказать напитки. Он принимает заказ и идет дальше.

– Я хочу сказать, да что там. Вы только посмотрите на них. Вот они – невеста и… невеста.

Официант, добравшись до стола Уильяма, ставит перед ним коктейль. Уильям растерянно смотрит на бокал.

– Что это? Я это не заказывал, – шепчет он, но благодаря микрофону его слова разносятся на весь зал.

– Это пинаколада, сэр. У вас пересохло в горле, – говорит официант.

– Вы принесли мне чужой заказ.

– Нет, это для вас, – настаивает официант.

– Говорю вам, я этого не заказывал.

– Ваша жена заказала для вас, – говорит официант, указывая на меня.

Уильям смотрит на меня через зал, и я слегка киваю. По его лицу проносится буря эмоций. Я пытаюсь их определить: недоумение, уязвимость, шок, стыд, гнев, а потом еще что-то, к чему я оказываюсь совершенно не готова. Облегчение.

Он кивает. Потом кивает еще раз и делает глоток пинаколады.

– Хорошо. На удивление хорошо, – говорит он в микрофон и резко опрокидывает бокал прямо себе на грудь. Банни и Кэролайн вскакивают, хватают салфетки и начинают оттирать Уильяму рубашку.

– Содовую, пожалуйста, – кричит Банни. – Скорее, чтобы не осталось пятен.

Я быстро ретируюсь в холл между туалетами. Там через тридцать секунд меня и находит Уильям.

– Ты знаешь ? – шипит он, прижимая меня к стене.

Я смотрю на его мокрую, заляпанную рубашку.

– Как видишь.

Он сжимает челюсти.

– Так что, “реальная жизнь совсем не так хороша, как ее рекламируют”?

– Ты играл со мной. Несколько месяцев. Почему я не могу с тобой поиграть? Совсем чуть-чуть?

Он делает глубокий вдох.

– У Уильяма был очень тяжелый год. Уильям не пытается себя оправдать. Уильям должен был рассказать своей жене, какой у него плохой год.

– Почему ты говоришь о себе в третьем лице?

– Пытаюсь говорить с тобой на твоем языке. На языке Фейсбука. Лицом к лицу. Скажи что-нибудь.

– Дай мне твой телефон.

– Зачем?

– Тебе не интересно, как я обо всем узнала?

Уильям отдает мне мобильник.

– Каждый раз, когда ты фотографируешь, фиксируются точные широта и долгота. Последний снимок из твоего профиля – твоя рука – был сделан у нас дома. Ты оставил след, который привел прямо к тебе.

Я отключаю функцию геолокации на его телефоне.

– Вот. Теперь никто не может тебя выследить.

– А если я хочу, чтобы меня выследили?

– Тогда тебе нужна помощь специалиста.

– Когда ты узнала?

– Сегодня днем.

Уильям нервно проводит рукой по волосам.

– Господи, Элис. Почему ты ничего не сказала? А Банни знает?

Я киваю.

– И Недра?

– Да.

Он кривится.

– Не смущайся. Они от тебя в восторге. Они считают, что ничего более романтичного они в жизни не видели.

– Ты тоже так считаешь?

– Почему, Уильям? Почему ты это сделал?

Он вздыхает.

– Потому что я увидел, что ты искала в Гугле. В тот вечер, когда была презентация “ФиГ”, помнишь? Ты не удалила историю, и я все увидел. От “Элис Бакл” до “счастливый брак”. Ты была несчастна. Я сделал тебя несчастной. Я сделал это идиотское замечание насчет того, что у тебя маленькая жизнь. Я должен был что-то предпринять.

– А Незерфилдский центр? Ты его выдумал? Его связь с университетом?

– Я знал, что ты не согласишься участвовать в опросе, если только он не будет должным образом обставлен. Сделать сайт не проблема. Проблемы начались, когда он вдруг зажил собственной жизнью. Я собирался тебе во всем признаться. В тот вечер, когда мы должны были встретиться в “Чай и не только”. Но тут приехали Банни и Джек. Я не собирался водить тебя за нос. Я умолял тебя не ходить, помнишь? Я же не думал, что так все кончится.

– Но зачем тебе понадобилась вся эта конспирация? Ты мог просто задать мне те же самые вопросы лично. Ты даже не попытался.

– Что ты имеешь в виду? Я расставлял тебе ловушки, я заманивал тебя. Упрашивал. Открыл липовую страницу в Фейсбуке. Я подбрасывал тебе информацию, предупреждал тебя, уведомлял. Мне пришлось прочитать “Хроники Нарнии” и “Уловку-22”, будь они неладны.

– Меня слышно? Эта штука работает? – Мы слышим, как Недра проверяет микрофон. – Уильям? Ау, где ты? Это дурной тон – не закончить речь. Бросить речь. Во всяком случае, в Великобритании.

– О-о, Господи Иисусе, – стонет Уильям. Он растерян – это неожиданно и нехарактерно для него. – Спаси меня!

– Хорошо, – говорю я. – Скажу эту чертову речь.

Пробираясь между столами, я пытаюсь привести мысли в порядок. Очевидно, мне надо сказать что-то о любви. Что-то о браке. Что-то смешное. Что-то трогательное. Но я могу думать только об Уильяме. О том, какой путь он прошел, чтобы достучаться до меня.

Я подхожу к нашему столу и Зои вручает мне микрофон.

– Вперед, мама, – шепчет она.

Я медленно подношу микрофон к губам.

– Знаете, как бывает, когда вы сразу знаете? – бессвязно бормочу я.

Но это еще что! У меня дрожат колени. Я испуганно смотрю на гостей и нервно хватаюсь за горло.

– Выше голову, – не разжимая губ, подсказывает Банни.

– Что все так, как должно быть?

– В реальной жизни люди так не говорят, – шипит Банни.

– Ничто не может помешать двум любящим людям быть вместе.

– Говори сердцем, Элис. Сердцем, – умоляет Банни.

– Прошу прощения. Секунду. – Я ищу глазами Уильяма, но не могу найти. – Если позволите, я попробую начать сначала. Недра. Кейт. Мои дорогие, мои самые любимые друзья.

В ресторане становится тихо. Я смотрю на зал.