Бертрис Смолл - Околдованная

Давно забытые чувства переполнили душу, и Отем снова расплакалась.

Ощутив влагу на своих щеках, Габриел отстранился и ошеломленно спросил:

– Что с тобой, дорогая?

– Ты любишь меня, – в голос зарыдала Отем.

– Но я и не скрывал… – растерялся он.

– Вправду любишь? – всхлипнула она.

Габриел тихо засмеялся:

– Вправду, солнышко мое. О, милая, неужели ты навсегда разуверилась в любви? Неужели считаешь, что ты так непривлекательна, сварлива и зла? Что недостойна любви? Пойми же, те два безымянных любовника, которые использовали тебя столь расчетливо, не имеют сердца, потому что у королей сердца не бывает, но, дорогая, я не король. Я всего лишь провинциальный дворянин, который обожает тебя и сделает все, чтобы ты была счастлива до конца дней, – шептал он, впивая ее слезы.

– О боже, – воскликнула Отем, – я не заслужила такого мужа!

– Мадам, – поддразнил он, – если это коварный замысел с целью уклониться от супружеских обязанностей, я вас побью.

– Нет! Нет! – вскрикнула она и кокетливо ударила его по руке. – Ах, коварный развратник! – На сердце вдруг стало легко. Так легко, как бывало только с Себастьяном.

– Мадам, тут есть один коварный развратник, который горит желанием поближе познакомиться с вами, – дерзко намекнул он, показывая на свое любовное копье, уже давно стремившееся в бой.

– Можешь поцеловать меня еще раз, – потребовала она и вздохнула, когда его губы стали с изумительным искусством дразнить ее. Отем закрыла глаза, чувствуя себя невесомой, и внезапно осознала, что она наконец нашла свою гавань. Ее любят. Она в безопасности.

– Никогда не покидай меня, Габриел, – попросила она отстраняясь, именно в этот миг осознав, что влюбляется в него.

Габриел мгновенно понял потаенный смысл ее слов.

– Моему отцу было пятьдесят, когда родился я. Умер он в восемьдесят лет. Я никогда не покину тебя, дорогая. Никогда!

Он снова опьянил ее поцелуями и, не в силах больше сдерживаться, вошел в податливое тело. Отем разразилась криками столь неподдельной радости, что Габриел едва не расплакался от сознания того, какое наслаждение доставил любимой, хотя его собственное было, по его мнению, несравненно выше.

После, когда они отдыхали в объятиях друг друга, Отем думала о том, что снова нашла любовь. И на этот раз не потеряет. Любовь останется с ней и будет расти, надежной стеной окружая их дом. Пришла пора навсегда отпустить Себастьяна.

– Прощай, моя первая любовь, – прошептала Отем.

«Adieu, ma cherie», – услышала она его голос в последний раз.

Отем повернулась к человеку, которого станет любить до последнего часа и за гробом.

Лужайки Королевского Молверна были уставлены шатрами всех цветов радуги, сады позади замка заполнены людьми. Скай О’Малли родила восьмерых детей, из которых семеро увидели своих повзрослевших сорок девять внуков. Те, в свою очередь, дали жизнь новым поколениям, так что на свет появились сто пятьдесят восемь правнуков, триста два праправнука и двадцать семь прапраправнуков. Детей Скай давно уже не было в живых, последняя, и самая младшая, Велвет де Мариско Гордон, умерла прошлой зимой в возрасте восьмидесяти четырех лет. Двадцать девять внуков дожили до шестидесяти и семидесяти лет.

Жасмин, вдовствующая герцогиня Гленкирк, гордо озирала огромную толпу потомков Скай. Здесь были О’Флаэрти из Ирландии и Девона, граф Олстер и все семейство Эдвардс, а также Саутвуды: молодой граф Джон с женой Сабриной, счастливые родители маленького сына и новорожденной дочери; Блейкли из Блекторна, семья Дейдре, второй дочери Скай, жившая по соседству, Берки из Клирфилд-Прайорити, Гордоны из Броккерна, Лесли, Линдли, Стюарты, Эшберны и Ли из Шотландии, Ирландии и Англии. Не было только средней дочери Жасмин, Фортейн, и ее семьи. Фортейн слишком боялась пересекать океан во второй раз и поклялась никогда не ступать на борт корабля.

Глядя на собравшихся, Жасмин растроганно улыбалась. Гражданская война надолго разлучила их, но ей удалось снова соединить семью, на что ушло почти два года. Никогда не встречавшиеся раньше кузены восторженно приветствовали друг друга. То и дело обнаруживалось необыкновенное сходство между членами семей из разных концов страны. Особенно часто встречались глаза ярко-бирюзового цвета. Жасмин уже подозревала, что на празднике кое-кто найдет себе пару.

– Ты все-таки сделала это, мама! – воскликнула подошедшая Отем.

– Чего мне это стоило! – вздохнула Жасмин, обнимая дочь. – Газоны, разумеется, вытопчут, но их легко восстановить. Увидеть всех потомков Скай стоит любых жертв.

– Габриел не нарадуется, что праздник состоялся здесь, в Королевском Молверне, а не в Гарвуд-Холле, – усмехнулась Отем.

– Не находишь, что он в последнее время несколько раздался в талии? – засмеялась Жасмин.

– Супружеская жизнь пошла ему на пользу, впрочем, как и мне, – призналась Отем. – Как я люблю его… а ведь не верила, что когда-нибудь обрету новую любовь.

– Да, уж эти близнецы точно произведены в любви, – согласилась Жасмин. – Никогда не видела таких чудесных сорванцов, как Джейми и Саймон. Помоги всем нам бог, когда они начнут ходить и говорить! Ты уже можешь различать их?

– Нет еще, мама, – покачала головой Отем. – Они так похожи, что даже плакать начинают хором. Надеюсь, позже мы сумеем найти способ узнавать, кто есть кто.

Она невольно взглянула направо, где на травке было расстелено одеяло. Малыши упорно ползли к обожаемым сестрам Мадлен и Марго, полные решимости добраться до них, а несчастные няньки изо всех сил пытались помешать озорникам.

– Ну в точности как их дед Лесли, – хмыкнула Жасмин. – Любой ценой должны настоять на своем!

– Скорее уж как их папаша, – с улыбкой возразила Отем. – Спасибо, мама. Спасибо за то, что помогла пережить все страдания, смягчила гнев и научила, как жить дальше.

Жасмин нежно обняла дочь. Сердце ее переполнилось счастьем. Нет, все же на свете нет ничего лучше семьи. Потомков Скай становится все больше, и хотя объединить их почти невозможно, она все же попытается.

Габриел Бейнбридж, отыскав глазами жену, направился в ее сторону.

– Как по-твоему, – спросил он, – может, и у нас будет столько же потомков, сколько звезд на небе?

Отем весело покачала головой.

– Милорд, если вам кажется, что у нас мало детей, это можно исправить! – засмеялась она.

– В таком случае, – объявил он, с любовью взирая на нее, – нам немедленно следует удалиться в твою уютную розовую спаленку, дорогая. В конце концов, мы не становимся моложе.

– Сэр! – негодующе вскричала она. – В отличие от вас я по-прежнему молода и прекрасна! – И, подобрав юбки, помчалась к дому, преследуемая по пятам герцогом.

– Не пойму, почему эти двое предпочитают для своих забав не ночь, а день? – проворчала Лили, наблюдавшая всю эту сцену.

Оран лукаво хихикнула:

– Любовь не ведает границ, а тем более времени. Странно, что ты, будучи замужем за французом, не знаешь этого.

Лицо Лили на миг смягчилось.

– Я-то знаю, – начала она и тут же неодобрительно нахмурилась. – Но добродетельная девственница вроде тебя не должна даже намекать на подобные вещи!

Оран недоуменно вскинула бровь.

– А кто тебе сказал, что в мои годы я все еще девственна? – удивилась она, озорно подмигнула и направилась к компании лакеев, зазывно покачивая бедрами.

Разгром армией Кромвеля численно превосходящей шотландской армии под командованием Д. Лесли. – Здесь и далее примеч. пер.

Сторонники ковенанта, соглашения английского парламента с шотландскими пуританами (XVII в.).

Прозвище пуритан.

Очаровательна! (фр.)

Мой смельчак (фр.).

Так раньше называли мэра.

Ниже приведены подлинные речи.

Сердце мое (фр.).

Одиннадцатого ноября.

Я люблю тебя и нашу Мадлен. Я люблю тебя (фр.).

Драгоценная (фр.).

Милый друг (фр.).

Моя капустка (фр.).

Отем – осень (англ.).

Распорядитель увеселений в Англии тех времен.