Десмонд Моррис - Голая обезьяна (сборник)

Предлагались и другие весьма любопытные объяснения, но все они оказываются неубедительными, если рассматривать феномен причинения увечий гениталиям в целом. Обрезание практиковалось в разные эпохи почти во всех уголках мира, в сотнях различных культур, и его форма варьировала в широких пределах. В одних случаях удалялись не только крайняя плоть и клитор, но и кое-что еще, в других вместо удаления на определенные части гениталий наносили надрезы. В некоторых племенах у женщин наряду с клитором удаляли и половые губы, а кое-где мужчин подвергали чрезвычайно болезненной операции по снятию кожи с поверхности нижней части живота, таза, промежности и внутренней стороны ног, или им разрезали надвое пенис по всей длине. Объединяет все эти случаи лишь стремление взрослых причинить механические повреждения гениталиям подрастающего поколения.

То, что эта традиция дожила до наших дней в форме мужского обрезания, должно привлечь внимание ученых. К счастью для женщин, в отличие от ситуации с крайней плотью удаление клитора не имеет под собой никаких оснований, связанных с соображениями гигиены, иначе многие из них до сих пор лишались бы этого важного компонента своих гениталий, а вместе с ним и значительной части чувственных удовольствий. Результаты проведенных недавно исследований свидетельствуют о том, что удаление крайней плоти приводит к очень небольшому (если приводит вообще) снижению чувствительности пениса, и поэтому не оказывает негативного воздействия на сексуальную восприимчивость. Разумеется, эти работы выявили полную несостоятельность бытовавшего прежде мнения, что удаление крайней плоти препятствует мастурбации. Обрезанный или необрезанный, взрослый мужчина всегда может получить сексуальное удовлетворение от интимной близости с собственными гениталиями.

Подводя итоги, можно сказать следующее: причина выживания мужского обрезания, в то время как все остальные формы архаичного генитального членовредительства в цивилизованных сообществах вышли из обихода, заключается в том, что только оно не причиняло ущерб сексуальной активности и к тому же сумело найти медицинское обоснование.

Вернемся к мастурбации. Остается лишь один вопрос: не поджидают ли нас новые опасности в условиях обретенной свободы автостимуляции? Если популярный журнал призывает нас «мастурбировать, сколько нам угодно», не качнулся ли маятник общественного мнения слишком далеко в противоположную сторону? Ясное дело, чушь по поводу вреда мастурбации, которую так долго вдалбливали в голову людям и которая стала причиной стольких неведомых миру несчастий, нужно было отбросить в сторону. Мощная пропагандистская кампания сумела этого добиться, но не впадем ли мы теперь в другую крайность? В конце концов мастурбация – это второсортная форма интимной близости, как и все заменители человеческих отношений, о которых шла речь в предыдущих главах. Действие, производимое в отношении себя и являющееся имитацией того, что должен делать партнер, всегда менее ценно, нежели реальный интимный контакт. Это правило распространяется и на мастурбацию, как на любую другую форму интимной близости с собой. Когда нет вариантов, подобная суррогатная интимная близость вполне оправданна вопреки всем надуманным аргументам. Но предположим, что в ближайшем будущем есть надежда на перемены к лучшему. Не представляет ли опасность привычка к суррогатам, которая в дальнейшем усложнит переход к реальным интимным отношениям?

В сегодняшних рекомендациях мастурбирующим женщинам сообщается, что каждая должна разработать собственный стиль и что для достижения стабильных результатов необходимо уделять этому несколько часов в неделю. Изучив с помощью мастурбации свое тело, женщина сможет направлять мужчину, чтобы использовать позы, доставляющие ей максимальное удовольствие. По крайней мере, такой подход честен: женщина разрабатывает способ самоудовлетворения, а дальше уже дело партнера – обслуживать ее соответствующим образом. Это рекомендуется в качестве метода превращения женского тела в «великолепный инструмент любви». Как способ самоудовлетворения для одинокой дамы этот подход, возможно, безупречен, но как способ обретения любви он оставляет желать много лучшего. В нем совершенно не учитывается тот факт, что половой акт у людей – это нечто большее, чем договор взаимного сексуального обслуживания. Применять заранее разработанный способ получения удовлетворения во время интимной близости – это примерно то же самое, что использовать мужчину в качестве вибратора. Подобным образом, если мужчина слишком зациклен на определенном типе мастурбации, дело может кончиться тем, что он будет использовать женское влагалище в качестве заменителя своей руки. Такое отношение низводит партнера до роли сексуального стимулятора. Следовательно, то, что передовым приемам мастурбации придается слишком большое значение, не так уж безобидно, как пытаются уверить нас приверженцы «нового либерализма».

С учетом всего сказанного выше это предостережение ни в коем случае не должно рассматриваться как призыв вернуться к вчерашним ограничениям и запретам на интимные отношения с собой. Если даже маятник качнулся слишком сильно, мы все равно находимся в лучшем положении, чем наши предшественники, и должны быть благодарны за это сексуальным реформаторам XX века. По всей вероятности, опасности, связанные с манией насчет интимных отношений с собой, не будут слишком серьезными. Если два человека любят друг друга, любовь способна отмести в сторону выработанные ими раньше способы самоудовлетворения и помочь сформировать новые принципы сексуального взаимодействия, отличающегося более высоким эмоциональным накалом. Если их отношения не достигли такого уровня, партнеры по крайней мере смогут удовлетворять друг друга с помощью выработанных ранее эротических приемов, что гораздо лучше нравов Викторианской эпохи, когда супруги старались как можно быстрее «выполнить эту неприятную обязанность», прежде чем отойти ко сну.

Появившись на свет, мы устанавливаем интимные отношения с матерью, вступая с ней в близкий телесный контакт. Подрастая, мы исследуем окружающий мир, возвращаясь время от времени в материнские объятия в поисках защиты и душевного комфорта. Наконец, мы становимся самостоятельными в мире взрослых людей. Вскоре мы начинаем искать новые связи и опять возвращаемся в состояние интимной близости с любовником, со временем становящимся партнером. Мы вновь обретаем надежную базу, с которой продолжаем свои исследования.

Если на какой-либо стадии этой последовательности нас не устраивают наши интимные отношения, нам становится трудно справляться с жизненными перипетиями. Мы решаем проблему, отыскивая заменители интимной близости. Мы прибегаем к всевозможным уловкам, чтобы обеспечить себе недостающие телесные контакты, или ищем в домашнем животном суррогата партнера. Иногда близкого друга нам заменяют неодушевленные предметы, а мы подчас вступаем в интимные отношения с собственным телом, обнимая и лаская себя, словно у нас произошло раздвоение личности.

Эти альтернативы подлинной интимной близости могут, конечно, использоваться в качестве приятного дополнения к нашей тактильной жизни, но для многих они становятся печальной необходимостью. Решение данной проблемы очевидно. Если взрослый человек испытывает столь сильную потребность в интимных контактах, он должен раскрепоститься и стать более открытым по отношению к другим. Он должен игнорировать правила, которые гласят: «Держись особняком, соблюдай дистанцию, ни к кому не прикасайся, ни во что не вмешивайся и никогда не показывай свои чувства». К сожалению, воплощению этого решения в жизнь противодействует несколько мощных факторов. Наиболее значительным из них является неестественно многочисленное общество, в котором человек живет. Он окружен незнакомыми и малознакомыми людьми, которым не может доверять и со многими из которых не имеет возможности установить эмоциональную связь. Интимную близость с остальными он должен сводить к минимуму. Поскольку в повседневной жизни они близки к нему физически, это требует от него большой сдержанности. Если человек привыкнет во всем себя контролировать, у него возникнут трудности в интимных отношениях со всеми, даже с близкими людьми.

Пребывающий в подобном состоянии отчуждения современный горожанин рискует стать плохим родителем. Если он будет ограничивать себя в контактах с детьми в первые годы их жизни, то может причинить непоправимый ущерб их способности формировать прочные связи в дальнейшем. Если, пытаясь найти оправдание такому своему родительскому поведению, он получит индульгенцию на подобную сдержанность, это, конечно, поможет ему в разговорах с собственной совестью. К сожалению, такие индульгенции, оказывающие крайне негативное влияние на формирование личных взаимоотношений в семье, время от времени выдаются.