Десмонд Моррис - Голая обезьяна (сборник)

Среди людей старшего возраста растет озабоченность по поводу выживания института семьи в условиях неуклонной экспансии городских сообществ. В личных отношениях часто возникает отчуждение, поскольку снимать дома вечером тяжелые эмоциональные доспехи, надеваемые утром для участия в социальной битве на улицах и в офисах, становится все труднее.

В Северной Америке уже назрел новый бунт против этой ситуации. Не так давно в Калифорнии зародилось движение под общим названием «Групповая терапия», очень быстро распространившее свою деятельность на территории США и Канады. В разных местах оно действует под разными названиями – «Трансличностная психология», «Групповая психотерапия», «Социальная динамика», а само его появление красноречиво свидетельствует об острой необходимости пересмотра бытующих в нашем обществе идей относительно телесных контактов и интимных отношений.

Деятельность этого движения заключается в следующем. Группа взрослых людей собирается для проведения занятий, которые длятся от одного дня до недели. Все это время они осуществляют разного рода контакты, как межличностные, так и групповые. Некоторые из них носят главным образом вербальный характер, но в основном это телесное взаимодействие – ритуальные прикосновения, взаимный массаж и различные игры. Цель в том, чтобы сокрушить броню цивилизованного поведения и напомнить людям о том, что они не имеют тела, они представляют собой тела.

Важной особенностью таких занятий является то, что закомплексованные взрослые люди начинают играть точно так же, как когда-то в детстве, не испытывая ни смущения, ни страха подвергнуться насмешкам. Они дотрагиваются друг до друга, носят друг друга на руках и намазывают маслом перед массажем. Они предстают друг перед другом обнаженными, иногда в буквальном смысле слова, но обычно метафорически.

Суть этого возвращения в детство точно выражена в словах, сказанных по случаю проведения четырехдневного курса, называющегося «Стань таким, каким ты был»:

«Взрослый американец достигает сомнительного состояния «зрелости», похоронив многие свои детские черты под слоем стыда и насмешек. Возможно, вновь научившись быть детьми, мужчины обогатят свой опыт мужественности, а женщины – женственности. Возможно, вновь ощутив себя ребенком, кто-то пересмотрит свои взгляды на любовь. Как бы парадоксально это ни звучало, контакт с детской беспомощностью порождает всплеск энергии, а контакт с детскими слезами открывает каналы для самовыражения и радости».

В других подобных курсах, называемых «Станем более живыми с помощью игры» и «Пробуждение чувств: возрождение», тоже делается акцент на необходимости возвращения к интимным отношениям детства. Организаторы таких курсов называют их «терапия для нормальных людей». Их участники не пациенты, а члены группы. Они хотят вновь обрести утраченные интимные отношения. Хотя и печально сознавать, что современные цивилизованные взрослые люди должны получать официальную санкцию на прикосновение друг к другу, по крайней мере, успокаивает то, что они осознают ненормальность такой ситуации и активно пытаются ее исправить. Многие из тех, кто прошел эти курсы, регулярно возвращаются, чтобы еще раз испытать ощущение эмоционального раскрепощения в процессе осуществления ритуальных телесных контактов. Все они говорят о том, что их отношения с близкими стали значительно теплее и сердечнее.

Что представляет собой это социальное движение, центры которого открываются повсеместно, – преходящее увлечение или новый, опасный вид зависимости? Мнения специалистов по этому поводу расходятся. Одни психологи и психиатры энергично поддерживают его, другие нет. Согласно мнению представителей последних, члены группы «не совершенствуются, они просто получают дозу интимной близости, которая поддерживает их в определенном состоянии в течение определенного времени». Если даже и так, эти курсы помогают, по крайней мере некоторым людям, пройти трудную фазу их социальной жизни. Посещение группы, в плане обеспечения интимной близости, находится на уровне похода на танцплощадку или пребывания дома во время простуды в ожидании визита врача, но в этом нет ничего плохого. Курсы лишь предоставляют еще одну возможность для человека, ищущего «разрешенного прикосновения». Но звучит и другая, более жесткая критика. «Методы, призванные способствовать налаживанию реальных интимных отношений, иногда разрушают их», – утверждает один специалист. Теолог, несомненно увидевший в этом движении серьезного конкурента религии, заявляет, что его участники учатся «новым способам обезличивания – способам производить дружелюбное впечатление, испытывая при этом враждебность».

Действительно, иногда в тоне лидеров движения, разъясняющих несведущим сущность своих методов и философии, отчетливо звучат нотки самодовольной снисходительности. У них такой вид, будто они разгадали тайну бытия и соизволили поделиться ею с простыми смертными. Некоторые критики делают упор именно на данном нюансе, но это, по всей вероятности, не более чем средство защиты от ожидаемых насмешек. Примерно такая же ситуация складывалась в начале эры психоанализа. Подобно ветеранам движения, те, кто уже бывал у психоаналитика, снисходительно улыбались в адрес тех, кто его еще не посетил. Но психоанализ уже миновал эту стадию, и если движение переживет фазу становления, отношение к нему со временем изменится.

Утверждение, что занятия при групповой терапии приносят вред, требует доказательств. «Мгновенная интимная близость», как ее называют, таит в себе определенные опасности для участника движения, когда он, частично или полностью «пробудившийся», возвращается в привычную среду. Он-то изменился, но его близкие остались прежними, и неизвестно, как они воспримут его откровения. Возникает проблема конкуренции отношений. Если человек, посещающий группу терапии, делает массаж незнакомцам, играет с ними в «детские» игры и вступает в различные телесные контакты, он может вызывать ревность у своих истинных близких, если тем достается от него меньше интимной близости, нежели членам группы. (Если конкуренции нет, нет и проблемы.) Почему он ведет так открыто в группе терапии, а дома холоден и отчужден? Разумеется, потому, что у него имеется официальная научная санкция на такое поведение в особой атмосфере, но подобный ответ не может служить утешением для его близких из реальной жизни. Если занятие посещает пара, проблема не столь остра, однако впоследствии ситуация все же требует откровенного обсуждения.

По мнению некоторых критиков, самый отвратительный аспект деятельности групп терапии заключается в следующем: их члены превращают то, что в повседневной жизни должно происходить неосознанно, в сознательные, организованные, профессиональные прикосновения, и действие становится целью, тогда как оно должно быть средством, которое помогает нам противостоять окружающему миру.

Несмотря на все эти вполне понятные опасения и критику, категорически отвергать новую интересную тенденцию было бы ошибкой. Лидеры движения вовремя заметили опасное смещение личных отношений в сторону безличности и приложили максимум усилий для того, чтобы повернуть этот процесс вспять. Как это часто случается в силу действия закона взаимных ошибок, они сильно качнули маятник в противоположную сторону? Их вина не так уж велика. Если движение распространится и разрастется до такой степени, что о его существовании станет известно всем, оно будет служить постоянным напоминанием о том, что мы неправильно используем – точнее, не используем – свое тело. Даже исключительно в качестве такого напоминания движение оправдывает свое существование. И здесь тоже вполне уместно сравнение с психоанализом. Лишь очень немногие люди пользовались когда-либо услугами этих специалистов, но тем не менее идея по поводу того, что своих самых сокровенных, самых темных мыслей не следует стыдиться, поскольку они, по всей вероятности, свойственны практически всем, глубоко укоренилась в общественном сознании. Такой подход в значительной мере способствовал тому, что отношения между молодыми людьми сегодня стали непосредственнее и искреннее. Если движение «Групповая терапия» поможет нам раскрепоститься и свободнее проявлять свои чувства в отношении интимных телесных контактов, оно окажет обществу несомненную услугу.

Человек – общественное животное, способное любить и нуждающееся в том, чтобы любили его. Потомок охотника из первобытного племени попадает в гущу многолюдного общества. Зажатый со всех сторон, он, защищаясь, замыкается в себе. Укрывшись в своем эмоциональном убежище, он отстраняется даже от самых близких и самых дорогих ему людей и оказывается в одиночестве среди толпы. Оставшись без эмоциональной поддержки, он испытывает стресс и пытается обрести любовь, обращаясь к заменителям людей, которые не задают вопросов. Но любовь – двусторонний процесс, и заменители в полной мере удовлетворить его потребности не могут. Не найдя объект подлинной интимной близости, пусть даже это был бы один-единственный человек, он страдает. Стремясь защитить себя от немотивированной агрессии и предательства, он может прийти в такое состояние, что станет отвергать любые контакты. Это серьезная социальная болезнь нашего времени, которую необходимо лечить, пока не поздно. Если эту опасность не замечать и дальше, она, подобно тому, как содержащиеся в продуктах питания ядовитые химические вещества накапливаются в организме, будет укрепляться в сознании следующих поколений, и в какой-то момент этот процесс станет необратимым.