Паскаль Буайе - Объясняя религию. Природа религиозного мышления

Никакого разработчика, разумеется, нет, как нет и заговора. Религиозные представления действуют именно так, чудесным образом оказываясь наиболее пригодными для культурной передачи, просто потому, что остальные варианты давным-давно были отброшены и забылись. Чудо создания идеальных для человеческого разума представлений – это всего-навсего результат повторяющегося отбора. Наш сложный разум порождает множество мини-сценариев, мимолетных связей между раздумьями и быстро тающих новых идей. И мы даже не замечаем этот вихрь ускользающих мыслей, поскольку те из них, что допускаются до сознательного рассмотрения, уже прошли ряд когнитивных фильтров. Но даже допущенные к рассмотрению мысли не в равной степени могут порождать схожие мысли у других людей. Нужно помнить, что в области производства умозаключений много званых и мало избранных. Один из моих знакомых фанг считал, что духи двухмерны и всегда стоят к человеку боком, чтобы их не заметили. Но эта оригинальная идея, пожалуй, слишком сложна. Большинство быстро забудет или исказит ее. Другие умозаключения отличаются большей стойкостью.

Я объясняю существование религии через механизмы, которые имеются в любом человеческом разуме и выполняют разнообразную важную и интересную работу, однако формировались вовсе не для того, чтобы порождать религиозные представления или поведение. У человека не существует религиозного инстинкта, особой склонности или предрасположенности к таким понятиям, особого религиозного центра в мозге, и по основным когнитивным функциям верующие ничем не отличаются от неверующих. Судя по всему, вера и убеждения – просто побочный продукт той работы, которую общие представления и умозаключения делают для религии в той же степени, что и для других областей.

Вместо религиозного сознания мы обнаруживаем темный лес «невидимых рук». Одна из них привлекает внимание к возможным концептуальным комбинациям, другая усиливает способность припоминать некоторые из них; третья делает образы сущностей более простыми для усвоения, если они подразумевают стратегическую деятельность, связь с нравственностью и т. п. «Невидимая рука» многочисленных систем логического вывода плетет разнообразные связи между этими представлениями и значимыми событиями человеческой жизни. «Невидимая рука» культурного отбора устраивает так, чтобы религиозные представления, которые люди усваивают и передают, оказывались с учетом обстоятельств более убедительными.

Картина разочаровывающая, потому что религия в таком случае предстает банальным следствием или даже побочным эффектом наличия у нас разума, а в этом нет ничего сенсационного или драматичного. Но ведь религия как раз драматична – она играет ключевую роль в жизни многих, она сопряжена с глубокими эмоциональными переживаниями, ради нее человек может убить или пожертвовать собой. Нам кажется, что драматичные явления заслуживают таких же драматичных объяснений. По этой же причине те, кого религия отталкивает или пугает, хотели бы видеть у того, что они считают вопиющей ошибкой, один-единственный источник, некую развилку, на которой многочисленные человеческие умы выбирают неверный путь. Но правда в том, что такой развилки нет, поскольку убедительными религиозные представления делает многочисленное «тайное общество» разных когнитивных механизмов.

Я, конечно, слегка лукавлю, говоря о разочаровании, поскольку на самом деле считаю, что все как раз прекрасно. Обнаружить вместо «серого кардинала» и однозначной схемы целый комплекс процессов, которые мы можем изучать, – такое в науке случается, и это всегда к лучшему. Прогресс не только в том, что теперь мы лучше поняли религию, поскольку стали лучше разбираться в когнитивных процессах. Он еще и в том, что теперь мы, наоборот, можем выделить и понять многие замечательные особенности устройства нашего разума, изучая тягу человека к религиозным представлениям. Мы очень много узнаем об этих сложных биологических механизмах, разбираясь, как они умудряются дать обиталище и имя воздушному ничто.

Чтобы получить представление о многообразии религий, существующих в мире, начните с чтения книги Джона Боуэна «Религии на практике» (Religions in Practice) (1997). Великолепный обзор того, как и почему антропологи, психологи и религиоведы исследуют религию, дается в первых двух главах книги Томаса Лоусона и Роберта Макколи «Переосмысляя религию» (Rethinking Religion) (1990). О том, что многие религиозные понятия связаны с древними проблемами выживания, см. Уолтер Баркерт, «Сотворение сакрального» (Creation of the Sacred) (1996) – работу, основанную на содержательном описании греческих и ближневосточных обрядов и верований. Сьюзен Блэкмор в работе «Меметический механизм» (The Meme Machine) (1999) предлагает взгляд на культуру как на обширный комплекс реплицирующихся мемов. Альтернативная точка зрения представлена у Дэна Спербера в книге «Объясняя культуру» (Explaining Culture) (1996): культура как эпидемическое сходство когнитивных представлений.

Недостатка в литературе по магическим и религиозным представлениям нет, зато очень не хватает хороших справочников по их разновидностям и основному содержанию. Самый доступный и разумный обзор дают Леман и Майерс в книге «Магия, колдовство и религия» (Magic, Witchcraft and Religion) (1993). Работа Марка Тернера «Литературное сознание» (Literary Mind) (1996) хотя и посвящена исключительно понятиям сверхъестественного, хорошо описывает структуру художественного и мифического воображения. По вопросам паранормального см. Сьюзен Блэкмор «В поисках света» (In Search of the Light) (1996) – увлекательное повествование о том, как ученый пытается разобраться с массивом данных. Николас Хамфри в книге «Прыжок веры» (Leaps of Faith) (1996) дает общее объяснение массовому увлечению паранормальным.

Несомненно, самая лучшая из множества великолепных книг о сознании и открытиях когнитивистики – «Как работает разум» (How the Mind Works) (1997) Стивена Пинкера. В ней даются подробнейший обзор разных когнитивных механизмов и история их эволюционного развития. Отличная подборка открытий возрастной психологии, касающихся интеллектуальных способностей детей, – «Ученый в колыбели» (The Scientist in the Crib) (1999) Элисон Гопник, Патрисии Кюль и Эндрю Мелцоффа, трех специалистов по младенческой когнитивистике. Книга Майкла Газзаниги «Беседы в нейронауке» (Conversations in the Neurosciences) (1997) рассказывает о специализированных функциях специализированных структур мозга. Сборник статей «Адаптированный мозг» (The Adapted Mind, Барков, Космидес и Туби) (1992) представляет основные положения эволюционной теории познания. Этот же взгляд, но в более популярном изложении, вы найдете у Роберта Райта в книге «Нравственное животное» (Moral Animal) (1994). Социальное взаимодействие как эволюционная проблема лучше всего освещено у Мэтта Ридли в «Истоках добродетели» (The Origins of Virtue) (1996).

Стюарт Гатри «Лица в облаках» (Faces in the Clouds) (1993) – замечательная подборка антропоморфных представлений в искусстве и религии. Кроме того, в книге дается обоснованное объяснение психологической интерпретации сверхъестественной деятельности.

Уилсон «Нравственное чувство» (The Moral Sense) (1993) – иллюстрирует тезис о том, что моральные суждения основаны преимущественно на интуитивных представлениях о сущностных характеристиках действий, а не на выводах из принципов. Книга Роберта Франка «Страсти в рамках благоразумия» (Passions Within Reason) (1988) увлекательно рассказывает о роли сильных чувств. Одним из лучших современных исследований, посвященных ударам судьбы и колдовству, считается книга Жанны Фавре-Саада «Убийственные слова» (Deadly Words) (1980).

Великолепный обзор и объяснение различных погребальных обрядов – сборник статей «Смерть и возрождение жизни» (Death and the Regeneration of Life, Блох и Пэрри) (1982). Баркерт «Человек убивающий» (Homo necans) (1983) – завораживающий анализ погребальных обрядов античных времен. Психологии обрядов, связанных со смертью и не только, посвящена также книга Мориса Блоха «Из добычи в охотника» (Prey Into Hunter) (1992).

Всем, кого интересует, каково это – участвовать в обрядах (и как антропология эти ощущения объясняет), советую работу Каролины Хамфри и Джеймса Лейдлоу «Архетипические действия ритуала» (Archetypal Actions of Ritual) (1993). На примере конкретного ритуала (поклонение пуджа в джайнизме) в ней рассматриваются обряды как явление. Лоусон и Макколи в «Переосмысляя религию» (Rethinking Religion) (1990), кроме концепции обрядовых действий, изложенной в моей книге, дают также более общее объяснение религиозных практик с точки зрения психологии.