Леонид Ашкинази - Единственный мужчина

Голда, Африка и Азия

После Синайской кампании Израиль оказался в значительной мере в изоляции. Хорошие отношения складывались с Францией; кое-кто из европейских стран сочувствовал. Но с США отношения были натянутые, с советским блоком — враждебные. В Азии Израиль наталкивался на непонимание. "Но — пишет в своих воспоминаниях Голда Меир, — все-таки мир состоял не только из европейцев и азиатов. Существовала Африка, страны которой вот-вот должны были получить независимость, и юным государствам черной Африки Израиль мог и хотел дать многое".

Естественно — Израиль только что завоевал независимость и знал, во что это обходится. Оружие и деньги он пока дать им не мог, но мог поделиться опытом. Который был очень дорого оплачен и который всегда дорого стоит. Разумеется, Израиль рассчитывал на поддержку этих стран в ООН. Опять же, естественно — проблемы Израиля им оказывались понятнее, чем другим. Правда, после войны Судного дня большинство африканских стран разорвали дипломатические отношения с Израилем. Но Голда Меир пишет в своих воспоминаниях, что помощь новым государствам Африки воплощала "стремление к социальной справедливости, перестройке и исправлению мира, которое и есть сердце социалистического сионизма — и иудаизма". Следует также отметить, что об освобождении африканцев вполне пророчески писал не кто иной, как Герцль. Голда Меир довольно подробно описывает, как Израиль помогал государствам Черного континента создавать современное сельское хозяйство, образование, промышленность. Честность самой Голды; умение израильтян работать; готовность их (белых) работать вместе с черными — все это удивляло и восхищало африканцев. Голда Меир резюмирует: "чем больше африканский лидер думал о развитии страны, а не о политических заигрываниях с могущественными блоками, тем сильнее его государство желало нашей помощи и тем лучше у нас складывались отношения".

Заметим, что российско-израильские отношения имели свой период оптимизма, но надежды на действительно широкое сотрудничество не оправдались. Не по той ли причине? В разные моменты новейшей истории России власть в разной мере концентрировала свое внимание на действительном развитии. Возможно, что это сказывалось и на отношениях с Израилем.

Из того, как подробно, как — без преувеличения можно сказать — любовно — описывает Голда африканскую деятельность Израиля, видно, какое значение она ей придавала. И какой в целом успешной эта деятельность была. Контакты с азиатскими странами она описывает гораздо сдержаннее, хотя и говорит, что единственным народом Азии, с которым израильтяне не сумели завязать отношения, оказались китайцы. Но, тем не менее, в Африке дело шло много лучше. Голда Меир указывает на интересную причину этого — еврейское наследие, еврейская этика в Африке известны намного лучше, чем в Азии — благодаря христианству, которое принесло африканцам знание Библии. "Даже названия израильских городов (Галилея, Назарет, Вифлеем) — пишет она — для образованного африканца полны значения".

Между тем Голде Меир уже 65 лет. Она пишет в своих воспоминаниях: "Я не чувствовала ни старости, ни слабости, но ловила себя на мысли — как славно было бы иметь в своем распоряжении целый день, или пойти к старым друзьям без того, чтобы по пятам шел телохранитель; дети и мой врач твердили, что пришло время поберечь себя; я очень старалась, но так и не научилась делать это". Наконец, в 1965 году она решает отойти от политической жизни. Она переезжает в предместье Тель-Авива и начинает жить относительно спокойной жизнью. Читать, приглашать друзей, ходить за покупками. Правда, она осталась членом Кнесета и членом центрального комитета партии Мапай, но и там и там работала, как она пишет "столько, сколько хотела, и не больше". Однако ее полу-отдых длился недолго.

Первая проблема, которую явно никто, кроме Голды Меир, не мог решить — это создание объединенной рабочей партии на основе Мапай и отколовшихся от нее Рафи и Ахдут ха-авода. Нужен был человек, обладающий тактом, всеми уважаемый и верящий в необходимость создания такой коалиции. Многие считали, что на эту роль годилась только Голда. "Против такого призыва — пишет она — я не могла устоять". Просто потому, что действительно считала эту задачу очень важной. И она вернулась к разъездам, выступлениям, встречам, поискам компромиссов — словом, к нормальной политической деятельности. И она дала обещание себе и детям, что это ее последняя работа. Но это свое обещание она сдержать не смогла.

В 1965 году арабами была создана новая террористическая организация под руководством Ясира Арафата. В 1966 году арабы закончили подготовку к нападению на Израиль. Опять участились проникновения банд террористов из Иордании и Газы. Советский Союз снабжал арабские государства оружием и деньгами. Сирия непрерывно обстреливала израильские поселения у подножия Голанских высот. Осенью 1966 года Советский Союз обвинил Израиль в том, что он готовится напасть на Сирию. Обвинение было настолько смехотворным, что его не поддержала даже вполне сочувствующая арабам ООН.

Однако Советский Союз продолжал оказывать военную и финансовую помощь Сирии, а она — нападать на пограничные районы Израиля. Когда террор становился невыносим, израильская авиация совершала рейд против баз террористов и поселенцы получали временную передышку. Но весной 1967 года они становились все короче. Наконец, в начале мая Насер заявил, что он должен помочь Сирии в ее "отчаянном положении", сконцентрировал свои части на Синае, заявил, что готов к "войне, которая станет концом Израиля". И, в довершение всего, потребовал, чтобы ООН убрало свои части (сейчас бы мы сказали — миротворческие силы) из Шарм-эль-Шейха и Газы. Генеральный секретарь ООН взял под козырек. Аппетит приходит во время еды — 22 мая Насер заявил, что он возобновляет блокаду Тиранского пролива, хотя США, Англия, Канада и Франция гарантировали Израилю свободу судоходства через Акабский залив. Президент Джонсон заявил, что блокада незаконна, и все. Насер решил, что ему все можно, тем более, что Советский Союз устами Косыгина (помните такого?) заявил, что СССР поддержит Египет в предстоящей схватке. Поколебавшись несколько недель, к Египту решил присоединиться и король Иордании Хусейн. Вступил в антиизраильскую коалицию Ирак.

О Шестидневной войне написано достаточно. Голда Меир описывает политические процессы накануне нее, замену Леви Эшколя Моше Даяном. Анализируя целесообразность этой акции, она в основном рассматривает моральный фактор — настроение народа. Далее она пишет: "Мы провели эту войну столь успешно не только потому, что вынуждены были это сделать, но и потому, что всей душой надеялись одержать такую полную победу, после которой больше не придется воевать". Но Голда — и вместе с ней весь Израиль — ошиблись. Арабы были разбиты, они понесли тяжелейшие потери — но и это не помогло им осознать, что Израиль не исчезнет с карты для того, чтобы доставить им удовольствие. Причем, причина ошибки вполне очевидна, хотя Голда Меир — видимо, по излишней воспитанности — об этом не пишет. В лице арабов и евреев столкнулись две принципиально разные системы ценностей, две цивилизации, два мира. Мир, в котором человек — это высшая ценность, и мир, в котором человеческая жизнь не стоит ничего.

Далее Голда пишет: "в июне 1967 года и Синай, и Газа, и Голанские высоты, и Восточный Иерусалим были в руках арабов. Зачем же они затеяли войну? Когда арабы теперь говорят, что Израиль должен отойти к границам до 1967 года, можно спросить: если эти границы для арабов священны, то зачем было затевать Шестидневную войну, чтобы их нарушить?". Мы к этому можем добавить следующее — неужели все это забыто? Неужели эти простые соображения не приходят в голову сегодняшним политикам? Неужели они не понимают, что дело не в тех или иных границах, тех или иных территориях, дело в самом факте существования еврейского государства.

… И опять, как в 1948 году, иорданские войска использовали минареты собственных мечетей под огневые точки. О том, в каком виде увидели евреи синагоги еврейского квартала и еврейское кладбище Масличной горы, можно не распространяться. Так что арабские разговоры о святынях — ложь. Это, как говорил Остап Бендер, "медицинский факт". Они сами доказали это всему миру, и тот, кто этого не понял — дурак. В августе 1967 года на Хартумской конференции в верхах арабы отказались заключить с Израилем мир, отказались признать Израиль, отказались вести переговоры. Три «нет» — таков был их ответ на предложение Израиля вести переговоры. "Но если арабы ничему не научились — пишет Голда Меир — то кое-чему научились мы". Израиль тогда не отдал территорий, не отступил. Тут же она приводит в своих воспоминаниях знаменитую резолюцию ООН № 242, поскольку, как она пишет "ее так коверкали и арабы и русские, что я тут ее приведу".