Покорение Финляндии. Том II - Кесарь Филиппович Ордин

недеятельность здешнего местного правительства». Неисполнительность финляндцев по русским требованиям была на столько велика, что распространялась даже на предметы, лично касавшиеся Государя. Интендант сейма Щтакельберг, лично облагодетельствованный Александром, не позаботился о том чтобы царские лошади, в числе 12 бывшие в Борго, имели достаточно фуража, и конюшенный офицер, находившийся при них, не мог получить его ни за какие деньги. Даже Сперанский возмущался таким образом действий и писал Де-Гееру от 14-го мая 1809 г.: «количество фуража на 12 лошадей не может быть очень значительно. Кажется, что г. Штакельбергу особенно нельзя отказываться от забот по этому предмету (очевидно намек ва получение из банка денег за личною порукою Государя; см. выше стр. 139); но убежден, что при небольшом только старании будет возможно все устроить. Во всяком случае вы сами поймете, на сколько неуместно было бы не устранить быстро этих неподходящих вещей» (бумаги Сперанского). — О разных беспорядках в действиях местных властей см. также выше, прим. на стр. 2'34 сего тома. Известно, что и к постройке судов, кои также могли бы транспортировать, встречалось противодействие. Ibid., стр. 273.

Барклай-де-Толли сделал между прочим замечание в виде вопроса: будут-ли врачи, экзаменованные в России, обязаны снова держать экзамен в абоском университете, в случае занятий в Финляндии? — Сперанский ответил: «можно будет издать особое распоряжение, по которому экзаменованные в России врачи будут допущены к практике в Финляндии (on pourra faire un reglement à part, par lequel les médecins examinés en Russie seront admis à la pratique en Finlande)». Письмо 8 го августа.

Изданная позднее, 31-го января 1812 г., инструкция генерал-губернатору, испытавшая уже на себе исключительное влияние Армфельта, тем временем вступившего в роль руководителя Александра по финляндским делам, еще более ограничила значение этого русского начальника.

Тогда же изданная инструкция прокурору из финляндцев, напротив, усилила его права и сделала, как выше сказано, контролером над самим генерал-губернатором, у которого он числился помощником..

§ 5. «Одна половина членов совета избирается из дворянства, а другая из. прочих сословий Финляндии. Выбор и назначение оных зависит, от Государя Императора».

Спренгтпортен, по вступлении в должность генерал-губернатора, истребовал от государственного казначея русскую гербовую бумагу, которая и доставлена разного достоинства, на сумму 55.000 руб. Но оказалось, что разборы этой бумаги не соответствовали тем 23 сортам, преимущественно малоценной бумаги, которая употреблялась во времена шведские. Абоский губернатор Троиль, указывая Барклаю-де-Толли что от неимения надлежащей гербовой бумаги казна терпит ущерба по одной этой губернии до 3.000 руб. в год, предлагал учредить в Або, под надлежащим надзором, особую контору для заготовления и печатания гербовой бумаги, сообразно здешним учреждениям, ценою от 1-го шиллинга до 16 риксталеров. Барклай-де-Толли, который, как выше видно было, стоял на верной точке зрения в отношении подчиненности края России, теперь попал в ловушку. Он сообщил Сперанскому, что русская гербовая бумага «в рассуждении разности цен и различных об оной постановлений против здешнего положения, по моему мнению, в сей провинции в употребление введена быть не может, без нарушения высочайше конфирмованных учреждений сего края», и, «имея во внимании казенный интерес», прилагал 23 образца шведской бумаги «сообразно с здешними учреждениями», но при этом он просил мнения Сперанского и «об изложенном предположении губернатора Троиля, относительно заготовления гербовой бумаги здесь, в Або». Таким образом альтернатива русского генерал-губернатора, под финляндскими влияниями, бессознательно сама посевала семена обособления.

Манифестом 11-го февраля 1811 г. цена серебряного рубля на тот год установлена в 3 руб. банковыми ассигнациями и медною монетой. Однако деньги эти обращались и впоследствии, так что правительство несколько раз (в 1812, 1817 и др. год.) возобновляло объявления о незаконности этих денег.

Густав-Адольф IV был устранен от престола со всем потомством, а у Карла XIII (зюндерманландского) не было вовсе детей. Вскоре начались интриги по приисканию наследника шведского престола.

Алопеус доносил гр. Румянцеву: Ce propos (о том, что гр. Шувалов уже за Каликсом) frappa beaucoup М. de Lagerbielke, car on n’avait pas encore à Stockholm la nouvelle de la capitulation de l’armée de Finlande. В точности этого рассказа позволительно усомниться: определенно неизвестно, когда именно происходил разговор; но, во всяком случае, никак не ранее 23–24 марта, так как 21-го Алопеус писал еще в Петербурге о том, что ему не присылают паспортов на проезд в Стокгольм. (№ 90, Négociations de paix). Капитуляция же Гриппенберга подписана 13-го марта. Неужели в 10 дней, а вероятно и в больший срок, весть о таком бедствии не достигла Стокгольма? О занятии Умео Русскими, состоявшемся 10-го марта, Гриппенберг знал уже; это и побудило его положить оружие. Следовательно на проезда, курьера до столицы нужно было не более 5–6 дней.

То же чувствовал и выражал лишь другими словами и финляндец граф Армфельт, которого Александр Павлович вскоре приблизил к себе, назначив генерал-адъютантом и членом государственного совета. «Месть, — говорит биограф Армфельта Тегнер, — свержение русского ига, возвращение Финляндии под прежнюю власть, или полная её самостоятельность — вот что составляет постоянную тему переписки Армфельта как во время заключения Фридрихгсгамского мира, так и потом. Он предвидит, что дружба Франции с Россией будет не долговременна; либеральные же реформы, предпринятые Александром в России, — это предвестники гибели колосса. «В России, — писал Армфельт — господствует недовольство, финансы расстроены, торговля падает. Все грозит разложиться, как только Наполеон приступит к делу обычным путем. Тогда Швеция может воспользоваться обстоятельствами, если мы, финляндцы, вопреки обыкновению, будем вести себя умно».

Алопеус доносил Румянцеву, что Стединк не пользуется доверием нового правительства и сильно подозревается партией Адлерепорре, тогда господствовавшей.

Это (победа) отличное рекомендательное письмо, которым вы поддержали мои фридрихсгамские переговоры. Арх. Мин. Ин. Д. Corresp. Kamensky, стр. 73. Черновое собственной руки Румянцева.

Завоевание Финляндии при Императрице Елизавете, и возвращение её Швеции, по абоскому миру 1743 г., в вознаграждение за избрание в наследники престола герцога Голштинского. С устранением короля Густава IV Адольфа и с избранием в наследники престола принца Аугустенбургского, Голштинский дом утрачивал все права, выговоренные для него Елизаветой.

Конституцию Швеции