Елена Васильева - 100 знаменитых памятников архитектуры

Конец мытарствам и разочарованиям датского архитектора положила его добровольная отставка в 1966 году. Окончательно потеряв надежду на завершение строительства, он сжег все свои чертежи и покинул Сидней. Его негодование было столь велико, что он не присутствовал на официальном открытии Оперы, состоявшемся 20 октября 1973 г. в присутствии английской королевы Елизаветы II. И даже спустя много лет, когда здание театра стало признанным «чудом света», он так и не соизволил приехать и взглянуть на него. Сиднейский долгострой в конце концов привел к тому, что и весь кабинет министров Австралии вынужден был уйти в отставку, как говорилось, из-за «неоправданно завышенных затрат и непомерно затянувшегося строительства».

Дальнейшее осуществление проекта происходило в трудных условиях. Выяснилось, что большие бетонные паруса нельзя было сконструировать так, как рассчитал датский архитектор. Четырем малоизвестным австралийским зодчим удалось «подправить» проект и воплотить его в жизнь. Через год после ухода Утцтона крыша была завершена, после чего потребовалось еще 6 лет на внутреннюю отделку.

Итак, что же получилось в результате сиднейского «строительного марафона»? Бетонные оболочки, похожие на гигантские, наполненные ветром паруса, весом в 161 тысячу тонн и высотой 67 м встают над массивным цоколем театра, как бы поднимаясь из морской глади. Интересно то, что форма оболочек не обеспечивает необходимый для концертного зала уровень акустики, поэтому внутренние интерьеры сделаны из деревянных панелей, отражающих звук. Кроме того, во время концертов для улучшения акустики с потолка над сценой опускают звукоотражающие экраны из оргстекла.

Внутренние помещения выполнены в стиле, именуемом «готикой космической эры». В зале здания висит самый большой в мире театральный занавес, созданный по эскизу австралийца Коберна и сотканный во Франции из шерсти в стиле ковров Обюссона. В зале поставлен самый большой в мире механический орган, состоящий из 10 500 труб.

В строении выделяются три главные зоны: крыша, составленная из нависающих одна над другой оболочек; цокольный этаж, где находятся служебные помещения и оборудование; многоярусные концертные и театральные залы с объединяющим их фойе. Театр является многофункциональным: два главных зала предназначены для оперных спектаклей и концертов (их вместимость 2900 и 1547 зрителей), есть также кинотеатр и ресторан.

Как известно, существует множество определений архитектуры как вида искусства. Древнегреческий поэт Симонид назвал архитектуру «немой музыкой», великий Гете перефразировал это определение, и в XVIII в. архитектура стала «беззвучной музыкой». Чуть позднее философ Шеллинг окончательно оформил эту идею в общепринятое крылатое выражение: «Архитектура – застывшая музыка».

Архитектор Йорн Утцтон, построив здание Сиднейского оперного театра, своим творением снова видоизменил эту идиому, сделав архитектуру буквально «живой музыкой». Тот, кто хоть однажды, пусть даже на фотографии, увидел словно несущие оперный театр по волнам «паруса» его десяти куполов, вряд ли усомнится в точности этого выражения.

Париж с давних пор слывет столицей европейской моды, а причуды парижских кутюрье известны всему миру. Однако кое в чем с ними могут поспорить и архитекторы. В начале 1970-х годов в центре французской столицы, на плато Бобур, в районе старинного колоритного рынка «Чрево Парижа», увековеченного многими писателями, было решено построить новое сооружение – национальный Центр искусств. Инициатором его создания стал тогдашний Президент Франции Жорж Помпиду, чьим именем возведенный комплекс и был в итоге назван.

Международный конкурс на проект здания, объявленный в 1971 г., привлек несколько сот участников из 49 стран мира. Это была настоящая «выставка достижений мировой архитектуры» – ведущие зодчие разных школ и разных направлений соревновались за право на строительство престижного объекта. Из более чем 680 представленных работ лучшим был признан проект иностранных архитекторов – итальянца Ренцо Пиано и англичанина Ричарда Роджерса. В их архитектурном решении комплекс Бобур предстал не только как культурный центр, но и как центр информации и отдыха.

Собственно, здание Центра должно было занять половину предоставленной земли, остальная территория площади и окружающих улиц согласно проекту включалась в общую композицию комплекса, предоставляя значительные пространства для всевозможных зрелищных мероприятий (театр, цирк, манифестации и т. п.), а также для пеших прогулок и отдыха горожан. Само же здание архитекторы представили «как машину, собирающую и передающую информацию», имеющую открытую и гибкую макроструктуру и способную развиваться во всех направлениях. То есть всему сооружению не обязательно было стать раз и навсегда завершенной структурой, оно должно было иметь технологические, информационные и гуманитарные возможности для дальнейших преобразований в соответствии с возникающими запросами и требованиями времени.

Так в самом сердце Парижа в 1977 г. появилось здание, способное удивить даже наиболее искушенных и видавших виды ценителей архитектурной моды. Представим себе гигантский параллелепипед из стекла и стали, длиной 166 м, шириной 60 м и высотой 42 м, заключенный в паутину ажурной металлической конструкции. Внутренние пространства лишены опор и стационарных стен. Все несущие элементы и коммуникации – сталь, стекло, сложное переплетение красно-синих труб, кабелей, лестничных площадок, эскалаторов, каких-то странных металлических деталей – демонстративно вынесены наружу. Прямо на тротуаре возле главного фасада этой необычной прозрачной конструкции размещены толстые вентиляционные трубы, очень похожие на те, что можно увидеть на палубе судна. И при желании Центр можно легко принять не только за нефтеперегонный завод, но и за корабль, пусть и не совсем обычной формы.

В целом это диковинное сооружение представляет собой высшее достижение архитектурного стиля «хай тек» (сокращенное «высокая технология»), в котором конструкция не скрыта за фасадом, а выставляется напоказ. Правда, тем самым это направление современного искусства как бы возвращалось к отметке 100-летней давности, когда оно праздновало свой первый триумф – окончание строительства Эйфелевой башни.

Главный фасад по диагонали пересекает коленчатая прозрачная труба эскалатора. Другой фасад образован целым лесом труб различного диаметра, раскрашенных в яркие цвета. С этой стороны Центр искусств больше похож, пожалуй, на внутренность телевизора, чем на архитектурное сооружение.

Северный, южный и западный фасады Центра Бобур представляют стальную пространственную решетку с вертикальными, горизонтальными и диагональными связями. Вдоль западного фасада в решетке металлокаркаса поэтажно расположены пешеходные галереи, проходящие в ряде мест через прозрачные стеклянные туннели. Такими же стеклянными туннелями с эскалаторами, расположенными на небольшом выносе, перечерчен весь фасад по диагонали.

С востока здание окутывают разноцветные трубы и другое инженерное оборудование, которое, собственно, и является «тканью» фасада. Различные коммуникации здесь распределены по отдельным группам, несущим свою информацию при помощи активного цвета. В красный цвет покрашены все транспортные коммуникации (лифты, подъемники, эскалаторы); в желтый – вся электропроводка; зеленый цвет обозначает водоснабжение; голубой – кондиционирование воздуха; белый – подачу тепла.

Сигнальная функция цвета была широко использована и в интерьерах. Каждый из отделов Центра имеет свою окраску: желто-оранжевую – для общих пространств, зеленую – для библиотеки, голубую – для Центра дизайна и т. д.

Внутренние пространства Центра поделены различными уровнями и этажами на отдельные функциональные группы. В трех подземных уровнях под зданием и площадью находятся паркинги и вычислительный центр, на отметке земли расположен огромный зал, так называемый форум, являющийся как бы продолжением площади, местом встреч и различных манифестаций. Он включает антресольную галерею, предназначенную для проведения выставок, и подземный этаж, где находятся зрительные залы.

На втором и третьем этажах находятся библиотеки, Центр дизайна, администрация. Богатая публичная библиотека насчитывает более миллиона томов. На открытых стеллажах расставлены книги и журналы по всем отраслям знаний, а на столах размещена аппаратура для чтения микрофильмов. Большое собрание диапозитивов, аудио– и видеокассет, CD дисков с записью музыкальных произведений доступно любому посетителю.

Третий и четвертый этажи заняты под музей современного искусства, на пятом расположены рестораны, открытые террасы и пространства для временных экспозиций.