Джон Армстронг - Советские партизаны. Легенда и действительность. 1941–1944

277

Согласно документам Мороговского отряда, действовавшего в Смоленской области в мае 1942 года, в четырех деревнях были проведены собрания, на которых командир и комиссар отряда провели «подробное обсуждение приказа народного комиссара обороны № 130/1942, касающегося задач колхозного крестьянства, находящегося в тылу противника… Согласно принятой резолюции в деревнях будут организованы группы самообороны из местных жителей». Приказ Сталина № 130/ 1942 представлял собой его обращение по случаю Первомая и содержал лишь краткие призывы к партизанам.

Цанава Л. Указ. соч. Т. 1. С. 163.

Андреев В. Указ. соч. С. 193–197, 206–207.

Как правило, расписки выдавались вместо оплаты. Но известен по меньшей мере один случай, когда партизаны расплачивались введенной немцами валютой по более высоким расценкам, чем те, по которым расплачивались немцы, что, как можно предположить, делалось главным образом по психологическим соображениям. В другом случае партизанами одного из отрядов за дополнительные поставки предлагались премии в виде наделов земли.

Есть указания на то, что при прочих равных условиях отношение партизан к населению в «пограничных» регионах (где продовольствие и другие товары взимались также и немцами) было более суровым, чем отношение к жителям в контролируемых ими районах.

Разрозненные попытки по оживлению деятельности ремесленников и небольших промышленных предприятий предпринимались в контролируемых партизанами районах. Эти попытки ограничивались, например, открытием столярных и бочарных мастерских, небольших кожевенных фабрик, производивших обувь. Чаще всего производимая продукция использовалась для нужд партизан. Для контроля и управления ими не требовалось сложных и жестких организационных структур. Существуют также примеры использования партизанами населения (и военнопленных) на принудительных работах.

Федоров А. Указ. соч. С. 104.

Ливенцев В. Партизанский край. Л.: Молодая гвардия, 1951. С. 173. Этим же постановлением крестьянам было позволено по согласованию с сельским Советом или председателем колхоза (там, где были колхозы) использовать тягловый скот «совместно или индивидуально».

Цанава Л. Указ. соч. Т. 2. С. 87–88. Обращает на себя внимание, что Цанава, рассказывая о Кличевском районе в 1942 году, не ссылается на цитируемый выше приказ, упомянутый в книге В. Ливенцева.

Народный мститель. 1942. 31 августа. № 11.

О проявляемом в Красной армии скептицизме в отношении партизан в 1943–1945 годах сообщали многие бывшие партизаны и солдаты. Проведение замены партизан военными властями наглядно иллюстрирует следующее немецкое донесение: «В Хомутовском районе партизаны находились у власти в течение нескольких недель… Они не создали местной администрации… Сменившие их войска регулярной армии быстро создали полный административный аппарат с партийными органами, органами НКВД и т. д. В его состав вошли и существовавшие ранее сельские и районные Советы. Также был создан суд, занимающийся тщательной проверкой бывших служащих немецких учреждений… Первоначально среди судей были партизаны; но поскольку у многих из них было предвзятое мнение, их заменили представителями гражданского населения».

Подтверждением этого может служить ссылка на инструкции по восстановлению колхозов в занятых партизанами районах «по приказу товарища Жданова» в упоминавшемся выше отчете о работе «тройки».

В этой связи отдельные пропагандистские усилия партизан представляют интерес в плане того, что они были призваны создать у людей впечатление, что они по-прежнему являются истинными советскими гражданами и продолжают косвенно «участвовать» в политической жизни. Это достигло такого размаха, что одна из распространявшихся партизанами советских листовок за подписью Председателя Президиума Верховного Совета СССР М. Калинина информировала население о том, что назначенные на 9 декабря 1942 года выборы в Верховный Совет отложены на один год.

Отношение крестьян отражено в приведенном ниже сообщении сотрудничавшего с немцами русского главы районной администрации, которое, правда, рассматривает положение с точки зрения оккупантов, но в то же время свидетельствует о глубоком понимании вопроса:

«В борьбе, которую вермахт ведет против партизан, население не может оставаться нейтральным, ибо, как показывает опыт последнего времени, нейтральная позиция населения ведет к репрессивным мерам с обеих сторон и, в конечном счете, к уничтожению гражданских лиц той и другой стороной.

Нет сомнений, что подавляющее большинство населения однозначно враждебно относится к партизанам и готово сражаться против них. Это вполне естественно, поскольку партизаны грабят, жгут, убивают и всячески препятствуют нормальной жизни. К тому же они объявляют себя представителями ненавистного большевистского режима. Население единодушно заявляет: «Не будь партизан, мы бы уже могли хорошо жить даже во время войны». Однако, к сожалению, крестьяне поставлены в такие условия, которые вынуждают их либо вступать в партизаны, либо оказывать им помощь и давать пристанище…

Когда перед крестьянином встает проблема, помогать ему партизанам или немецким войскам, мы, к сожалению, часто вынуждены наблюдать, что ему невозможно отказать в помощи партизанам. Действительно, он видит партизан почти ежедневно, а немцев очень редко. Даже если он всем сердцем хочет сражаться с партизанами, как он это должен делать? Вступать с ними в открытую борьбу, не имея оружия, – это абсурд. Вступить в отряд самообороны – значит лишить землю, которую он должен обрабатывать, единственного работника и обречь свою семью на уничтожение партизанами. Когда крестьянин следит за партизанами и сообщает об этом в комендатуру, об этом становится быстро известно, поскольку в деревне ничего нельзя сохранить в тайне, и расплата следует незамедлительно. К тому же у людей уже сложилось убеждение, что их сообщения [немцам] в подавляющем большинстве случаев не ведут ни к каким действиям. Комендатура день за днем получает сообщения о партизанах из разных концов района, но может реагировать на них лишь в редких случаях, поскольку не располагает силами.

Подобное положение дел чрезвычайно опасно, поскольку ведет к росту партизанского движения и тем самым способствует полному распаду [немецкой] администрации и экономической системы».

Как явствует из текста донесения, эта женщина являлась агентом, а не партизанкой.

Однако следует подчеркнуть, что количество коллаборационистов оставалось значительным до самого конца. Так, в составе вспомогательной полиции только в зоне действий немецкой группы армий «Центр» служили 40 000 человек; вместе с тем крупные контингенты находились в военизированных и вспомогательных подразделениях, многие гражданские лица входили в состав оккупационных властей.

Другой образец разведывательного донесения партизан содержит информацию о местоположении немецких аэродромов и количестве самолетов, находящихся в Брянской области.

Предоставленная 5-м батальоном информация от 8 сентября об изменениях задач и дислокации 4-й и 9-й немецких армий полностью противоречит положению, изображенному на немецких тактических картах того времени. Например, на карте Верховного немецкого командования, где отмечено существовавшее 8 сентября положение на востоке, показано, что штаб 4-й армии находился к северу, а не к югу от Рославля. Штаб 9-й армии находился не в Кричеве, а примерно в 100 километрах к юго-востоку от него; 4-ю армию никогда не планировалось перебрасывать в Италию или на Украину, она находилась в составе группы армий «Центр» на протяжении всей войны. Путаница в сведениях партизан в данном случае, по всей видимости, возникла из-за того, что штабы 2-й танковой армии немцев в августе 1943 года были переведены в Югославию и в освободившийся сектор были введены части 9-й и 4-й армий, что потребовало существенной перегруппировки сил немцев.

Другие примеры предоставления ложных сведений партизанскими агентами можно найти в донесении боровшейся с партизанами в Брянской области немецкой части, которой во время крупной операции удалось захватить образцы партизанских разведывательных донесений. Агент, сообщавший о замеченных им всего двух поездах на железнодорожной станции, на самом деле был убит в лесу, находясь в укрытии, откуда он не мог видеть никаких поездов.