Кирилл Гаврилин - Искусство раннего Рима и Южной Этрурии эпохи расцвета (VI–V вв. до н. э.) по материалам коропластики

В этой связи важно отметить, что некоторая часть тем, типов, мотивов этрусских художественных произведений нашла своих предшественников и вдохновителей в греческих моделях. Подобная зависимость распространяется и на стилистические формы. В результате эволюция этрусского искусства с начала архаического периода до позднеэллинистической эпохи во многом согласуется с различными этапами развития греческой культуры. Однако, следуя этой постоянной престижной схеме, мы рискуем отвергнуть первое как оригинальное живое явление, характеризуя его как исключительно маргинальный, провинциальный аспект великого искусства. В этой связи важно отметить этрусское своеобразие. Этруски игнорировали некоторые греческие мотивы, хотя и развивали другие, пользующиеся меньшей популярностью в Греции, принадлежавшие отвергнутым стилям. Своеобразие этрусского менталитета, синкретизм этрусской религии, особые тенденции этрусского вкуса создали условия для развития локальных традиций, отличные от греческих.

Оригинальные архаизирующие черты искусства Этрурии отмечены еще древними. Страбон (XVII, 806), например, упоминая рельефы на стенах египетских храмов, писал, что они напоминают «тирренские» или очень древние греческие произведения искусства. Квинтилиану (Inst. Orat., XII, 10, 7) казалось, что аттическое красноречие отличается от азиатского так же, как греческие статуи отличаются от тусканских.

Суждения эпохи археологического изучения Этрурии характеризуются диаметрально противоположными взглядами на искусство этой древней страны. И. Винкельман видел в нем неотъемлемую и равноправную часть классического наследия. Ученые XI. в., тяготевшие к классической или натуралистической точке зрения, охарактеризовали этрусские произведения как провинциальные проявления греческого искусства, незрелые и с эстетической точки зрения ничего не стоящие. Все самое интересное, выполненное в Этрурии, сразу же приписывали греческим мастерам. Одним из апологетов этого направления был Ж. Марта, в конце XI. в. утверждавший, что «этрусское искусство не есть великое искусство», это искусство, у которого «никогда не было времени сформироваться», которому «недостает первого и главнейшего качества – замысла», ибо «неисчерпаемая фантазия греков постоянно обновляет его»[99].

Новые направления, развивавшиеся в истории искусства в начале ХХ в., особенно проявившиеся в работах А. Ригля, позволили отойти от классической орбиты и открыть замечательный феномен древнего искусства. Оригинальность этрусского искусства видели теперь, напротив, в его независимости от греческого, в распространении разнообразных локальных вариантов и в особом чувстве формы, очевидном даже в имитациях греческих типов и мотивов. Во всем этом осознали особенность италийского искусства вообще, с характерным для него «иллюзионистическим», «живописным» началом, «изобретательностью» и «индивидуализмом» – контрастирующими с «натуралистическим», «органическим», «типическим» видением греков. Эта диспозиция Г. Кашница-Вейнберга и стала частью его «структурной» концепции[100]. Несколько позже Бьянки-Бандинелли[101] и Робертсон сделали другие заявления, возвращаясь к теме полной зависимости этрусского искусства от греческого. Робертсон утверждает, что этруски никогда не развивали собственного стиля, в их искусстве нет равновесия между формальным воплощением и содержанием образа[102]. Дж.-K. Арган отмечает натурализм и антиклассичность этрусского искусства, в котором он видит источник всех антиклассических направлений в искусстве Запада[103]. Рассматривая этрусскую архитектуру с ее неклассическими пропорциями и обильной скульптурной декорацией, О. Брендель находит в ней особенности, присущие итальянскому барокко[104].

Все эти рассуждения, несмотря на их противоречивость, в основном обозначили некоторые черты, формирующие феномен этрусского искусства. В конце прошлого века известный итальянский писатель Габриэле д’Аннунцио в своей драме «Мертвый город» передает впечатления, навеянные этрусской эсхатологией, панорамами Вольтерры, скульптурами и погребальными урнами из Музея Гварначчи. Эсхатологизм и мистицизм этрусской культуры, тесно связанной с погребальным культом, нашли свое отражение в IV эклоге Вергилия, засвидетельствованы многочисленными древними авторами. Древние, однако, видели в Этрурии не только страну некрополей и гаруспиков, но и страну многих городов (Strab., V, 219–220). Одни этрусские города, как и греческие, обращены к морю и обладали портами – это Популонии, Ветулонии, Цере, Тарквинии и Вульчи. Другие расположены в глубине страны, вдали от побережья, на берегах рек – это Клузий, Перузия, Вольсинии, Вейи и др. Древнейшие из них, такие как Тарквинии и Вольсинии, были заложены на высоких скалистых плато.

Расцвету городской цивилизации на территории будущей Этрурии предшествуют поселения и некрополи культуры Вилланова, во многом схожей с другими культурами раннего железного века Центральной Европы. Локализованная в междуречье Арно и Тибра, на землях, где впоследствии раскинулись этрусские города, культура Вилланова образует многочисленные поселения на вулканических возвышенностях. Уже во второй четверти VII. в. до н. э. здесь устанавливаются первые контакты с греческим миром благодаря эвбейским колониям в Питекуссах и Кумах. В Италии, как и в Греции, распространяется керамика с росписью в геометрическом стиле, существующая одновременно с традиционными сосудами импасто, создается декорированная бронзовая утварь и оружие. Благодаря эмпориям в греческих городах оживляются контакты с финикийцами. Финикийские произведения, несущие следы сирийских, кипрских, египетских, месопотамских и ассирийских влияний, распространяются здесь со второй половины VII. в. до н. э. и достигают наибольшего количества около 70. г. до н. э. Именно к этому периоду относится появление этрусского этноса.

Ранний период этрусского искусства, VI. в. до н. э., называют ориентализирующим. В первой половине VI. в. до н. э. наблюдается широкий импорт бронзовых изделий из ближневосточных и греческих центров, включая треножники, блюда и лебесы, украшенные головами львов и грифонов, стиль которых во многом инспирирован искусством Северной Сирии. Очевидно ближневосточное или эгейское происхождение этрусских тумулусов. Параллели этим гробницам можно найти в разных частях Малой Азии, на Крите и в Микенах. Возможно, эта идея достигает Этрурии через посредничество Сардинии. Благодаря контактам с эвбейцами создается этрусский алфавит.

Отрезок с 600 по 55. г. до н. э. характеризуется как ранняя архаика, эпоха перехода от ориентализма к стилю с коринфскими влияниями. Это последний период, когда предметы восточного импорта встречаются в гробницах. Часто их стиль имитируется вазами буккеро. Появляется первая настенная живопись в гробницах (гробница Кампана в Вейях), создается крупный дворцово-храмовый комплекс в Поджо Чивитате (Му́рло), где используются древнейшие этрусские архитектурные терракоты. Прямое воздействие Этрурия оказывает на формирование городской цивилизации, культуру и религию Рима, где с 61. г. до н. э. правят этрусские цари, благоустроившие город.

Период с 550 по 52. г. до н. э. определяется как среднеархаический. Для него характерны ионийские влияния, деятельность художников эмигрантов, в том числе фокейских. Контактам с Ионией способствует этрусская экспансия в Кампании.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Работа подготовлена при поддержке Министерства образования и науки Российской Федерации в рамках Программы стратегического развития МГХПА им. С.Г Строганова в 2012–201. гг.

Об изучении этрусков, интерпретации их культуры и архитектуры в эпоху Возрождения см.:

Cipriani G. Il mito etrusco nel Rinascimento Fiorentino. Firenze, 1980; Borsi G.F. Leon Battista Alberti e l’Etruria sacrum; Borsi S. Gli etruschi nei disegni degli architetti del Rinascimento // Fortuna degli etruschi. Milano, 1985. P. 36–41; Morolli G. «Vetus Etruria». Il mito deg li Etruschi nella letteratura archi-tettonica nell’arte e nella cultura da Vitruvio a Winckelmann. Firenze, 1985.

Об «этрусском мифе» в европейской культуре XVIII–XI. вв. см.: Heurgon J. La Decouverte des Etrus-ques au debut du XIX siecle. Paris, 1973; Cristofani M. La scoperta degli Etruschi. Roma, 1983; Morolli. «Vetus Etruria…”; Fortuna degli etruschi. Milano, 1985; L’Accademia etrusca. Milano, 1985.