Александр Васильев - Время до крестовых походов до 1081 г.

[науч.ред.60]

В соответствующем месте исходной русской версии (с. 253) есть несколько слов, очень важных для истории науки. А. А. Васильев в 1917 году писал о выходе четвертого тома «Истории Византии» Ю. А. Кулаковского как о само собой разумеющемся событии: «Не вышедшие еще второй том истории Ф. И. Успенского и четвертый том Ю. А. Кулаковского должны будут начинаться именно с эпохи императоров-иконоборцев». Сопоставление в этой фразе вероятности появления очередного тома сочинения Ф. И. Успенского и Ю. А. Кулаковского может свидетельствовать, что Ю. А. Кулаковский не просто намеревался написать четвертый том своей истории, но и в какой-то мере пытался осуществить этот проект. Как известно, обобщающая работа Ю. А. Кулаковского в своем воплощенном варианте состоит из трех томов. В то же время известно, что первая половина второго тома «Истории Византийской империи» Ф. И. Успенского была в конце концов опубликована в 1927 году.

Приходится признать, что это, видимо, единственное свидетельство современника о научных планах и намерениях Ю. А. Кулаковского. К сожалению, проверить сообщение А. А. Васильева практически невозможно, ибо архив Ю. А. Кулаковского не обнаружен.

Этих слов в английском тексте нет. Вставка их, однако, представлялась необходимой для правильного построения русской фразы.

Здесь интересно отметить изменение взглядов А. А. Васильева. В соответствующем месте русской версии (с. 266) сказано: «и господства государства над церковью».

В соответствующем месте русской версии (с. 267) есть одно уточнение, не включенное А. А. Васильевым в последующие издания. Оно, между тем, важно: «Однако светская власть взяла верх».

Важно отметить, что до разделения церквей на восточную (православную) и западную (католическую) греческий термин кафолическая употреблялся в ином значении, обозначая вселенскую христианскую Церковь в целом.

Перед этой фразой в соответствующем месте русской версии (с. 268) есть одно уточнение, не включавшееся А. А. Васильевым в последующие издания. Это уточнение представляется важным: «если первый период [науч.ред.иконоборчества] продолжался более пятидесяти лет».

В этом подведении итогов А. А. Васильев не формулирует итоги иконоборчества для государства в целом. В связи с этим здесь хотелось бы привести следующую формулировку: «К последней четверти VIII в. основные цели иконоборчества были решены: материальное положение оппозиционного духовенства было подорвано, его сокровища и часть земель конфискованы, иконы и мощи, служившие объектом поклонения, сопровождавшегося богатыми дарениями верующих, уничтожены, многие монастыри были закрыты, а главное – подверглись разгрому крупные центры сепаратизма. Решена была одновременно и вторая задача иконоборцев – фемная знать была всецело подчинена престолу» (Г. Г. Литаврин. Византийская империя во второй половине VII-XII в. – В кн.: Культура Византии. Вторая половина VII-XII вв. М., 1989, с. 23). Среди новых исследований, рассматривающих иконоборческую проблематику, хотелось бы отметить работы американской исследовательницы Дж. Херрин (J. Herrin). В её книге «The formation of Christendom» (Princeton, 1987) рассмотрена история иконоборчества как одного из эпизодов истории развития и становления христианского мира. Анализ автора сводится, правда, к выявлению предпосылок иконоборчества. Во всем остальном следует традиционное изложение фактов. Представляет интерес следующая мысль автора. Поводом для начала иконоборческого движения (и особенно в армии) послужило массовое разочарование византийских солдат и жителей Малой Азии в традиционных святых и их изображениях, не уберегших от поражений в борьбе с арабами (р. 338, 343). См. также ее статью об одном из аспектов возникновения иконопочитания: Женщины и иконопочитание в ранней церкви. – В кн.: Восточно-христианский храм. Литургия и искусство. Редактор-составитель А. М. Лидов. СПб., 1994, с. 81-106).

Имеется в виду Лев III. – Науч. ред.

Нельзя, однако, сказать, что это совершенно невозможно. См.: G. В. Ladner. The Concept of the Image in the Greek Fathers and the Byzantine Iconoclastic Controversy. – Dumbarton Oaks Papers, vol. 7, 1953; М. V. Anastos. The Ethical Theory of Images Formulated by the Iconoclasts in 754 and 815. – Dumbarton Oaks Papers, vol. 8, 1954. Ср. также: М. Я. Сюзюмов. Первый период иконоборчества. – В кн.: История Ви-зантии. М., 1967, т. 2, с. 55. О трактовке иконоборчества в отечественной историографии советского периода см. также: 3. В. Удальцова. Советское византиноведение за 50 лет. М., 1969, с. 87-88. Данная книга, являясь весьма подробным обзором всех направлений советского византиноведения, хорошо показывает, что иконоборчество оставалось почти полностью за рамками внимания исследователей.

Вопрос об авторстве Иоанна Дамаскина продолжал обсуждаться и в последующие годы. Атрибуция авторства «Варлаама и Иоасафа» именно Иоанну Дамаскину не бесспорна, В преамбуле текста упоминается почтенный монах Иоанн монастыря св. Саввы, который принес эту историю в Иерусалим. Здесь есть одно (но единственное) совпадение с биографией Иоанна Дамаскина. Последний был монахом монастыря св. Саввы. Однако в некоторых латинских рукописях сообщается о том, что история эта была переведена с «индийского» на греческий монахом Евфимием, уроженцем Грузии. Греческие рукописи романа датируются временем не ранее XI века, а до этого времени о произведении упоминаний нет, что же касается грузинских рукописей этого сочинения, то они на несколько столетий древнее. Поэтому весьма вероятно, что прототипом всех христианских версий романа была грузинская версия «Варлаама и Иоасафа», восходящая, в свою очередь, к арабской версии, и далее на восток. Греческий текст, по-видимому, является переводом с грузинского и связь его с Иоанном Дамаскиным является надуманной, даже если просто взять во внимание даты рукописных версий сочинения. См.: [науч.ред.St. John Damascene]. Barlaam and loasaph. With an English Translation by G. R. Woodward and H. Mattingly. Introduction by D. М. Lang. Cambridge, Mass.; London, 1983, pp. XV-XXXII; см. также; И. С. Чичуров. Литература VIII-Х вв. – Культура Византии. Вторая половина VII- XII вв. М., 1989, с. 130-131.

Во втором американском издании (с. 299) цитата из Ш. Диля сокращена. Перевод текста Ш. Диля в данном случае сделан с французского издания (т. 1, с. 394).

В английском тексте этого слова нет. Оно добавлено для правильного построения русской фразы.

Текст цитируется по следующему изданию: Лев Диакон. История. Перевод М. М. Копыленко, статья М. Я. Сюзюмова, комментарий М. Я. Сюзюмова, С. А. Иванова. Ответственный редактор – Г. Г. Литаврин. М., 1988, с. 57 (VI, 10). А. А. Васильев неоправданно, как представляется, сократил цитату.

Курсив принадлежит в данном случае А. А. Васильеву.

У А. А. Васильева здесь произошла подмена понятий. Дело вовсе не в том, что народ ничего не имел против латинской церкви и ее учения. В древности и в средние века количество активных участников исторического процесса, тех, кто реально мог повлиять на ход исторических событий, всегда и повсеместно ограничивалось господствующим классом и его непосредственным окружением. Влияние же широких народных масс на исторические события проявлялось, по сравнению с нашим временем, гораздо меньше. Вот почему в данном случае представляется более правильным говорить об отсутствии у народа знания и интереса к проблемам взаимоотношений Рима и Константинополя, тем более, что на повседневной жизни русского крестьянина, ремесленника или торговца все это никак не сказывалось. Что же касается русского князя, обратившегося за помощью к папе, то здесь, вероятнее всего, был жест отчаяния в борьбе за власть в сочетании с незнанием и непониманием, насколько Италия, Рим и папа во всех смыслах слова далеки от Руси.

О Прохироне и Эпанагоге см. также исследование Е. Э. Липшиц: Законодательство и юриспруденция в Византии в IX-XI вв. Историко-юридические этюды. М., 1981, с. 46-60 (Прохирон), с. 60-63 (Эпанагога).

О Василиках см. также: Е. Э. Липшиц. Законодательство и юриспруденция в Византии в IX-XI вв. Историко-юридические этюды. М., 1981, с. 63-80.

Необходимо внести одну поправку. Типукит не был полностью опубликован при жизни А. А. Васильева. В итальянской монографической серии Studi е testi (тома 25, 51, 107, 179, 193) Типукит был издан полностью, в пяти томах между 1914 и 1957 гг. Издатели – С. Ferrini, S. G. Mercati, F. Dolger, S. Hoerman, Е. Seidi.