Валерий Шамбаров - Начало России

О завоевании здешних стран пока не могло быть и речи, но португальцы задумали захватить море. Да Гама получил пост «адмирала Индии», основал базу в городе Кочин, который враждовал с Каликутом, и установил морской патруль, безжалостно топивший любые суда. Очевидцы вспоминали об уничтожении огромного корабля, шедшего из Аравии с 700 пассажирами и годичной выручкой от торговли. Всех загнали в трюм и подожгли судно. Погибающие проломили палубу. «Многие женщины метались, поднимая на руки своих маленьких детей и, протягивая их к нам, старались возбудить в нас жалость к этим невинным». Да Гама ударил по ним из пушек, а плавающих в воде добивали копьями.

Каликут бомбардировали из орудий, захватили корабли в порту, 800 пленных. Им отрубили руки и ноги и сожгли. Других развесили на реях вних головой и тренировались в стрельбе из арбалетов. А послам заморина отрезали уши и носы и пришили собачьи. Эти зверства были целенаправленными. Европейцев было совсем мало, и они брали верх нахрапом, старались запугать местных жителей, чтобы подавить саму мысль о сопротивлении. Разобщенные восточные правители оказались не готовы к отпору. Некоторые принимали условия, навязанные чужеземцами, покупали у них специальные пропуска на мореходство. Или искали дружбы с ними. Португальцы учредили в Индии вице-королевство, заключили союз с местными пиратами. Вмешались в междоусобицы на восточном берегу Африки, разрушили Момбасу, построили форты в Килве, Софале, Мозамбике.

Испанцы в это же время осваивали Антильские острова. Колумб был назначен генерал-губернатором открытых им стран. Чтобы привлечь переселенцев, он ввел систему «репартименто» – раздавал в полную собственность земли вместе с индейцами. Индейцам это, конечно, не нравилось, они восставали, а их за это истребляли. Так, на о. Эспаньола (Гаити) специально для охоты за индейцами завезли множество собак. Загнали в скалы и болота и выморили голодом. Добавились эпидемии, принесенные европейцами, и население островов, составлявшее около 1 млн. человек, за полвека исчезло. С 1501 г. сюда стали завозить рабов. Этим занялись генуэзцы, урвавшие у Испании монополию на работорговлю.

Западная цивилизация безапелляционно признавала себя хозяйкой мира, делила и перекраивала его…

В 1499 г. Семен Курбский, Петр Ушатый и Заболоцкий-Бражник повели 5 тыс. устюжан, двинян и вятчан в очередной поход на восток. Доплыли до Печоры, заложили на ее берегу крепость, а в ноябре двинулись через Уральские горы. Пробирались по снегам на лыжах, карабкались на обледенелые кручи. Потом приспособились передвигаться, как местные жители, на оленях и собаках. У городка Ляпина их встретили князьки вогульских племен, соглашались быть под рукой Ивана III. Другие князьки сопротивлялись. Рать взяла 40 городков в Обдорской и Югорской земле, население принесло клятву о подданстве Руси. Весной воеводы с большой данью возвратились на родину.

Но такие экспедиции государю удавалось организовывать редко – когда было тихо на литовской, ливонской, степной границах. А на западе обстановка снова накалялась. Неизвестно, в каких богов верил папа Александр VI, но Православие он люто ненавидел, и успехи русских в Литве его крайне встревожили. Уния так и не прижилась, ее сторонники не пользовались авторитетом. Как можно уважать карьеристов и проходимцев? Победы Ивана III и появление при литовском дворе его дочери ободрили православных. Они ставили себя наравне с католиками – почему бы и нет, если у великого князя Александра православная жена?

Католики негодовали, и мирный договор с русскими почти сразу стал нарушаться. Один из пунктов оговаривал, что в Вильно для Елены Ивановны разрешат построить православный храм. Но возводить его не позволили. Приехавшую из Москвы свиту девушки, слуг и священников, выслали обратно. Окружили ее своими агентами, склоняли к вероотступничеству. Иван Васильевич узнал об этом, тайно передал дочери, чтобы ни в коем случае не сдавалась, даже если придется претерпеть за веру, принять мученический венец. Елена и сама держалась стойко, отвергала поползновения панов и прелатов.

Но ее муж, невзирая на любовь, был ярым католиком. А православная церковь в Литве оказалась обезглавленной. Киевский митрополит Макарий, назначенный от Константинопольской патриархии, случайно наткнулся на дороге на шайку татар и был убит. Латиняне приложили все усилия, чтобы протащить ему в преемники смоленского епископа Иосифа Болгариновича – этот почтенный иерарх представлялся самой подходящей фигурой, он обращался в Рим и заверял папу Борджиа о полной готовности принять унию.

Хотя католическая партия Польши и Литвы шла еще дальше. Она тоже писала к папе и убеждала, что Флорентийская уния не подходит, православным сделали слишком много уступок. Александр лицемерно обещал Иосифу, что поддержит в Риме его просьбы, но одновременно убеждал папу не соглашаться на них. Доказывал, что никакой унии не нужно, надо просто обращать народ в католицизм, заново крестить, как язычников. В итоге Борджиа объявил – он возобновит унию в Литве, но определил условия, куда более жесткие, чем раньше. Отмел даже те поблажки, на которые согласился Флорентийский собор.

Усилилось давление на Елену, ее всячески уламывали перейти в «латынскую проклятую веру». А митрополит Иосиф начал разъезжать по стране с католическим епископом, толпой бернардинских монахов и отрядом солдат. Отбирали у православных храмы, смещали священников, заменяя униатами. Нагрянув в город или село, заставляли людей перекрещиваться в католицизм. У тех, кто противился, отнимали детей, женщин и перекрещивали насильно. Папа бурно приветствовал подобные действия. Издал особую буллу, поздравлял литовцев: «Еретики, наконец, озаряются истинным светом».

Но не смолчал Иван III. Откровенно предупредил – он единоверцев в обиду не даст. Однако папские посланцы успокаивали Александра: не надо бояться войны, Рим поможет! Окрутить великого князя Литвы постарались и поляки. Настраивали, что надо воевать, отбить у русских утраченные земли. И тут же запели давнюю песенку – в одиночку вас уже потрепали, необходимо объединяться. В июле 1499 г. был подписан «вечный союз» Польши и Литвы. Литовского Александра и польского Яна Ольбрахта обещал поддержать их третий брат, венгерский и чешский король Владислав. А папа провел переговоры с Ливонским орденом. Там как раз избрали нового магистра, весьма агрессивного Плеттенберга. Он возмущался, что в прошлой войне крестоносцы не выступили на стороне шведов, а сейчас охотно заключил союз с Литвой.

Однако наглая атака на Православие вызвала взрыв возмущения среди литовских православных князей. В апреле 1500 г. в Москву приехал Семен Вельский. Его брат уже 8 лет служил государю, а Вельский попросился в подданство с родовой вотчиной, городом Белой. Когда под угрозой оказалось главное достояние русского человека, вера, к Ивану III потянулись даже потомки его врагов. На службу к нему пожелали перейти внук Шемяки Василий и сын Ивана Можайского Семен. Передавали государю свои удельные княжества – Новгород-Северский, Чернигов, Стародуб, Гомель, Любеч.

Александра Литовского ошеломил такой оборот. Папа расхваливал, а его государство вдруг стало рушиться! Из Вильно помчалось посольство к Ивану Васильевичу, зять обвинял его в нарушении договора: ведь Москва обязалась больше не принимать перебежчиков. Александр требовал выдать их, грозил войной. Но тесть ответил: Литва давным-давно преступила договор, принуждая Елену к латинству, лишив ее духовников. А выдача перебежчиков в сложившейся ситуации была актом уже не политическим, а духовным, это означало предать единоверцев на поругание. Войны за веру Иван III не боялся, она была оправданной. Отписал Александру, что в Литве «строят латинские божницы в русских городах, отнимают жен у мужей, а детей у родителей и силою крестят в закон латинский… Могу ли видеть равнодушно утесняемое Православие?»

Боевые действия начались сами собой. Литовцы выслали войска на отпавших князей, начали захватывать их города. Но и Иван Васильевич отправил им подкрепления. Причем ограничиваться обороной он не намеревался. Если Александр напросился на оплеухи, следовало всыпать ему покрепче. Сосредотачивались четыре группировки. На северо-западном направлении Андрей Челяднин собирал новгородцев и псковичей, на центральном выдвигался корпус Юрия Захарьича Кошкина, на юго-западном – Якова Захарьича. А в Твери формировался резервный кулак во главе с Даниилом Щеней.

Первые успехи обозначились на юго-западе. Полки Якова Захарьича с ходу взяли Брянск, люди встречали их как освободителей. Рать соединилась с Василием Шемячичем и Семеном Можайским, разбила и разогнала по крепостям литовские отряды. Князья Трубецкие и Мосальские добровольно перешли на сторону Ивана III. Александр и его советники растерялись. Они не ожидали столь быстрого и могучего натиска. Лихорадочно соображали, каким образом ответить.