Николай Формозов - Воздушные змеи над зоной

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Николай Формозов - Воздушные змеи над зоной, Николай Формозов . Жанр: История. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Николай Формозов - Воздушные змеи над зоной
Название: Воздушные змеи над зоной
Издательство: -
ISBN: нет данных
Год: -
Дата добавления: 27 январь 2019
Количество просмотров: 169
Читать онлайн

Помощь проекту

Воздушные змеи над зоной читать книгу онлайн

Воздушные змеи над зоной - читать бесплатно онлайн , автор Николай Формозов
1 2 3 4 5 ... 7 ВПЕРЕД

Но вернемся к особлагам. Собравшись вместе, политзэка вдруг обнаружили, что задышалось чуть вольнее. Об этой перемене ярко пишет Солженицын: «…скисли блатные — в лагере не стало воровства. В тумбочке оказалось можно оставить пайку»[22]. Из этих мелочей складывалась новая атмосфера особлагов. Осмотрелись и подпольщики и увидели нового врага, который, пока они разбирались в ИТЛ с блатными, оставался в тени. «Прорабы-кровопийцы»[23] называет их Солженицын, «молотобойцы» звали их в Горлаге. В большинстве своем суки, пошедшие в помощники к администрации, или же бывшие коллаборационисты, нашедшие себя на новом поприще, — и те и другие отличались особой жестокостью. Началась так называемая рубиловка[24]. «Вирус мятежа» в Экибастуз привезли западноукраинцы, пришедшие с этапом из Дубовки[25]. Следуя им, уже в Экибастузе возникли еще два подпольных центра — литовский[26] и так называемый «русский», в который входили представители всех национальностей, живших в границах СССР 39-го года, а также некоторые мельникивцы, члены ОУН-М (Мельник[27]) из западников[28]. Приговаривали к смерти по решению тайных подпольных судов. Судили тройками[29] (горькая усмешка Клио). В состав троек входили наиболее авторитетные лагерники. Такова была система судопроизводства и в партизанских отрядах УПА (Украинская повстанческая армия)[30]. Приговор приводили в исполнение боевики, обычно молодые закаленные ребята. Большая часть убийств происходила ночью, исполнители были в масках. «Со стукачами разговор короткий. Удар молотком по голове, потом работаем ножами» (курсив мой. — Н. Ф.), — вспоминал один из них[31]. Но могли подозреваемого в стукачестве и заманить в отдельную секцию барака, там сильно избить, припугнув, чтобы к оперу больше не ходил. Недавно опубликованные документы ГУЛАГа дают представление о масштабах и целях экибастузской рубиловки:

«Однако отдел МГБ не принял активных мер по реализации переданных ему материалов и пресечению вражеской деятельности оуновского подполья в [Песчаном] лагере.

Вследствие этого оуновцам в 1951 г. и в 1 квартале 1952 г. удалось расконспирировать среди заключенных 12 осведомителей и убить их. Кроме того, ими было убито 49 заключенных из числа лиц, работавших в низовой лагерно-производственной обслуге»[32].

По-видимому, соотношение характерно — основной жертвой рубиловки являлись прислужники администрации, стукачи составляли менее одной пятой.

Как это видится сейчас? Для меня ключевой остается фраза Михаила Кудинова[33], активного участника сопротивления в Степлаге, впоследствии известного московского переводчика французской поэзии: «Для нас лагеря были продолжением войны». Нарядчики-кровопийцы были явными врагами, с ними шла война — здесь все ясно. Сложнее со стукачами, действовавшими скрытно. Служба безопасности лагерного подполья, или «служба безпеки», как ее на украинский манер звали и русские, никогда не была по-настоящему эффективной. Доносы в оперотдел шли даже во время восстаний. Известно как минимум три доноса, переданных в оперчасть во время Кенгирского восстания, один из них опубликован[34]. Были доносы и во время Норильского и Воркутинского восстаний[35]. В результате рубиловки стукачи ушли в тень, опасались действовать открыто, но прекратить доносы полностью рубиловка была не в состоянии. Но мало этого, темная сторона жизни — сфера, где оперчасть чувствует себя особо привольно; чекисты быстро научились умело пользоваться рубиловкой — то подкинут компромат на кого-то неугодного, то при вербовке давят на жертву: «…не согласишься с нами сотрудничать, пустим слух о том, что ты стукач». Забегая вперед, скажу, что самым эффективным способом борьбы со стукачеством оказалась люстрация. Да-да, именно она! Первый опыт люстрации в СССР и пока единственный в России относится к эпохе ГУЛАГа. Во время Норильского восстания в 4-м лаготделении Горлага восставшие вскрыли cейфы в оперчасти и с удивлением обнаружили, что каждый пятый лагерник в лаготделении был завербован. Трех стукачей, по мнению восставших наиболее виновных, провели по баракам и потом выпроводили за зону. Остальным предложили написать покаяния: где, когда и при каких обстоятельствах дал подписку о сотрудничестве с оперчастью[36].

Теневые стороны рубиловки были известны, у нее были и противники. Один из них — Евгений (или Євген) Степанович Грицяк. О нем необходимо рассказать подробней.

Родился Евгений Степанович в 1926 году в селе Стецево возле города Снятина (Станиславской области) в крестьянской семье. До войны он учился в Снятинской гимназии[37]. В 1942 году поступил в двухгодичную торговую школу и там вошел в школьную молодежную ОУН. Это была мельникивская организация.

Для российского читателя здесь уместен небольшой экскурс в историю украинского национального движения. Убийство лидера и создателя ОУН Е. М. Коновальца, как и планировал его убийца, старший лейтенант госбезопасности П. А. Судоплатов, привело к расколу украинского национального движения — на более умеренную часть ОУН-М во главе с Андреем Мельником и более радикальную ОУН-Б во главе со Степаном Бандерой. Радикалы из ОУН-Б склонялись к террору как средству достижения политических целей, за «незалежность» они готовы были воевать и начиная с 1943 года воевали со всеми сразу. Оппортунисты из ОУН-М не одобряли террор и искали союзников по борьбе если не за независимость, то за культурную автономию Украины. Естественными врагами украинской независимости были Польша и СССР, из чего следовало, что Германия — столь же естественный союзник украинского национального движения. Сегодня некоторые представители мельникивских организаций рассматривают сотрудничество с нацистской Германией как грубую политическую ошибку.

Но вернемся в Снятин 1944 года. Фронт Второй мировой неумолимо катится на запад. Евгений обращается в районную организацию с вопросом, как он может бороться за независимость родины, обращается один раз, второй, третий. Ответ один и тот же: «Ждите распоряжений». И вот конец весны 1944-го. По дороге из Снятина идет бесконечный обоз, уходящий на запад от наступающей Красной армии. Навстречу, в одиночку против общего потока, едет паренек на велосипеде. Это Евгений Грицяк направляется в Снятин за распоряжениями головной организации. В бюро районной организации он застал лишь разбросанные по полу документы. Мелникивцы в большинстве своем ушли с отступающей немецкой армией.

Грицяку 18 лет, и его мобилизуют в Красную армию. Он воевал в составе 4-го Украинского фронта, в том числе и в штрафбате. Был ранен. Участвовал во взятии Берлина. Награжден медалями.

Евгений принадлежал к тому поколению призывников, которое не демобилизовали с окончанием войны. В 1949 году Евгения направляют на службу в часть, занятую борьбой с УПА. Он оказывается вблизи от родных мест. Но на его рапорты с просьбой о переводе в другое соединение, которые он подает несколько раз, нет никакой реакции. Очевидно, в военной контрразведке знали о членстве Грицяка в ОУН, и это была продуманная провокация. Евгений не мог не помогать землякам. В том же 1949 году его арестовали. Судили сразу за две измены: статья 54 (аналог 58-й в УК РСФСР) часть 1а и часть 1б УК УССР — измена в мирное и измена в военное время. Срок — 25 лет ввиду отмены смертной казни.

В лагерях он продолжает то же движение против потока, которое начал в 1944 году. Он критикует рубиловку: «Вот вы убьете одного, второго, третьего, и что? Вы же исправно ходите на работу, добываете руду, из которой потом выплавят медь, и она пойдет на патроны, чтобы стрелять в вас и ваших товарищей». Критика раздражала. Его дважды приговаривали к смерти свои же западноукраинцы. Первый раз в Караганде — но лагерь встал на сторону Грицяка и защитил его. Второй раз, на этапе в Норильск, его спас Лука Павлишин, краевой проводник ОУН-Б. К Л. С. Павлишину обратились молодые хлопцы-боевики: «С нами на этапе наш западноукраинец, офицер советской армии, который воевал против нас». Павлишин в ответ: «Как? Офицер и из наших? Ведите его сюда, нам всегда так не хватало знаний военной стратегии». Грицяк офицером не был, но любопытство Павлишина его спасло.

Летом 1952 года незадолго до отправки из Караганды (Песчанлага) в Норильск (Горлаг) у Грицяка была знаменательная беседа с бандеровцем Степаном Венгриным. Венгрин вызвал Евгения на разговор, чтобы выяснить, как он относится к идее всегулаговской забастовки. Грицяк ответил, что это полная утопия, надо бы для начала в одной своей зоне забастовку организовать, а потом, глядишь, движение распространится и по всему ГУЛАГу[38]. Это был неожиданный поворот в опасной дискуссии, которую Грицяк вел уже не первый месяц. Можно было бы подумать, что его критика возымела действие. В действительности, как выяснилось много позднее, перемена отражала новую точку зрения Степана Бандеры и руководства ОУН-Б на тактику действий. Если раньше действовала инструкция беречь личный состав и не вступать в открытые боевые столкновения до начала третьей мировой войны, то в начале 50-х была распространена инструкция о проведении всегулаговской забастовки. Очевидно, она дошла до лагерей, и с ней-то и связана инициатива Степана Венгрина.

1 2 3 4 5 ... 7 ВПЕРЕД
Комментариев (0)
×