Сабит Ахматнуров - Распад Тюркского каганата. VI–VIII вв.

В этой связи, конечно же, более обоснованной представляется точка зрения М. Закиева (1995), считающего: на обширных территориях Евразии в древности жили предки в основном тех народов, которые населяют её и сегодня. С этой точки зрения в киммерийцах, скифах, сарматах и аланах мы должны искать в первую очередь тюрков, славян и финно-угров, а не ираноязычных осетин, которые оставили следы чересполосно только в Кавказском регионе (36, с. 38–57).

Когда в качестве аргументов в пользу ираноязычия древних скифов приводится, например, топонимика Поднепровья, упускается из внимания знаменитый поход в V веке до н. э. персидского царя Дария I с полумиллионным войском в Северное Причерноморье. Дарий бежал, оставив большую части войска в плену у скифов. И ничего удивительного нет в появлении ираноязычных топонимов в местах, где остались на жительство десятки тысяч персов. Ведь рабства у скифов в той форме, как у греков и римлян, не было, и пленные воины через два-три поколения растворились среди аборигенов, привнеся в их речь иранизмы.

В России часто говорят о славянских корнях русского народа, тем самым как бы подчёркивая принадлежность к европейской цивилизации. Но исследования показали: преобладающая гаплогруппа R1a1 в популяциях поляков, украинцев, белорусов и русских сегодня у алтайцев, шорцев, кыргызов (потомков енисейских кыргызов), таджиков обнаруживается даже с большей частотой, нежели у тех, кого принято считать славянами…

Пора уже согласиться с точкой зрения великих русских евразийцев начала прошлого столетия в той части, что у России своя евразийская цивилизация! Тысячи лет здесь народы удивляли мир не только своею воинственностью, вооружением или древним ювелирным искусством, но литературой, музыкой, художественными произведениями, архитектурой. В VI–VIII вв. тюркскими рунами были выбиты исторические строки на памятных камнях, но одержимые идеей «извечной борьбы Руси со Степью» триста лет твердят об отсталости обитателей Евразии и необходимости всему учиться у европейцев. Не мешает задуматься и над тем, почему уже три тысячи лет никому не удавалось завоевать землю её обитателей, хотя каждые сто, двести или триста лет возникавшие здесь огромные государства распадались на мелкие, часто враждующие между собой племена и княжества. Но всегда находились силы, вновь собиравшие воедино Евразию.

Современная Россия в XIV веке начиналась с Московской Руси и существует более шестисот лет, хотя и заметно уменьшилась в размерах к концу ХХ в. Народы бывших союзных республик сегодня заняты поисками этнической самоидентификации, обвиняя русских в «оккупации», «принуждении» и прочих атрибутах единой империи. Тогда как несколько тысяч лет истории Евразии свидетельствуют, что только в едином государстве её разные, хотя и этнически комплиментарные, по Л. Н. Гумилёву[1], народы жили более или менее спокойно. А распады сопровождались беспощадной резнёй, от которой становилось страшно даже соседям. И сильно заблуждаются те, кто считает, что междоусобные войны в средневековых княжествах русов были менее кровавыми, чем те, что вели между собой степные племена. Тем не менее раз за разом народы Евразии осознавали преимущества жизни в одном большом государстве во главе со «старшим братом», роль которого в определённый период времени брал на себя наиболее сильный этнос. Вот почему представляется интересным замечание Садри Максуди (1928), что способность к общественной организации и созданию государств является одной из ярких особенностей и крупным достижением тюркской цивилизации (84). На протяжении последних двух тысяч лет тюрки несколько раз объединялись в большие государства. В последний раз их объединили русские. В истории никакого другого народа этого не прослеживается. Тем же многонациональным Соединённым Штатам Америки ещё не так много лет, чтобы говорить о подобном явлении.

Внутренняя часть Евразии от Маньчжурии до Карпат, ограниченная с севера непроходимой тайгой, с юга горными хребтами и Великой китайской стеной, представляет определённую этногеографическую целостность. Её народы с разными хозяйственными навыками, религиями, нравами представляли некую общность, хотя содержание её объединяющего начала ни этнографы, ни историки, ни социологи не могли определить (30, с. 252–253). Поэтому межплеменные столкновения никогда не переходили в истребительные войны, и мы не знаем тотального уничтожения населения в периоды даже самых жестоких междоусобиц. Л. Н. Гумилёв предлагал отказаться от первобытного этнического принципа «мы» и «не мы» с его двоичной системой отсчёта, а исходить из реального наличия этнографических регионов, из смены суперэтносов. Такой системный подход в изучении истории Евразии, давая возможность широких обобщений, не мешает точности изучения деталей, составляющих единую картину (там же).

Во что выливается политизация исторической науки, известно. Так, во времена СССР в учебниках можно было встретить утверждения, что даже письменность у тюркоязычных народов появилась благодаря советской власти! Не жаловала советская наука и великороссов, поддерживая евроцентристскую идеологию, согласно которой до времён Петра I русских относили к диким и отсталым «неисторическим народам», отмерив им историю в тысячу лет. Люди в большинстве своём поверили в это и с воодушевлением приняли призывы диссидентов о необходимости развала Советского Союза, с тем чтобы «влиться в общеевропейскую семью народов».

Но, как справедливо заметил известный писатель и публицист Сергей Кара-Мурза в своей книге «Кто такие русские» (2011): «…Люди осознают себя как народ именно в сравнении с другими народами (“иными”), которые оказывают наибольшее влияние на их судьбы. Начиная с XVI века главными “иными” для русских стали народы Запада, в целом – Западная цивилизация. С Запада приходили захватчики, представлявшие главные угрозы для существования России…». Там же он написал, что в 70-е годы прошлого столетия эта система координат вступила в кризис, который возник в сознании наших западников. Их духовным лидером стал академик А. Сахаров, открыто выступивший против СССР. В 1976 г. тот заявил: «Западный мир несет на себе огромную ответственность в противостоянии тоталитарному миру социалистических стран» – и завалил президентов США требованиями о введении санкций против СССР, в том числе о бойкоте Олимпийских игр в Москве в 1980 г. (42, с. 94–95).

Ориентированная на Запад, «русская история» от XVIII века в том числе служила разрушительной силой, способствовавшей распаду Российской империи, Советского Союза. Виноваты и писатели. Вспомним хотя бы Александра Солженицына, по возвращении из США призывавшего «освободиться от среднеазиатского подбрюшья России». Освободились… и не только от Средней Азии, но и от Кавказа, Украины, Белоруссии и Прибалтики. Сегодня уже предлагают освобождение всех от всего, что связывает людей с остатками великих евразийских империй.

Согласно той «истории» тюрки, населявшие огромные просторы Евразии от Орхона до Дуная, назывались извечными врагами русского народа. Тем самым русские априори представлялись захватчиками земель, ранее принадлежавших тюркам, кавказцам и др. А если принять во внимание, что в формировании украинского этноса огромную роль играли половцы, то и они должны называться в числе «извечных врагов». Всё это сегодня подпадает под ст. 282 УК РФ «за разжигание межнациональной розни», но кто-нибудь из историков, по чьим учебникам учатся дети, ответил за разжигание этой розни?

Светловолосые половцы (кипчаки) представляются в образе современных халха-монголов и китайцев. Но если бы это действительно было так, то на Украине сегодня жили бы люди с преимущественно монголоидной внешностью: у воинов и князей Киевской Руси считалось за честь жениться на «красных девках половецких», а половцы «награждали благосклонностью» девушек русов и славян. Монголоидные признаки являются доминантными в смешанных браках! И если б гунны, тюрки, авары, болгары, печенеги, половцы были таковыми, сегодня в южнорусских степях была бы та же картина, что на Алтае, в Саянах, Прибайкалье и в Восточном Казахстане, где когда-то обитали светловолосые, голубоглазые динлины, усуни и другие представители «загадочной белой расы» (31). Те же сибирские татары барабинских степей, алтайцы, хакасы («минусинские татары»), тувинцы, шорцы, якуты имеют выраженные монголоидные черты, какие мало увидишь, например, в Казани, но даже в начале двадцатого столетия в России их ещё именовали «татары». Хотя в древних китайских хрониках татар называют «жёлтоголовыми».

Тюрко-кипчакская история заставляет усомниться во всей индоевропейской теории народонаселения Европы, а потому о ней предпочитают вообще не говорить (2, с. 165). Для России же отрицание роли тюрок в возникновении и становлении государства означает уход от своей истории с соответствующими последствиями. И не надо удивляться, что теперь в уже бывших республиках СССР изучают лишь историю своих этносов, называя сотни лет вхождения в состав Российской империи и Советского Союза годами русской оккупации. Не были в своё время услышаны великие евразийцы П. Н. Савицкий (1895–1968), Н. С. Трубецкой (1890–1938), Л. Н. Гумилёв (1912–1992) и многие другие, писавшие об общей судьбе народов Великой Степи от Тихого Океана до Чёрного моря, о золотоордынских корнях Московской Руси.