Михаил Елисеев - Войны Суздальской Руси

Казалось, что в стране наступит тишина, но не тут-то было. Святослав оказался не только умелым полководцем и бесстрашным воином, но и опытным интриганом. События 1068 года наглядно показали ему, насколько непрочна в Киеве власть его старшего брата. И Святослав мысленно представил на киевском столе себя. Эта мысль ему настолько понравилась, что энергичный князь начал действовать в обход закона и права. Обратившись к младшему брату Всеволоду, он восстановил его против Изяслава и в 1073 году заговорщики в очередной раз выгнали старшего брата из Киева. Великим князем стал Святослав, а Всеволод перебрался из Переяславля в Чернигов. Что же касается Олега (тогда ещё не Гориславича), то он по воле отца обосновался на Волыни.

Примечательно, что в данном вопросе расходятся мнения двух великих российских историков — Н.М. Карамзина и В.Н. Татищева. Николай Михайлович пишет о том, что Олег правил во Владимире-Волынском, а Василий Никитич — в Ростове. И здесь, несомненно, прав Карамзин, поскольку в своем «Поучении» Владимир Мономах прямо пишет о том, что его двоюродный брат был впоследствии выведен из Владимира-Волынского. С другой стороны, в 1076 году Олег и смоленский князь Владимир Мономах ходили походом на чешского князя Братислава. Вести дружину из Ростова в поход на чехов, по меньшей мере, глупо, зато для волынского князя подобный рейд вполне логичен и объясним, поскольку враг, можно сказать, под боком.

Вообще же в это время отношения между Владимиром и Олегом складываются очень хорошо, можно даже предположить, что они были друзьями. Недаром Олег Святославич стал крестным отцом у сыновей Мономаха Изяслава и Мстислава. Но всё резко изменилось, когда в том же 1076 году умирает киевский князь Святослав, отец Олега. Всеволод Ярославич оказался перед выбором — либо вступить в борьбу со старшим братом за Киев, либо оставить всё как есть и пропустить Изяслава в столицу. Изяслава поддерживали ляхи, но не это, скорее всего, остановило Всеволода, а то, что в данном случае он действовал не по закону и праву. Как ни поверни, а вернувшийся изгнанник был старшим братом, и в случае продолжения борьбы за киевский стол Всеволод в глазах всей Руси выглядел бы узурпатором. Младшему Ярославичу был чужд авантюризм брата Святослава, он был человеком прагматичным. Просчитав все последствия любого из своих решений, Всеволод решил пойти с Изяславом на мировую. Братья-соперники встретились на Волыни, куда вышел Всеволод с полками, и заключили мир. Изяслав получил Киев, Всеволод удержал за собой Чернигов, а его сын Владимир Мономах так и остался смоленским князем. Но пока Всеволод оставался на Волыни, в оставленном им Чернигове произошли очень интересные события.

Сын князя Вячеслава Ярославича Борис 4 мая 1077 года неожиданно объявился под городом и с ходу захватил его. Причина для такой авантюры могла быть только одна: князь оказался без удела и таким образом пытался восстановить попранную справедливость. Но не задалось, Чернигов Бориса не принял, и, прокняжив там всего восемь дней, он покинул город. Всеволод спокойно вернулся домой. Но не один, а вместе с племянником Олегом, который был лишен княжения во Владимире-Волынском в пользу сына Изяслава. На Руси начиналось очередное перераспределение княжеских столов, и дети Святослава оказываются практически на положении изгоев, поскольку их выводят из уделов. Старшему сыну Святослава Давыду ещё повезло, и он оказался на княжении в Муроме. Для Олега же полоса везения закончилось…

В 1077 году, по сообщению Воскресенской и других летописей, Олег жил у своего дяди Всеволода в Чернигове. Трудно сказать, в качестве кого находился Святославич при своем дяде, может, даже в качестве заложника, поскольку Всеволод был очень хитер. Но в одном можно не сомневаться — видя, как во дворце его отца, где прошла вся жизнь Олега и который он привык считать своим, распоряжаются чужие люди, молодого князя охватывала ярость. Но он пока ничего не предпринимал, а просто сидел и ждал, когда же у дядьев проснется совесть и они выделят ему какой-либо удел, согласно закону и праву. Однако совесть не проснулась, и Олег понял, что за своё место под солнцем ему придется бороться.

Но был ещё один момент, который не мог не пугать даже такого мужественного человека, как Святославич. Дело в том, что Олег опасался, что с него могут спросить за дела отца. Он не сомневался, что его дяде Изяславу хорошо известно, кто же был истинным виновником его изгнания, так же как и в том, что Всеволод постарается как можно больше очернить Святослава, чтобы снять с себя часть вины. В итоге терпение Олега лопнуло. Прождав практически год, когда же старшие родственники выделят ему волость, он в апреле 1078 года побежал туда, куда в последнее время бежали из Русской земли изгои-князья. В Тьмутаракань.

Не один Олег Святославич оказался обижен алчными дядьями. В Тьмутаракани уже был его брат Роман. Там же был и двоюродный брат Борис Вячеславич, тот самый, который захватывал Чернигов. Борис, так же как и Олег, был человеком деятельным и решительным, поэтому они довольно быстро нашли общий язык. Оба прекрасно понимали две вещи: что с ними поступили несправедливо, не по закону и праву, и что если они сами о себе не позаботятся, то за них это никто не сделает. Но своих возможностей у двоюродных братьев было явно недостаточно, чтобы эту самую справедливость восстановить, и поэтому они обратились за помощью к третьей силе — половцам. Понимал ли Олег, что он делает, когда договаривался с извечными врагами Руси о военной помощи против родственников? Конечно, понимал, не мог не понимать. Но с другой стороны, у него и выхода другого не было, князь был буквально загнан в угол своими беспринципными и алчными родичами. У него был конкретный выбор — либо всю жизнь прожить в захолустье и скитаться в поисках куска хлеба и крова над головой, либо попытаться вернуть себе то, что было положено ему по праву. Поэтому не надо осуждать только одного Олега за то, что случилось в дальнейшем, его родственники виноваты в этом не меньше. Да и сентенции летописца по поводу того, что Олег с Борисом «земле Русской великое зло причинили, пролив кровь христианскую, за которую взыщет Бог с них, и ответ дадут они за погубленные души христианские» (Повесть временных лет), явно не соответствуют действительности. Поскольку те, кто довел молодых князей до такого положения дел, остались за кадром. Изяслав и Всеволод Ярославичи — вот главные виновники разразившейся усобицы, именно они своими корыстными и непродуманными действиями не оставили племянникам выбора. Преступив древний закон и лишив сыновей брата уделов, Изяслав и Всеволод сами спровоцировали эту войну.

Олег и Борис поступили грамотно, выбрав своей целью именно Чернигов. В прошлом году горожане не приняли Бориса, поскольку он был для них чужаком, зато ситуация с Олегом была совершенно противоположной. Он в этом городе родился, вырос, многие жители знали молодого князя лично. Однозначно, что он пользовался в городе куда большей популярностью, чем выходец из Переяславля Всеволод Ярославич. Все это было учтено, когда двоюродные братья выступили в поход. 25 августа половецкая орда, которую вели Олег и Борис, разгромила дружину Всеволода, и Чернигов открыл ворота перед своим князем.

Побитый же Всеволод побежал к брату в Киев. Изяслав был человеком добродушным и зла долго не помнил, иначе мог бы выставить младшему брату солидный счет за все свои беды и обиды. Но он вместо этого стал собирать полки, чтобы поставить на место зарвавшихся, по его мнению, племянников. Помимо киевлян в поход пошла дружина сына Изяслава Ярополка, а также смоленская рать Владимира Мономаха. Великокняжеское войско подошло к Чернигову, но горожане горой встали за своего князя Олега, не пустили Всеволода и приготовились к обороне. Сам Святославич вместе с Борисом в этот момент в городе отсутствовал, было очевидно, что вражеское вторжение застало их врасплох. Они стали спешно стягивать в один кулак свои войска, но пока двоюродные братья готовились к предстоящей схватке, начался приступ Чернигова. Горожане бились отчаянно и, когда враг прорвался сквозь первую линию укреплений, затворились в Детинце. Но в этот момент Изяслав узнал, что на помощь осажденному городу идут Олег с Борисом, а потому велел снимать осаду и идти навстречу племянникам. Противники встретились 3 октября у села Нежатина Нива.

Будучи реалистом, Олег довольно взвешенно подошел к оценке вражеских сил: «И сказал Олег Борису: “Не пойдем против них, не можем мы противостоять четырем князьям, но пошлем с смирением к дядьям своим“» (Повесть временных лет). И действительно, хотя в данный момент перевес был на стороне врага, Святославич вполне резонно рассудил, что дядья могут и не захотеть лить кровь. Да и Владимир Мономах, известный своим здравомыслием, мог очень сильно посодействовать мирному решению вопроса. «Смотри, я готов и стану против всех» — так заявил Борис своему родственнику. Сражение стало неизбежным.