Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 1 - Валерий Федорович Солдатенко

Как и все исторические явления и события, происходящее сегодня возникло не вдруг, не на пустом месте, имеет свои причины, непростые предпосылки, предысторию. В этом смысле вполне оправдано обратиться к анализу и оценке предыдущих этапов совместного опыта.

Одним из таких важнейших этапов, когда объективно закладывались (трудно сказать – осознанно или нет) «спусковые механизмы» будущих коллизий, являлись годы революций и войн (1917–1920) и обусловленная их результатами модель сосуществования, реализованная в Союзе Советских Социалистических Республик (1922 г.).

Естественно, в течение предыдущего столетия исследователи, публицисты многократно обращались к воссозданию истории переломной эпохи, в том числе и аспектов, связанных с сущностью обозначенной проблемы.

Без особого труда определяются и доминирующие историографические тенденции. Если в период существования СССР упор делался почти исключительно на генетической близости двух народов, исконном тяготении к единству, дружбе, братству, взаимопомощи, то с распадом союзного государства акценты достаточно быстро изменились. На острие интереса все чаще начали выступать факторы, призванные продемонстрировать разность происхождения двух этнических общностей, их менталитета, традиций, национального характера, культурного, даже цивилизованного развития, противоестественность совмещения судеб и многое другое, в чем усматривались их различные корни и ориентации.

При этом украинская сторона больше стремилась придать предлагаемым концепциям научный (иногда, правда, это выливалось в наукообразный) характер[1], хотя в стороне не оставался и политикум[2]. А в России пальму первенства (во всяком случае в пропагандистско-медийном пространстве) прочно захватили публицисты, спродуцировав довольно значительное количество специальных, весьма объемных изданий[3].

В арсенал пропагандистски-идеологических средств привлекаются и публицистические творения давно ушедших времен. Одной из весьма показательных акций тут стало издание сборника «Украинский сепаратизм в России. Идеология национального раскола»[4]. В сборнике помещены очень пространные антиукраинские по направленности, содержанию, характеру публикации князя А. М. Волконского, профессоров П. М. Богаевского, И. А. Линниченко, Т. Д. Флоринского, Б. М. Ляпунова, а также А. Царинного, А. В. Стороженко, А. И. Савенко и Ю. Д. Романовского.

Автор тенденциозного предисловия[5] «Украинский туман должен рассеяться и русское солнце взойдет». «Украинофильство в России. Идеология раскола» М. Смолин все термины «Украина», «украинцы», «украинский вопрос», «украинство» неизменно берет в кавычки, считая правомерным пользоваться термином малороссы (естественно без любых знаков препинания). Великая европейская нация пренебрежительно называется «фикцией», а украинское государство, по М. Смолину «национальное образование» (естественно вновь в кавычках), не имеет «этноисторических корней», являясь «продуктом» «нового времени»[6].

Безусловно, появляются и результаты исследований современных ученых, которые уже по выбору объектов изучения[7] не всегда находят положительный отклик в украинской среде.

Полностью отдавая себе отчет в том, что предметный анализ современных историографических тенденций еще впереди, представляется возможным лишь на одном примере продемонстрировать, какие непростые рефлексии способны породить появляющиеся публикации, что называется «на злобу дня» и даже непосредственно, напрямую не ставящие себе цель осветить затронутую проблему.

Так, известный ученый, академик Российской академии наук, директор Института этнологии и антропологии им. П. П. Миклухо-Маклая В. А. Тишков выпустил предназначенную для учителей книгу «Российский народ»[8]. Адаптируя на учебно-просвещенческий уровень результаты своих фундаментальных исследований, многолетних размышлений, автор пытается всесторонне обосновать тезисы о российском (не этнически-русском) народе как грандиозной нации, а Российском государстве как национальном государстве, несмотря на многоэтнический состав его населения. В числе предлагаемых новаций автор выдвигает «представление о существовании исторического Российского государства (Российская империя – СССР – Российская Федерация), несмотря на радикальные трансформации в 1917 и 1991 гг., которые представляют собой национальные драмы»[9].

Ученый придерживается мнения о том, что «с эпохи формирования централизованных государств на карте мира существует под разными названиями Российское государство – сначала как Российская империя, затем как Советский Союз. После распада СССР в 1991 г. образовавшаяся Российская Федерация представляет собой преемницу исторического Российского государства, несмотря на потерю более чем трети населения и обширных территорий»[10].

На страницах книги часто фигурируют заимствованные из публикаций других авторов термины «царская и советская империи», «Российская империя или СССР», «имперская и национальная ипостаси СССР»[11]. В. А. Тишков, естественно, ссылается на собственную критику трактовки СССР как империи и подкрепляет это наблюдением: «Те, кто работал в отечественной гуманитарной науке в 1960–1980-х гг., знают, что никто из серьезных ученых и политиков того времени не считал СССР империей»[12].

Однако самого присутствия в книге солидного ученого упомянутых словосочетаний для «национально озабоченных украинцев» оказывается более чем достаточно для того, чтобы безапелляционно, гневно ретроспективно судить о России и СССР исключительно как «тюрьме народов», жестокой и ненавистной «мачехе-империи», независимо от политического строя.

Как представляется, не во всем удалось преодолеть субъективные подходы, некоторую предвзятость, укротить эмоциональный пыл, удержаться на позициях научной корректности и национальной толерантности коллективу ученых, поставивших перед собой задачу рассмотреть «конструкт «Украинство»», как «некий суррогат истории», его обусловленность, генеалогию, сущность, формы проявления, последствия претворения в общественную практику – как в прошлом, так и в настоящем, а также в предостережениях от возможных негативных эффектов в будущем[13].

Естественно, кроме монографических вариантов появилось немало работ в форме статей, газетных и журнальных репортажей, выступлений на радио, телевидении и в социальных сетях. А формулируемые в них подходы, мотивы довольно быстро стали «перекочевывать» на страницы учебной литературы разных уровней: историй (очерков) России и Украины[14].

Вряд ли вдохновляющим фактором остается то, что спорадические попытки найти точки соприкосновения, приблизиться к выработке общей платформы заканчиваются, как правило, либо вовсе безрезультатно, либо принося совсем малый эффект[15].

На протяжении пяти десятилетий (начиная с первых студенческих опытов) довелось перманентно принимать участие в историографическом освоении непростого опыта и автору данной работы. Результаты специальных исследований и тематических публикаций[16] широко использовались во многих трудах обобщающего характера[17].

События последнего времени детерминируют потребность еще раз дополнительно ретроспективно посмотреть и оценить пережитое в 1917–1924 гг., априори рассчитывая по-новому оценить те аспекты, которые не обращали на себя ранее пристального внимания, или выдвигаются на авансцену жарких политических дискуссий, да и, откровенно говоря – контрпродуктивных распрей.

Напрашивается и задача через призму сформулированного интереса среагировать на тенденции в основных изданиях, появившихся в России и Украине в связи со столетним юбилеем революционных событий, отразившие их уже с влиянием современной политико-идеологической конъюнктуры[18].

При всем вышеотмеченном, нужно четко, ясно понимать, что готовых рецептов к оптимальному решению животрепещущих проблем ждать от предлагаемого исследования не стоит. Его смысл в другом – помочь понять, как дошло до нынешнего остро негативного состояния