Николай Коняев - Устроители Святой Руси

Ведь святой князь является нам не для того, чтобы ввергнуть нас в уныние бессилия, а для того, чтобы вести и привести к Победе!

Необычное сборище можно было наблюдать 3 апреля 2005 года на пляже у Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге.

Среди столпившихся жителей мелькали ярко-красные рубахи мастеров петербургского общества кулачного боя, кольчуги русских воинов из клуба «Княжеская дружина», рыцарские доспехи членов военно-исторической ассоциации, собравшихся реконструировать на невском льду знаменитое Чудское сражение.

Почему реконструкцию сражения перенесли с Чудского озера к Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге, понятно. На берегу Чудского озера снова, как в далекие времена Александра Невского, пограничная зона. Там стоят сейчас войска НАТО, и проводить празднество 763й годовщины битвы на Чудском озере в пограничье достаточно неудобно.

Но это, так сказать, внешнее объяснение.

Существует и внутренняя мотивировка…

Александру Невскому было всего двадцать лет, когда 15 июля 1240 года он разгромил на Неве эти силы тогдашнего НАТО.

И случилось это всего в нескольких километрах от нынешнего Санкт-Петербурга.

Невская битва – это не просто победа, а явленное Господом Чудо, свидетельствующее, что страна сохранится, что Русь нужна Богу, и Он возродит ее в новой силе и славе…

В духовном смысле не столь уж и значительное сражение на Неве стало небесным знаком, обетованием Московской Руси, идущей на смену Руси Киевской…

И совсем не случайно, что одержана эта судьбоносная победа была на Неве, на подступах к тому граду, которому волею Петра I предстояло подняться здесь, пять столетий спустя.

И совсем не случайно, а даже промыслительно, что празднество в честь Чудского побоища проходит не там, где разгромил святой благоверный князь войска немецких крестоносцев, а здесь, у Петропавловской крепости – в сердце города, небесным покровителем и защитником которого он и является…

В городе, на улицы которого, благодаря его святому заступничеству, никогда не ступала нога чужеземного захватчика…

Я думал об этом, отчасти пытаясь огородиться этими мыслями от белорусских парней из минского клуба «Княжий гуф», облеченных в доспехи немецких рыцарей.

Понятно, что история – это история, и реконструкция любого доспеха – дело благое и полезное, но как-то удручало, что воинов в русских доспехах на сцене было меньше, да и были они явно более почтенного возраста, чем «рыцари-крестоносцы»…

Был среди рыцарей даже… негр Андрей Альбокринов.

– Мы представляем здесь французский орден тамплиеров, – сказал он. – Питерцы вызвали нас в качестве поддержки.

Недоумения возросли, когда, открывая праздник, заведующий отделом славяно-финской археологии Института истории материальной культуры Российской академии наук, начальник Староладожской археологической экспедиции, профессор Анатолий Николаевич Кирпичников заявил, что масштабы Чудского сражения сильно преувеличены в нашей истории.

Потом профессор принялся подробно рассказывать об особенностях вооружения русских ратников и немецких рыцарей, о том, с какой точностью участники исторических клубов реконструируют это вооружение…

Было в этом выступлении очень много толерантности, густо замешанной на столь обыденном для современного русского профессора страхе не получить очередной заграничный гранд, но удивляло другое.

В продолжении всего своего пространного повествования о сражении на Чудском озере Анатолий Николаевич Кирпичников умудрился ни разу не упомянуть имени Александра Невского…

Справедливости ради надо отметить, что профессор Кирпичников в своем отношении к Александру Невскому не был новатором…

Мы уже упомянули, что во всем пятитомном курсе лекций по русской истории Василия Осиповича Ключевского имя Александра Невского упоминается всего четыре раза. Два раза, когда речь идет о родственнике святого князя, один раз в списке персонажей книги, которую читал Петр I, и еще раз в связи с Александро-Невской лаврой.

Самого же святого князя, его подвигов и побед в этом объемистом курсе лекций, по которым и изучали русскую историю многие тысячи русских людей, просто нет.

И тут только и остается дивиться мастерству Василия Осиповича, с которым он сумел так изложить историю нашего Отечества, что и, прочитав, подобно мне, несколько раз весь его пятитомник, только много лет спустя, случайно замечаешь, что из его курса изъят такой узловой персонаж русской истории.

Но и Василий Осипович Ключевский не первый, с кем приключился такой конфуз…

Еще во времена Анны Иоанновны в России побывал датский профессор Педер фон Хавен, написавший потом книгу «Путешествие в Россию», в которой мы находим чрезвычайно любопытные описания Петербурга тех лет.

Однако вот что написал профессор об Александро-Невской лавре:

«Прежде это был маленький монастырь, основанный русским героем по имени Александр или посвященный ему; он в XII веке защищал русскую веру и в битве одолел татар на том месте, где теперь на берегу Невы построен монастырь, почему его и назвали Невским».

Ошибка знаменательная.

Простодушный датский профессор даже и предположить не мог, что благоверный князь Александр Невский сражался за православие не с татарами, а с крестоносцами.

И не потому Педер фон Хавен совершил ошибку, что не мог уточнить этот факт. Нет… Ему и в голову не могло прийти, что Петр I поклоняется святому, всю земную деятельность которого он зачеркивает своими реформами.

Поначалу я объяснял себе эти ошибки, это чудесное исчезновение Александра Невского тем, что святой князь просто не вмещался в историю России, которую создают западные русисты, которую создавал и ученик знаменитого профессора Грановского, либерал Василий Осипович Ключевский.

Наверное, это так…

Но есть в этом «исчезновении» святого князя и другой, более высокий смысл.

Святой князь сам уходит из этой истории, потому что эта история России имеет очень малое отношение к истории Святой Руси, в которой жил и которую защищал святой благоверный князь.

Как написали потом в газетах, перед началом реконструкции битвы один из представителей Ливонского ордена крестоносцев Жан Багдасаров заявил, что «в ледовом побоище ливонские рыцари потерпели сокрушительное поражение от русских. Но сейчас мы попытаемся взять реванш…»

И попытка была…

Во всяком случае, когда с криками «За святую Деву Марию!» – пошли в атаку конные тевтонские рыцари, а следом за ними с опущенными забралами кинулись на войска князя пешие «кнехты», действительно возникло ощущение такой попытки.

Но здесь, на пляже Петропавловской крепости, эта попытка была только лишь игрой…

Попытка наших толерантно-либеральных «исследователей» доказать, что те упоминания о Ледовом побоище (семь летописных и два из рифмованных хроник) никак не соответствуют тому масштабу, который придает этому событию традиционная русская история, игрой уже не назовешь.

Это служба…

И если даже и на русском жалованье, то все равно не для России, а, так сказать, для некоей мировой общественности…

Так сказать, – за это ведь и гранты выплачиваются! – попытка помочь этой мировой общественности и через 763 года взять реванш над Россией.

Тут нужно сказать, что устроители праздника, в память очередной годовщины разгрома посланных папой римским на Русь рыцарей-крестоносцев на льду Чудского озера, перенесли на воскресенье свое «представление» с 5 (18) апреля – историческая дата сражения на Чудском озере, – руководствуясь чисто практическими соображениями, что во вторник не удалось бы собрать публику.

И, разумеется, никак не могли они предугадать дату кончины Римского понтифика, которая в этот день, 3 апреля 2005 года, и произошла в Риме.

Событие печальное, и мы все соболезнуем католикам в их невосполнимой потере «величайшего», как выразился один из комментаторов, «рыцаря гуманизма».

И все-таки, когда я слушал, как на радиостанции «Свобода» Глеб Якунин и Яков Кротов поливают грязью нашего Святейшего Патриарха за то, что по его вине так и не состоялся визит папы римского в Россию, трудно было отделаться от мысли, что этим уже неопасным, бессильным злобствованием и завершается очередной крестовый поход на Русь.

Наивно думать, что Римского понтифика влекла в нашу страну тяга к путешествиям.

Нет…

Этому другу Рональда Рейгана надобно было приехать в поверженную «империю зла» не просто как официальному лицу.

Обязательным условием этого визита выставлялось, чтобы Святейший Патриарх всея Руси сам и пригласил Римского понтифика, как бы признавая тем самым главенство Римского престола и сдавая последний рубеж нашей духовной самостоятельности.