Г. Костырченко - Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм.

1463

По сведениям, сообщенным автору одним из руководителей Еврейского университета в Москве М.С. Куповецким, который специально исследовал этот вопрос по материалам архива Министерства путей сообщения СССР, документами этого архива ничего подобного не подтверждается.

Шатуновская Л.А. Указ. соч. — С. 335–339. Еврейский антифашистский комитет у М.А. Суслова (из воспоминаний Е.И. Долицкого) // Звенья. Вып. 1. — С. 535–554.

РГАСПИ. — Ф. 81. — Оп. 3. — Д. 86. — Л. 26. Jewish Chronicle. — July 29, 1949; November 23, 1951; May 9, 1952. Советско-израильские отношения. — Т. 1. — Кн. 2. — С. 85, 86, 107, 130–131, 192–193, 199–200, 337–339. Независимая газета. — 1999. — 5 окт.

РГАНИ. — Ф. 5. — Оп. 25.—Д. 504. — Л. 130. Костырченко Г.В. Указ. соч. — С. 346.

30 апреля 1953 г. дело Нежного закрыли, а его самого освободили. В последующие годы вплоть до смерти в начале 70-х годов он продолжал широко делиться с друзьями и знакомыми своей версией о планах Сталина в отношении евреев в начале 1953 года[1676].

Аллилуева С.И. Только один год. — С. 135.

Ключевский В.О. Указ. соч. — С. 290.

Наряду с тем, что были «реабилитированы» Иван Грозный, Петр Великий и некоторые другие русские самодержцы, Николай I, например, продолжал именоваться в советской историографии не иначе, как Николай «Палкин», хотя в русской истории вряд ли найдется другое такое царствование, которое по духу и порядкам в государстве было бы так сродни сотворенной Сталиным империи. Последний, кстати, уже только своим в чем-то показным аскетизмом походил на этого монарха, спавшего, как известно, на походной металлической кровати.

В Третьем рейхе объектами антисемитской травли со стороны государства были не только «полные» евреи, но и лица, имевшие, так сказать, 3/4 еврейской крови (т. е. трех бабушек-дедушек еврейской национальности), а также «полукровки», состоящие в браке с евреем (еврейкой) или являвшиеся членами еврейской религиозной общины.

РГАСПИ. — Ф. 17. — Оп. 3. — Д. 1075. — Л. 27, 28, 42. Россия. — 1992. — № 26 (85). — 24–30 июня.

Идейную бифуркацию Сталина на почве «еврейского вопроса» отмечал и Н.С. Хрущев: «Если говорить об антисемитизме в официальной позиции, то Сталин формально боролся с ним как секретарь ЦК, как вождь партии и народа, а внутренне, в узком кругу, подстрекал к антисемитизму»[1677].

Тихон Хренников о времени и о себе. — С. 179.

РГАНИ. — Ф. 5. — Оп. 25. — Д. 504. — Л. 173–179.

Не упоминает о подобных планах в своих мемуарах и такой яростный обличитель сталинских преступлений, как Н.С. Хрущев. Из приближенных Сталина только Н.А. Булганин, выйдя на пенсию, любил после изрядного возлияния поведать своим собеседникам, разумеется, «по большому секрету» о том, как Сталин поручал ему подготовку и осуществление депортации евреев.

На подписном листе к обращению в редакцию «Правды» (хранится в РГАНИ — Ф. 5, Оп. 25, Д. 504, Л. 177–179) имеются также оригинальные автографы С.Я. Маршака, B.C. Гроссмана, М.О. Рейзена, М.И. Ромма, Л.Д. Ландау, И.О. Дунаевского и многих других видных деятелей еврейского происхождения.

Источник. — 1997. — № 1. — С. 142. Чуев Ф.И. Так говорил Каганович. — С. 174. Известия ЦК КПСС. — 1991. — №. 1. — С. 192. Правда. — 1953. — 28 янв.

РГАНИ. — Ф. 5. — Оп. 25. — Д. 504. — Л. 138–168, 187. Источник. — 1997. — № 1. — С. 143–146.

Источник. — 1997. — № 1. — С. 142.

Согласно истории болезни Сталина, у того после инсульта время от времени наблюдались краткие проблески сознания (реагировал на присутствующих открытием глаз) (РГАСПИ. — Ф. 558. — Оп. II. — Д. 1483. — Л. 84).

Более того, даже после смерти Сталина, 6 марта 1953 г., видимо, в силу бюрократической инерции был принят указ президиума Верховного Совета СССР о лишении Михоэлса звания народного артиста СССР и ордена Ленина, который отменили только 30 апреля 1953 г., причем указом того же органа власти, вышедшим под грифом «Без опубликования в печати».

Ефремов Л.Н. Дорогами борьбы и труда. — Ставрополь, 1998. — С. 12–14.

Сто сорок бесед с Молотовым. — С. 466.

Дружба народов. — 1988. — № 3. — С. 239.

5 марта министр госбезопасности Игнатьев уведомил Маленкова, Берию, Булганина и Хрущева, что в массе населения широко распространились антисемитские настроения и имеют хождение толки о том, что причина болезни Сталина кроется в подлых происках врачей-убийц (Пихоя Р.Г. Указ. соч. — С. 102).

21 марта 1953 г. постановлением президиума ЦК КПСС Жемчужину восстановили в партии. Новый партийный билет вручил ей через два дня М.Ф. Шкирятов, который по иронии судьбы за четыре года до этого оформил решение об изгнании жены Молотова из ВКП(б).

Исторический архив. — 1996. — № 4. — С. 136. Костырченко Г.В. Указ. соч. — С. 356–357.

Лаврентий Берия. 1953. — С. 21–25.

4 апреля 1953 г. Берия подписал приказ МВД СССР № 0068 «О запрещении применения к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия», в соответствии с которым в Лефортовской и Внутренней тюрьмах были ликвидированы созданные по указанию бывшего руководства МГБ СССР орудия для пыток и все приспособления, применявшиеся для этой цели.

Цанава в 1955 году покончит жизнь самоубийством в камере тюрьмы.

После ареста Берии Огольцов в августе 1953 года будет выпущен на свободу «полностью реабилитированным» по делу об убийстве Михоэлса. Его даже возьмут на работу в МВД СССР, однако через год уволят оттуда в запас. После того как покровительствовавший ему Маленков будет выведен из руководства как член «антипартийной группы», Огольцова в 1957-м уволят «по фактам дискредитации» с работы, потом, в феврале 1958 года, исключат из партии, в 1959-м лишат генеральского звания и государственных наград. Но, как и Абакумов, Комаров и Лихачев, он понесет наказание не за беззакония, совершенные в отношении еврейской интеллигенции, а за другое преступление — «за грубое нарушение социалистической законности, в результате которого были осуждены к ВМН и длительным срокам наказания работники ленинградских высших учебных заведений» в годы войны[1678].

Скрывавшийся под псевдонимом «Мать» автор письма требовал разоблачить и примерно наказать некоего пожилого развратника, растлившего его дочь-студентку и организовавшего нечто вроде дома терпимости, а также привлечь к ответственности многочисленное начальство, посещающее этот притон, опекающее его содержателя и пользующееся его сводническими услугами. На письме имеется помета старшего помощника Хрущева Г.Т. Шуйского, свидетельствующая о том, что он по указанию своего шефа направил его «на исполнение» секретарю ЦК П.Н. Поспелову (курировал Министерство культуры) и заместителю председателя КПК П.Т. Комарову. К рас׳ следованию подключился и КГБ, который сразу же выявил и арестовал организатора подозрительных оргий К.К. Кривошеина, человека с темным криминальным прошлым, а теперь сибаритствующего бонвивана, называющего себя «писателем» и «драматургом». Начиная с 1951 года он устраивал в своей просторной, роскошно обставленной квартире и на не менее шикарной даче в подмосковной Валентиновке так называемые литературные вечера. На них съезжались сливки номенклатурного бомонда, чтобы в приятном дамском обществе, состоявшем в основном из студенток Щукинского театрального училища, послушать под шампанское, икру и коньяк чтение новых произведений гостеприимного хозяина, набившего руку на инсценировках прозы А.П. Чехова и М.Е. Салтыкова-Щедрина. В качестве мзды за приятно проведенное время высокопоставленные гости (а среди них помимо Александрова были его старый друг и бывший заместитель по Агитпропу А.М. Еголин, заведующий Агитпропом ЦК B.C. Кружков, директор Литературного института С.М. Петров и другие номенклатурные тузы — любители «клубнички») помогали новоявленному популяризатору русской классики протолкнуть его поделки в репертуары ведущих театров страны, в планы столичных издательств и получить при этом немалые гонорары. Эдаким светским львом на эти литературно-сексуальные междусобойчики наезжал Александров, сопровождаемый, как правило, молодой элегантной актрисой, ставшей популярной, сыграв главную роль в экранизации чеховской «Анны на шее».