А. Морин - Суперлинкоры Сталина. «Советский Союз», «Кронштадт», «Сталинград»

Подобное бронирование обеспечивало непробитие главного пояса, траверзов и палуб в районе цитадели, а также крыши ГКП, 406-мм бронебойными снарядами на дистанциях 100–160 кбт при курсовых углах 0—70° и 110–180°, а барбетов башен ГК и стенок ГКП — на 130 кбт и более, но при всех курсовых углах. Горизонтальное бронирование должно было защищать, кроме того, от сбрасываемых с высоты до 3000 м бронебойных (до 1 т) и фугасных (до2 т) авиабомб жизненно важные помещения, расположенные ниже средней палубы. Столь мощного бронирования не имел ни один из известных линкоров мира.

Бортовая подводная защита должна была выдерживать контактный взрыв заряда 850–900 кг на любой глубине (в пределах осадки), что предопределило использование обводов с булями «ящичного» типа. Бортовая конструктивная подводная защита имела глубину (на миделе) 6,2 м и помимо 16-мм бортовой наружной обшивки включала три преграды (10+40+15 мм). Ближе к оконечностям, где ширина защиты уменьшалась, толщина основной защитной преграды повышалась до 50 мм. Днищевая защита была принята в виде «четвертного» дна высотой

3  м, то есть помимо 20-мм днищевой наружной обшивки также имела три преграды (8+30+12 мм), образующие три камеры, из которых только средняя заполнялась топливом. Она должна была противостоять неконтактным (на удалении более 5 м) взрывам указанного выше расчетного заряда.

Начальная поперечная метацентрическая высота при стандартном водоизмещении должна была быть не менее 3,0 м, период бортовой качки — 15–17 с. Непотопляемость должна была обеспечиваться при затоплении восьми любых главных водонепроницаемых отсеков протяженностью не менее 80 м (с сохранением надводного борта не менее 1,0 м). Корабль должен был быть способен использовать оружие на волнении до 7 баллов включительно при скорости хода 24 уз, а также поддерживать эту скорость при волнении до 8 баллов.

ГЭУ корабля, обеспечивающая скорость хода не менее 30 уз (при волнении до 3 баллов), включала четыре ГТЗА мощностью по 70 000 л.с. и 12 высоконапорных котлов КВН-24 паропроизводительностью по ПО т/ч (параметры пара: давление 65 кг/см2, температура 450 °C). Котлы и ГТЗА унифицировались с тяжелыми крейсерами проекта 82. ГЭУ располагались в четырех эшелонах, разделенных промежуточными отсеками. Предусматривались три вспомогательных котла паропроизводительностью по 15 т/ч. Особенностью проекта являлось наличие в носовой части двух крыльчатых движителей мощностью по 1600 л.с. с электроприводом, обеспечивающих повышение маневренности на малых ходах, а также движение со скоростью 5,5 уз при неработающей ГЭУ.

Электроэнергетическая установка, работавшая на трехфазном переменном токе (частота 50 Гц, напряжение 380 В), включала восемь турбогенераторов и шесть дизель-генераторов мощностью по 1200 кВт.

Дальность плавания 18-узловым ходом составляла 6000 миль, а 30-узловым ходом — 2100 миль при запасе топлива 8200 т. По проекту ТТЗ запас топлива должен был обеспечивать указанную дальность плавания и включать, кроме того, еще 2500 т (размещались в пределах цитадели в нижнем междудонном пространстве, заполняемом на 70 %). Расчетная автономность по запасам провизии принималась 25 суток. Численность личного состава корабля должна была составить не менее 2500 человек.

Стандартное водоизмещение в XIII варианте предэскизного проекта было получено 72 500 т (в ТТЗ — не более 70 000 т), а полное — 81150 т, при этом запас водоизмещения был принят равным 4,51 % от стандартного водоизмещения. Кроме того, оговоренная в ТТЗ максимальная осадка 11,5 м соответствовала не полному водоизмещению, а близкому к нормальному (76 000 т).

Стоимость постройки такого корабля по оценкам ЦНИИ-45 составила бы 2026 млн руб., то есть была бы почти в два раза большей, чем тяжелого крейсера проекта 82 (1168 млн руб.) и в шесть раз большей, чем легкого крейсера проекта 68-бис (средняя по серии — 322 млн руб.).

Сравнивая полученные в предэскизном проекте 24 основные элементы корабля с таковыми у линкора «Айова», можно констатировать, что наш перспективный линкор при близком составе вооружения, но меньшем боекомплекте, приходящемся на один ствол, заметно превосходил американский по мощи своей конструктивной защиты как надводной, так и подводной. Это обусловило его существенно большее (в 1,4 раза) водоизмещение, увеличенную мощность ГЭУ (в 1,3 раза), но несколько меньшую скорость полного хода.

Подготовленное ТТЗ 24 мая 1950 года было отправлено на согласование в МСП. Правильно оценив сталинское высказывание (на совещании 4 марта 1950 года по проекту 82): «…если вам сейчас делать особенно нечего, займитесь линкором…», министр В.А. Малышев не торопился реагировать на полученное от ВММ задание, тем более, что строить такой линкор в обозримой перспективе было явно негде. Более того, во второй половине 1950 года МСП передало все работы по линкору вместе с возглавлявшейся Ф.Е. Бесполовым весьма небольшой группой специалистов из ЦКБ-16, занятого разработкой «сталинского любимца» — тяжелого крейсера проекта 82, в ЦНИИ-45, чем заведомо придало им чисто исследовательский характер.

Между тем, ЦНИИ-45, рассмотрев ТТЗ, рекомендовал МСП воздержаться от его согласования, отметив в своем заключении, что оно предусматривает создание типичного линкора периода Второй мировой войны и не учитывает современного (1950 года) состояния средств нападения противника, а также перспектив их развития. При этом ЦНИИ-45 выдвинул альтернативную идею создания малых линкоров (впервые это было предложено главным наблюдающим по проекту 24 И.М. Короткиным в 1949 году), способных в составе соединения из двух — трех кораблей решать задачи, присущие линкору проекта 24, а одиночным кораблем — задачи тяжелого крейсера проекта 82.

Предложения ЦНИИ-45 в апреле 1951 года были рассмотрены и одобрены на совещании ведущих специалистов и главных конструкторов ЦКБ МСП. Совещание рекомендовало провести углубленную проработку такого линейного корабля ограниченного водоизмещения

Основываясь на представленных ЦНИИ-45 материалах, министр судостроительной промышленности Малышев подписал 13 апреля 1951 года письмо военно-морскому министру И.С. Юмашеву, основные положения которого сводились к следующему:

— ТТЗ предусматривает создание линкора типа, существовавшего в период Второй мировой войны, и не учитывает современного состояния средств нападения и перспектив их развития. Такой линкор не будет иметь подавляющего преимущества перед американскими типа «Айова» и поэтому не может быть «уничтожителем» линкоров», как это значится в ТТЗ. Предусматриваемая ТТЗ защита недостаточна, нет требований по защите от реактивных снарядов и управляемых авиабомб;

—  ведущие специалисты МСП считают создание линкора по ТТЗ ВММ нецелесообразным и не оправдывающим связанные с этим затраты государственных средств. Поэтому МСП предлагает провести исследовательское проектирование линкора ограниченного водоизмещения, способного в соединении из трех кораблей уничтожить любой из существующих линкоров противника, а одиночным кораблем — любой из существующих тяжелых крейсеров;

— одновременно с этим должно быть проведено исследовательское проектирование кораблей с реактивным оружием, способных вести бой с современными линкорами. На этой основе может быть разработано ТТЗ на современный корабль с мощным вооружением. МСП считает целесообразным вместе войти в Совет Министров с предложением отложить утверждение ТТЗ на линкор проекта 24 и провести в 1951 году исследовательское проектирование нового типа линкора с тем, чтобы во 2-м квартале 1952 года доложить правительству соответствующие предложения.

Проекция «корпус» теоретического чертежа линкора проекта 24

Ответ И.С. Юмашева В.А. Малышеву, подписанный начальником МГШ А. Г. Головко 25 мая 1951 года, был сугубо отрицательным, но малодоказательным. Предложения МСП отвергались, указывалось, что разработанное и согласованное с МСП ТТЗ необходимо возможно быстрее представить на рассмотрение правительства, учитывая, что установленные сроки уже прошли.

Получив такой ответ, МСП стало действовать самостоятельно, доложив письмом от 23 июля 1951 года заместителю председателя Совета Министров СССР НА Булганину свою позицию по линкору проекта 24 с просьбой отсрочить на год представление по нему ТТЗ, чтобы за это время провести дополнительные проработки и исследования.

Н.А. Булганин 8 августа поручил ВММ и МСП доложить ему этот вопрос совместно в сентябре, предварительно изучив его с командующими флотами. После получения мнений последних вопрос был рассмотрен МГШ (предложение МСП было им отвергнуто), но совместные предложения ВММ и МСП по нему доложены правительству не были. Как известно, в июле 1951 года министром стал вернувшийся из опалы Н.Г. Кузнецов, относившийся к созданию нового линкора резко отрицательно, в силу чего флот перестал проявлять какую-либо активность в этом вопросе.