А. Морин - Суперлинкоры Сталина. «Советский Союз», «Кронштадт», «Сталинград»

Между тем во исполнение решения МСП ЦНИИ-45 в 1951–1952 годах выполнил работу «Обоснование выбора типа линейного корабля» (руководитель — Ф.Е. Бесполов, ответственный исполнитель — вице-адмирал в отставке СП. Ставицкий). В ней конкретизировались высказанные ранее соображения о линкорах, были выполнены проектные проработки девяти вариантов «малого» линкора.

Корабли предлагалось вооружать одной— двумя башнями ГК (457 или 406 мм) и одной среднего калибра (180–220 мм). Последний предназначался для ослабления линкора противника в период сближения с ним путем вывода из строя отдельными попаданиями фугасных снарядов с больших дистанций КДП и артиллерийских РЛС). Особенностью «малого» линкора предлагаемого типа являлось усиление бронирования носовой оконечности с тем, чтобы обеспечить на при наиболее вероятных в бою курсовых углах (0—28° на борт) защиту от 406-мм снарядов на дистанциях 65—133 кбт.

Как показали выполненные СП. Ставиц-ким расчеты, в большинстве из возможных случаев боевого маневрирования выход из строя линкора противника наступит раньше, чем хотя бы одного из кораблей группы (два корабля с двумя башнями ГК или три корабля с одной). Наибольшей эффективностью среди рассмотренных обладал бы «малый» линкор с 457-мм артиллерией, однако, поскольку по ней практически не было никакого технического задела (кроме предварительных проработок ЦКБ-34), ЦНИИ-45 рекомендовал для дальнейшей углубленной проработки вариант с пятью 406-мм орудиями ГК в двух башнях. Водоизмещение и стоимость каждого из таких кораблей будет близким к таковым у тяжелого крейсера проекта 82, которые могут строиться «в достаточном количестве».

Проект «малого» линкора с пятью 406-мм орудиями,1951 г. Впрочем, «малым» этот корабль может считаться весьма условно: его полное проекту составляло 44 900 т!

Обращает на себя внимание относительная слабость средств ПВО рекомендованных вариантов корабля. По мнению Ставицкого, ЗКДБ наиболее целесообразно размещать не на линкорах, а на кораблях их охранения, линкоры же рекомендовалось вооружать автоматической 57—76-мм артиллерией, а также «противоштурмовыми» 25-мм автоматами.

30 декабря 1952 года комплект материалов по «малому» линкору был при письме за подписью заместителя министра Б. Г. Чиликина препровожден Н.Г. Кузнецову, который без каких-либо комментариев направил его в ГУК. Начальник ГУК Н.В. Исаченков обратился к Кузнецову с просьбой дать указание МГШ о рассмотрении этого вопроса и одновременно доложил о необходимости разработки МГШ ОТЗ ВМФ «на проектирование авианосцев для обеспечения тяжелых кораблей». МГШ с рассмотрением материалов по линкорам не спешил.

Со смертью Сталина вопрос о продолжении проектирования и строительства тяжелых артиллерийских кораблей перестал быть для руководства флота и промышленности актуальным, и при корректировке планов военного судостроения в апреле 1953 года все работы в этой области, включая проект 24, были постановлением правительства закрыты.

В середине 1930-х годов руководством Советского Союза была предпринята попытка одним рывком за 10 лет вывести страну в перворазрядные морские державы. При этом инициатива в создании «большого флота» исходила не от УМС РККА, а исключительно от самого И.В. Сталина. Более того, она явилась даже неожиданной для УМС и командующих флотами, ориентировавшихся на действия с использованием в основном легких надводных сил, авиации и подводных лодок.

Решения о строительстве многочисленных линкоров и тяжелых крейсеров были обусловлены не столько потребностями обороны страны от потенциальных агрессоров, сколько соображениями общеполитического характера. «У могучей советской державы должен быть соответствующий ее интересам, достойный нашего великого дела морской и океанский флот», — провозгласил председатель СНК СССР В.М. Молотов на XVIII съезде ВКП(б).

Обладание сильным линейным флотом в ту пору считалось для великой державы столь же важным, как после войны обладание ядерным оружием. Поэтому неудивительно, что Сталин отдавал созданию линкоров высший приоритет в предвоенном кораблестроении, требуя от конструкторов и моряков создания сильнейшего в мире линкора. Спроектированные в кратчайшие сроки и спешно заложенные в 1938–1940 годах линкоры типа «Советский Союз» практически удовлетворяли этому требованию.

«По копеечке соберем и построим» — сказал, по свидетельству Н.Г. Кузнецова, в 1939 году И,В. Сталин, игнорируя прямой вопрос наркома ВМФ о том, «что будем с ними делать на Балтике и Черном море, если война начнется внезапно». Между тем, если вспомнить развитие событий в Великой Отечественной войне, то станет ясным, что наши новые линкоры и крейсера, будь они к 22 июня 1941 года построены, не оказали бы сколь-либо заметного влияния на ее ход. За всю войну ни один из наших крупных кораблей боевых столкновений с кораблями противника не имел. Наши линкоры и крейсера в основном оказывали огневую поддержку сухопутным войскам, а на Черном море в начальный период войны сочетали ее с транспортными и малоуспешными набеговыми операциями. Основным противником этих кораблей являлась авиация. На Балтике ею был выведен из строя линкор, а на Черном море потоплен один крейсер и тяжело повреждены несколько других. На заключительном этапе наши крупные надводные корабли (включая полученные от союзников в 1944 году линкор и крейсер) практически вообще не использовались, принимая лишь участие в обеспечении ПВО своих баз. Берег Сталин в годы войны крупные корабли «на потом»! Ни к одному другому роду сил он не относился

Проектный вид американского суперлинкора «Монтана», вооруженного 12-ю 406-мм орудиями

«Ямато» — самый мощный линкор Второй мировой войны. Если бы его реальные характеристики стали известны Сталину, то проект линкора «Советский Союз», несомненно, был бы переработан в сторону дальнейшего увеличения водоизмещения и усиления наступательных возможностей

столь бережно. Наши относительные потери в линкорах и крейсерах (доля погибших от количества участвовавших в войне) оказались самыми низкими среди флотов всех воевавших государств (14,3 % вместо 25 % в среднем по флотам союзных стран).

Вторая мировая война показала, что длившаяся свыше 80 лет эра тяжелых артиллерийских кораблей и их дуэлей в пределах визуальной видимости заканчивается, а линкоры и крейсера утратили роль главной ударной силы флота, уступив ее морской авиации (в значительной степени — палубной авианосной) и подводным лодкам. Так, на долю авиации пришлось в годы войны 47 % потопленных линкоров, авианосцев и крейсеров всех воевавших стран (для ВМФ СССР — 100 %), на подводные лодки — 28 %, на торпеды надводных кораблей — 15 %, а на долю корабельной артиллерии — всего около 8,5 %. Случаи потопления линкоров огнем корабельной артиллерии, даже в комбинации с торпедами надводных кораблей, были редкими (за всю войну шесть эпизодов). Показательно, что самым могучим в мире японским линкорам «Ямато» и «Мусаси» с их 460-мм ГК до своей гибели под ударами американской палубной авиации так и не удалось сделать ни одного выстрела по линкорам противника.

Линейные корабли и крейсера вышли из войны, зарекомендовав себя в первую очередь как средство огневого содействия сухопутным войскам, поддержки высадки морских десантов и обеспечения боевой устойчивости авианосных группировок.

То, что тяжелые артиллерийские корабли утратили свою прежнюю роль главной ударной силы в войне на море, уступив ее авианосцам, и поэтому перестали быть убедительным символом морского могущества обладающей ими державы, И.В. Сталин так и не осознал. После войны он, отодвинув работы по новому линкору проекта 24 на второй план, заставил флот и промышленность сконцентрировать усилия на строительстве тяжелых крейсеров проекта 82, фактически заблокировав этим создание в СССР авианосцев, на котором настаивал Н.Г. Кузнецов.

Интересно отметить, что стойкую неприязнь к авианосцам сохраняли на протяжении более чем четверти века и все последующие руководители нашей страны. Им подыгрывало и командование нашего ВМФ, время от времени совершенно бездоказательно возвещавшее (выдавая желаемое за действительное), что авианосцы утратили свою роль, сверхпожароопасны, являются хорошими мишенями для ракет и тому подобное. Эта кампания развернулась в конце 1940-х годов в рамках борьбы с космополитизмом, то есть в период, когда руководство Военно-морского министерства усердно демонстрировало перед И.В. Сталиным свою активность в проектировании нового линкора, пресеченную Н.Г. Кузнецовым после возвращения на свой пост.

Что касается чисто технического существа работ по линкорам и тяжелым крейсерам, то несмотря на свою незавершенность, они оставили глубокий след в нашем военном кораблестроении.