Луис Ламур - Чэнси

- Мартин кто? - переспросил я спокойно. - Послушайте-ка, мэм. Раз уж он назвал меня сыном конокрада, справедливости ради стоит спросить его самого, а кто он-то такой? Только ты уж узнай у него сама, Присс. Нам это неинтересно. - Я отодвинул стул и поднялся. - Пойдем, Кит?

Она поднялась и встала передо мной - высокая, стройная, готовая тут же устремиться в путь, словно быстроходный парусник под напором ветра. Неужели я посмею взять ее с собой за Вал? Но взглянув в эти отважные, гордые глаза, я понял, что она не станет прятаться за чьей-либо спиной. Там, где хватит храбрости пройти мне, она пройдет вместе со мной.

Когда она на мгновение задержалась возле лестницы, ведущей в комнаты на втором этаже, я предупредил ее:

- Здесь есть люди, которые ищут меня. И мне придется с ними встретиться. Запомни одно: если что-то случится не так, Боб Тарлтон, он сейчас в кабинете у доктора, - мой партнер по бизнесу. Ему все о нас известно. Тебе достанется мое имущество.

- Значит, твои дела так плохи?

- Да, так плохи, Кит. Это опасные люди, матерые убийцы, но я тут кое в чем преуспел. - Я указал на винтовку. - И мне есть ради чего жить. Мы обязательно встретимся, но я был бы ничего не стоящим человеком, если бы не думал о возможных последствиях. Не выходи на улицу до тех пор, пока я не вернусь.

- Ты идешь их искать?

- Я иду искать Квини, девку, которая с ними ездит. Это подлая тварь, но я хочу чтобы она рассказала шерифу о том поединке, в котором я приобрел револьвер с рукояткой из слоновой кости. Она там была и все видела. Она единственная, кто может снять с меня обвинение... кое-кто в городе считает, что я убил человека.

Тот день выдался теплым и солнечным. Серые, словно посеребренные, доски тротуара излучали жар. Под навесом, прислонившись к опорам, стояли люди, лениво куря и щурясь на солнце, те самые люди, которые прошлой ночью пытались меня повесить... по крайней мере некоторые из них.

Они смотрели на меня отчужденно. Среди них попадались те, кто еще не определился во мнении, но всем было известно, что я на свободе условно и что вопрос обвинения еще не решен. И я прекрасно знал, что с наступлением сумерек, когда они соберутся вместе и опрокинут по паре стаканов, им может снова прийти на ум за меня взяться.

Задержавшись на мгновение у витрины, я бросил взгляд на отразившегося в ней молодого, высокого парня. Да, я проделал немалый путь с тех пор, как однажды в деревне они повесили моего папу. Плечи мои раздались, стали шире, я стал сильнее. Сильнее, чем любой из них. И все же пройденный путь - лишь частица того, что мне предстоит совершить, чтобы наконец превратиться в того человека, которым мне хотелось бы стать.

Неожиданно сзади по тротуару загремели тяжелые сапоги и раздался громкий, нахальный голос:

- Черт возьми! Да это же сынок конокрада! Похоже, приятель, нынче для тебя вьют веревку, как когда-то мы - для твоего отца.

Он стоял прямо передо мной, здоровенный мужик, даже крупней, чем я думал, - широкий, толстый и крепкий. Лицо его заросло щетиной, а маленькие, жесткие, свиные глазки смеясь глядели на меня в упор. Из слюнявого рта Стада Пелли торчал окурок сигары.

Стад понимал только один язык, но я тоже умел говорить на нем.

Оглянувшись, я увидел ковбоя, с грубыми, резкими чертами лица и холодным испытующим взглядом, который стоял, оперевшись о поручень. Вид потрепанный и затрапезный, но мне почему-то понравился.

- Амиго, - обратился к нему я. - У меня в городе есть враги. Не прикроешь ли ты мне спину, пока я слегка наведу порядок?

Я вручил ему винтовку и отстегнул ремень с пустой кобурой. Он взял у меня оружие, даже не улыбнувшись, и перевел взгляд на Стада.

- Многовато берешь на себя, приятель, - предостерег он. - Удачи тебе.

Пелли так и стоял, сжимая в зубах сигару, и усмехался.

- Ты же не собираешься в самом деле со мной драться? - спросил он с сомнением. - С такими, как ты, не дерутся, тебя достаточно просто отшлепать!

- Так отшлепай, - предложил я ему и нанес удар.

Вернее сказать, попытался... потому что промахнулся, совсем забыв, как он ловок. В свое время Стад служил в речном флоте, где бьют до тех пор, пока на ногах держишься. Я ударил, но был слишком самоуверен и промахнулся, а вот он меня припечатал! Что-то взорвалось у меня в голове - это был здоровенный, как окорок, кулак Стада Пелли - и я рухнул на землю, словно сброшенный дикой лошадью.

Не успел я приземлиться на спину, как меня охватила паника. Он приближался ко мне, и я прекрасно знал, во что он может превратить меня своими тяжелыми сапогами. Я перекатился на бок, резко поднялся, но он успел заехать кулаком мне в грудь. Я отлетел назад и снова упал, а он бросился на меня плотно сбитой горою костей и мяса.

Я опять вскочил и опять упал, а он устремился ко мне, намереваясь долбануть по голове сапогом. В последний момент я метнулся ему навстречу, и он перелетел через меня кувырком. Оказавшись на ногах одновременно со мной, Стад набычился и ринулся на меня, собираясь ударить головой. Я слыхал про его башку. Он хвастался, что может выбить ею дубовую дверь. Но я увернулся и как раз вовремя, так что он пролетел мимо, а я успел подставить ему ногу.

Пока он поднимался, я стоял неподвижно, не потому что хотел играть честно, просто мне требовалось восстановить дыхание. Он бросился снова, сделав вид, словно хочет протаранить меня, но неожиданно перешел на захват сверху. Это уже было нечто близкое к моему стилю, я пропустил его руку у себя над плечом и отвесил короткий удар в живот. Я впервые ударил его и думал, что это подействует, но он крепко в меня вцепился и стал опрокидывать.

Теряя равновесие, я подогнул колени и, упав на спину, резко выбросил ноги вверх. Стад перелетел через меня, и, изо всех сил оттолкнув его руками, я освободился от захвата. Вскочив быстрее, успел нанести ему удар правой, пока он вставал, и расквасил ему губу.

Стад вытер рот тыльной стороной ладони и увидал кровь. Тогда он стал медленно приближаться ко мне, вытянув вперед руки. Я попытался обмануть его, обозначив удар навстречу, но он, не обращая внимания, продолжал наступать. Я сделал шаг назад, еще... и тут понял, что позади находится тротуар и я споткнусь о него и упаду на спину. Поэтому срочно перешел к активным действиям, стукнув его кулаком по шее. Когда он попытался броситься на меня и опрокинуть, я заехал ему коротким боковым в ухо.

Так мы и стояли, глядя в лицо друг друга.

- Ну, как ты, Стад? - спросил я. - Только не вздумай дать деру. Я еще должен пересчитать тебе зубы.

Сделав ложный выпад правой рукой, я тут же нанес левой мощный зубодробительный тычок в губы, уже и без того распухшие. Брызнула кровь, и он ринулся на меня, молотя по воздуху тяжелыми круговыми ударами. Я уперся ногами в землю, а в последний момент метнулся ему навстречу, обеими руками ухватил его за ремень, рывком развернул и швырнул головой о поручень.

Ограждение треснуло, оглушенный, он остался сидеть неподвижно, а я стоял рядом и пытался восстановить дыхание.

Вокруг собралось не менее сотни зрителей, которые нас подбадривали. Пелли, пошатываясь, поднялся, но оказалось, что пострадал не так сильно, как я надеялся, потому что внезапно он бросился на меня, нырнул под встречный удар и протаранил головой мой живот. Меня пронзила острая боль, перехватило дыхание, и я грохнулся в пыль. Меня спасла чрезмерная масса противника - по инерции он пролетел мимо.

Я поспешил подняться и принялся отступать, пытаясь на ходу восстановить дыхание. Он приближался медленно, собираясь добить меня, и я не в силах был ему помешать. Кровь текла у него теперь и из пореза на голове, который он заработал при столкновении с ограждением.

Я пятился, задыхаясь, а он подходил все ближе. Нанес мне тяжелый удар левой, потом той же рукой подхватил меня и зафиксировал на месте, отведя для удара массивный правый кулак. И тут я почувствовал второе дыхание, сбил его захват в сторону правой рукой и правым же кулаком сверху вниз заехал ему по скуле. Потом бросился на него, угодив одним движением головой в лицо, ухватил за ремень и швырнул тем же способом. На этот раз он грохнулся оземь.

Рывком Стад было поднялся, но я нанес ему два удара подряд, левой и правой, и он упал снова. Теперь он вставал медленнее, а когда поднялся, я, сделав обманное движение, заставил его поднять руки и провел апперкот в солнечное сплетение. От удара он согнулся пополам, а я рубанул ему сверху по почкам. Вскрикнув, он выпрямился, лицо исказилось от боли, а я, широко размахнувшись, изо всех сил саданул его в челюсть, услыхал, как треснула кость, и увидел, как перекосилась нижняя половина его лица.

От удара Стад развернулся на девяносто градусов, я подошел к нему, положил руку на плечо и повторил апперкот в солнечное сплетение. Он повалился, но я подхватил его, удержав на месте, и ударил снова.

Он рухнул в пыль, я подошел и повернул его сапогом.

- Послушай, Стад, - сказал я ему, - в другой раз, когда ты достанешь веревку и захочешь кого-то повесить, вспомни про эту небольшую потасовку. А теперь как можно быстрее убирайся из города. Возвращайся назад в Теннесси и расскажи всем, что случилось. И если я тебя когда-нибудь еще встречу, то непременно снова взгрею.