Леонид Милов - О причинах возникновения крепостничества в России

Подчеркнем, что, как правило, барская пашня обрабатывалась холопами, а не крестьянами-общинниками. Иначе говоря, господствующий класс феодальной Руси удовлетворял свои нужды в собственной пашне, во-первых, минуя крестьянский мир и неизбежные в этом случае сложности общинного землеустройства, и, во-вторых, компенсируя неизбежный дефицит рабочего времени крестьянина холопьим земледельческим трудом, т.е. трудом пауперизированных элементов и пленников.

Общеизвестно, что отработочная рента с точки зрения политэкономической является наиболее примитивным и грубым способом изъятия прибавочного продукта у непосредственного производителя. В Древней Руси вплоть до начала XVI в. господствующий класс при получении ренты в форме натуральных оброков имел дело прежде всего с мирской организацией общины, а не с личностью каждого крестьянина. Поскольку община как средство классового сопротивления и локальной сплоченности крестьян была неискоренима в силу прежде всего экономических условий, реализация укрепления личной зависимости крестьян была всегда желанной целью для господствующего класса. Социальное противостояние (не политэкономическое!) феодала-вотчинника общине in corpore не придавало производственным отношениям земельного собственника и непосредственного производителя нужной прочности (гарантии) внеэкономического принуждения, поскольку феодал в социальной практике должен был постоянно чувствовать сплоченность крестьянского мира. На Западе эта проблема на разных этапах решалась либо объективно-исторически (путем естественного, а стало быть, более или менее замедленного разложения общины), либо субъективно-исторически (путем разгрома общины). На Руси одним из возможных практических решений подобной задачи стало внедрение отработочной ренты, независимо от ее размера неизбежно ставящей крестьянина-общинника в условия самой грубой формы внеэкономического принуждения.

Специфичность развития феодальных отношений в условиях существования общины маркового типа наиболее ярко, хотя и опосредованно, проявилась в XIV-XV вв., а отчасти и в первой половине XVI в. в системе сельского расселения. Исследователь истории сельского расселения до XVII столетия А.Я. Дегтярев пришел к выводу о полном господстве в Русском государстве вплоть до конца XVI в. мелких одно и двухдворных поселений. По обработанным А. Я. Дегтяревым данным, по 17 149 поселениям в Северо-Западной Руси было 70,6% одно и двухдворных поселений. Видимо, вплоть до конца XV в. этот тип сельского расселения был характерен и для центра страны. Однако уже с конца XV в. в центральных районах эта система сельского расселения постепенно сменяется другой, с преобладанием более крупного поселения (шесть дворов и более) 16.

Причиной господства самых мелких поселений А.Я. Дегтярев считает главным образом политику класса феодалов и феодального государства, выразившуюся в массовом распространении в XIV-XV вв. налоговых льгот для новопоселенцев, садящихся на новые, неокультуренные земли. Освобождение от различной рода государственных налогов и повинностей, а также повинностей и платежей в пользу феодала-землевладельца достигало пяти – десяти лет, а в отдельных случаях и более длительного срока. Это служило сильнейшим стимулом для заведения новых поселений. Такой ход рассуждений автора представляется в целом вполне убедительным.

Следует отметить, что социально-экономические факторы, в частности политика льгот, непосредственно стимулировали лишь сам процесс расселения, процесс возникновения все новых и новых поселений, но отнюдь не определяли их размеры. «Льготчику», а отчасти и землевладельцу в принципе было безразлично будет ли новое поселение одно-двухдворным или четырех-пяти дворным. А.Я. Дегтярев здесь несколько недооценил природно географический фактор, воздействующий на тип поселения, хотя приводит в своей работе довольно убедительный материал, доказывающий весьма существенное влияние качества почв на размер поселений 17. Заметим, что природно-географические условия, вероятно, уже в xiv-xv вв. в принципе допускали сосуществование разных типов поселений.

В исследовании А.Я. Дегтярева важнейшим для нас является не столько наблюдение о господствующем типе поселения, сколько убедительные факты о стремительности роста новых поселений. Тип расселения на Руси свидетельствует о постоянном мощном форсировании этого процесса (поселения заводились при первой же возможности, а потому и были только мельчайшими). Нарастание лавины новых поселений служит самым твердым обоснованием именно этой особенности.

Отсюда, на наш взгляд, можно сделать заключение, что политика массового насаждения новых льготных поселений была конкретно-исторической формой проявления процесса укрепления феодальной собственности на землю в условиях существования крестьянской общины. Данная форма, на наш взгляд, равно ценна по своей объективно-исторической сути существенно значимому в основных западноевропейских странах варианту развития и укрепления феодальной земельной собственности путем разложения общины и превращения аллода в конечном счете в крупную земельную собственность. По словам Энгельса, именно на основе аллода возник феодальный общественный и государственный строй с господством феодальной аристократии 18. Разница состоит в том, что если в Западной Европе этот процесс протекал на стадии вызревания феодализма как способа производства и общественного строя, то на Руси – уже в период укрепления и развития феодализма.

Само укрепление и развитие феодальной земельной собственности в условиях неизбежного сохранения крестьянской общины было чрезвычайно сложным и многогранным процессом. Одним из средств такого укрепления было превращение исконного общинного крестьянского населения в «новоприходцев», садившихся на чужую землю, на землю феодала. При этом крестьянин воспринимал феодала уже не как внешнюю силу, которой он вынужден был покоряться, а как подлинного земельного собственника, собственника, отчужденного от непосредственного производителя основного условия труда. Вероятно, только с этого момента входит в действие вся совокупность законов феодального способа производства. С этой точки зрения режим насильственного введения феодальной ренты путем внеэкономического принуждения, а также элементов политической неполноправности можно, пожалуй, назвать лишь раннефеодальной стадией развития. Думается, что именно в этой связи Ф. Энгельс в письме К. Марксу от 22 декабря 1882 г. писал: «Несомненно, крепостное право и зависимость не являются какой-либо специфически средневеково-феодальной формой, мы находим их всюду или почти всюду, где завоеватель заставляет коренных жителей обрабатывать для него землю, – в Фессалии, например, это имело место очень рано. Факт этот даже сбил меня и кое-кого другого с толку в вопросе о средневековом крепостничестве; слишком легко склонялись к объяснению его простым завоеванием, это так легко и просто решало дело» 19. Как известно, во Франкском государстве с момента прихода германцев до становления собственно феодальных отношений прошло четыре столетия, а в центре процессов этой эпохи было превращение служилой знати и др. в подлинных земельных собственников, так или иначе дающих крестьянам землю на условиях выполнения повинностей и платежей.

На наш взгляд, серьезным доказательством того, что политика массового насаждения новых поселений была попыткой расшатать общину, нейтрализовать обычно-правовые убеждения исконности общинного землевладения, сломить сопротивление общины и превратить феодалов в подлинных земельных собственников, служит актовый материал о так называемых старожильцах.

Традиция старой историографии, рассматривавшей старожильцев только в аспекте вызревания крепостничества (работы М.Ф. Владимирского-Буданова, М.А. Дьяконова, Ф.И. Леонтовича и др.), была воспринята и советской историографией. С этих же позиций подходили к изучению старожильцев академики Б.Д. Греков и Л.В. Черепнин. По Б.Д. Грекову, старожильцы были первой категорией крестьянского населения, увязшей в путаx зарождавшегося крепостничества: «Старожильство определяется не сроком прожитых за землевладельцем лет, а характером отношений между старожильцем и землевладельцем, либо старо-жильцем и государством» 20. Сам термин «старожильцы», по мнению ученого, появился тогда, когда возникла потребность отмежевать категорию старых, зависимых от землевладельцев тяглецов от увеличивавшейся массы «новоприходцев» (термин, предложенный Б.Д. Грековым) 21.

Л.В. Черепнин обратил внимание на весьма важное обстоятельство: «Крестьяне-старожильцы, ушедшие из феодальных владений, не перестают рассматриваться как старожильцы, и если они возвращаются на те участки, где жили раньше, то феодалы не смешивают их с крестьянами, приходящими из других княжений» 22. Это наблюдение послужило автору основой для более широких выводов. Их сущность сводится к тому, что «основная часть крестьян – “старожильцы” – начинает рассматриваться как крепкая земля, связанная с определенными земельными участками. Возврат старожильцев считается приходом на свои “старые места”. Это… понятие “старое место” крестьянина-старожильца сыграло большую роль в дальнейшем юридическом оформлении крепостнических отношений… Закон постановил, что ушедшие из феодальной вотчины старожильцы не перестают рассматриваться в качестве крестьян-старожильцев своего феодала» 23.