Наталия Басовская - Зарождение средневековой цивилизации Западной Европы. Лекции.

451 год, вот страшное событие. Битва народов, так назвали это событие на Каталаунских полях, на территории современной Франции, Северо-Восток Франции, недалеко от города Тура. Полчища гуннов, это супердикари во главе с Атиллой, которого называли "бич божий", дикарь. Хлынули когда-то из глубин Монголии и прошли по Южному Уралу, прошли по Поволжью и вот они здесь, в Европе. Римляне пытаются их остановить на территории северо-восточной Франции, и становятся в один строй вместе с вестготами, германцами, бургундами, алеманами, до этого презирая их, как писали римские историки, ведь они только "бр-бр" говорят, мажут волосы каким-то жиром вонючим… Мажут, мажут — такая у них была гигиена. От их блюд все время пахнет луком и чесноком, они горланят свои дикарские песни, это я пересказываю римских писателей. Сидя на своих приземистых лошаденках, они делают все, понимаете, и спят даже на них — дикари. И вот римляне становятся с ними в один строй, потому что пришли гунны. О гуннах тоже писали Римские историки, очевидцы Аммиан Марцеллин. Что они рассказывают? Они очень неплохо поняли природу этих кочевников, довольно страшных. Они подметили очень тонкие вещи: наподобие кома снега, поднявшегося из темного угла, когда везде уже тепло, весна и в темном углу где-то сохраняется ком снега, и вот он такой нелепый, такой несвоевременный на фоне зеленых листочков. Они выползли из своего темного угла и надвигаются на нас, на цивилизацию. И подмечают такую вещь, у них нет понятия Родины, потому что он зачат в одном месте, рожден в другом месте, достиг зрелости в третьем месте — кочевники. Это другой мир. Это другой, принципиально иной мир, смертельно страшный и непонятный утонченным римлянам. Германцы даже на их фоне не такие дикари. И вот когда пришли гунны, это уже конец света в кубе.

Римляне становятся в один строй в 451 году с германцами и останавливают гуннов и Аттилу на этих самых Каталаунских полях.

В общем, событий много, когда Аларих в 410 году захватил Рим, три дня вестготы просто громили Вечный город, просто радовались разрушению и это был не единственный… Рим был захвачен еще раз, он был захвачен вандалами, вы знаете, это слово стало нарицательным — "вандализм". Вандалы тоже германское племя, им нравилось уничтожать эти утонченные скульптуры, им нравилось расшвырять их рукописи, допустим, свитки какие-то… Это для них был символ победы над Римским миром, таким властным, таким сильным, таким победоносным на протяжении многих веков.

Итак, картина какого-то полного крушения для одних, а для других, для этих варваров, говорящих "бр-бр" — наслаждение торжеством над своим давним опасным врагом. И это первое, что я хочу подчеркнуть для вас, для понимания средневековой цивилизации Западной Европы. Я называю это знаками, под которыми рождена цивилизация средневековой Западной Европы, первый знак — знак апокалипсиса, знак конца света. Вот он. Он к ним пришел и берусь утверждать, что до конца этого тысячелетия, по-своему замечательного, очень интересного, этот знак никуда не уходил, он так и оставался в пространстве.

Человек Средневековья твердо верил в возможность конца света, ему даже несколько раз объявляли. Представьте себе объявление: "Вот тогда-то наступает конец света". Для них объявляли, тысячный год был назначен, потом перенесли, перенесли. Церковь — очень гибкая организация, когда не случилось в тысячном году, сказали, переносится, ошибка вкралась в наши вычисления. Не учли 33 года земной жизни Христа, значит, переносится на 1033. Люди опять ждали, уже не так истово, как в первый раз. Потом еще раз переносили под разными предлогами, календаря и хронологий. Ну а потом рассосалось, но в 15 веке его ждали опять. И между прочим, один из мотивов путешествие Колумба в Новый свет, в Америку, — это поиск такой земли, где можно будет укрыться от конца света. И поэтому 1492 год — условная веха конца Средних веков, это условное открытие Америки Колумбом. Почему условное, потому что вы знаете, что сам Колумб не знал, что он открыл, он вообще-то думал, что он в Индии. Но один из мотивов его движения туда, это поиск возможного укрытия от конца света.

Итак, знак апокалипсиса, под которым рождается Средневековье и Средневековая цивилизация. Это навсегда налагает на нее отпечаток. Человек Средневековья абсолютно верит в возможность конца света, допускает его совершенно реально тогда, когда будет сказано и подсказано, конечно, церковью, ибо она владеет душами людей, к этому сейчас я еще приведу.

Каковы же были эти два мира и что позволило им так синтезироваться? Что соединилось? Тут мы увидим еще такие знаки, под которыми встреча миров состоялась. Итак, два мира. Римский мир 4 — 5 веков, основное я уже сказала, только теперь подведем некоторые итоги. Что в нем внутренне перерождаюсь? Внешне все очевидно, Рим перестал побеждать, Рим перестал быть захватчиком, Рим перестал быть похожим на самого себя. Рим не захватчик — это не Рим, Рим не победитель — это не Рим. А что же такое внутри у него происходило? Мы с вами вряд ли остановимся на концепции наказания за грехи, такого абстрактного, посмотрим реально, конкретно. Во-первых, Рим этой эпохи в целом, я считаю, что с ним произошло самое главное, что можно назвать так. Как цивилизация античная он утратил самоидентичность. Страшное явление. Он перестал быть адекватен самому себе. Рим не завоеватель — уже не Рим, Рим не победитель — уже не Рим. И самое главное, Рим, который рождался, достигал расцвета, 2 — 1 век до н. э и первая половина второго, это высокий расцвет Рима. Это был Рим, основанный на труде рабов, которых можно было пополнять сколько угодно. Вот завоевали какую-то область, рабов — сколько хочешь. Был такой остров Сардиния, есть такой остров Сардиния, почему был. Завоевали Сардинию, которая взбунтовалась против власти Рима, всех жителей обратили в рабство. В Риме появилась поговорка — "дешев как сард", т. е. рабы страшно подешевели. Рабы — это удобство, это повседневность, когда они покорили во втором веке нашей эры Грецию, сделали своей провинцией, в Риме появилась масса рабов-учителей, рабов-писателей, рабов-поэтов из высочайшей греческой культуры. И такие рабы, сарды, это конечно работники в поместье, а это…ну все равно, все рабы. И рабская психология кругом, и она нормальна и римлянин считает, что есть люди и есть рабы. Это замечательно выразил римский писатель Варон, в эпоху расцвета Рима он в своем трактате о сельском хозяйстве написал: "Орудия делятся на насколько категорий, большинство людей делят их на три группы. Орудия немые, к коим относятся мотыги, телеги, плуг. Орудия полуговорящие, к коим относятся волы, и орудия говорящие, к коим относятся рабы". По-латыни instrumentum vocale, "говорящий инструмент", это психология. Это не обязательно, как в детских вариантах, в школе объясняют, рабов били, избивали, это не обязательно. Ну, там при случае слегка наказать, а уж за какое-то большое преступление и жестоко наказать. За восстание — да, 10000 распятых рабов после Спартаковского восстания 73–71 годов до н. э. 10000 рабов распяли, но это ЧП, а в повседневности — раб это удобство. Но постепенно это, в общем, краеугольное явление, на котором держится этот мир (есть МЫ — римляне; есть варвары "бр-бр"; есть варвары, обращенные в рабство, — это рабы, так устроен этот мир), все рушится, все размывается.

Труд рабов не очень производительный, наверно, вы прекрасно это понимаете. Какой у него интерес? А все время бить его плеткой — это можно, но когда рабов стало очень много, в эпоху классического рабства, в больших поместьях. Тысячи! Прикиньте, сколько надо надсмотрщиков, чтобы за каждым уследить. Нерационально, разоришься на надсмотрщиках, а так они работают плохо, так, как работает раб.

Для того, чтобы понять, что такое рабский труд, вот давайте представим себе парадоксальную фигуру. Раб-рационализатор, ну сейчас они называются не рационализаторы, а, допустим, менеджер, с гениальным проектом прибегает к своему хозяину: "О-о-о, у меня такой проект! Я такую штуку придумал. Вот мы ее внедрим в производство оливкового масла, допустим, завтра соседнюю виллу перегоним, на рынке у нас доходы будут". Ну зачем это рабу? Ему же от этого ничего не будет. И производство, материальная жизнь в громадной этой империи, которая казалась такой всемогущей, победительной, приходит в упадок.

Наука не соединилась никак с производством. Наукой занимаются свободные, т. е. те, кто называется люди. Самая популярная наука — философия, ибо философия — это же не научная дисциплина, это мировидение. Они философствуют, они рассуждают об устройстве мира, вселенной, высказывают гениальные догадки, например о том, что Земля — шар. Они догадались, потом в Средние века церковь запретила так думать, это абсурд. Потом это откроют заново, это будет целая плеяда ученых Возрождения. Наука сама по себе, а производство — это же удел рабов. Никакой свободный, самый ученый ум, не будет предлагать туда, в производственную сферу. Это унизительно, это не для нас, свободных и богатых. И потому рано или поздно Рим, при всех достижениях его… У них уже высоко развивалось и финансовое дело, уже были и банки, уже были займы, кредиты, проценты, ростовщичество, все было. Но оно тормозится отсутствием настоящего, свободного интереса. Для того, чтобы были все-таки люди, менеджеры современные, которые хорошо бы работали в экономике, начинают нарушать то, что и есть самоидентичность — появляются вольноотпущенники. Ох, какую власть они постепенно в Риме забирают, те, кто получили свободу из рук своего хозяина, за какие-нибудь заслуги. Как они служат своим хозяевам — так, что потом их же и свергнут, их же и сбросят куда-нибудь. Появляется такая категория людей энергичных, циничных, мстящих за свое былое положение. Очень опасные, а главное, размывается простая психология, что есть люди и есть "инструментум вокале", это было просто и ясно. А теперь вся картина смазывается. Какие-то вольноотпущенники. Такие пробивные, такие энергичные. Начинают руководить императорами, в позднюю римскую пору. Картина мира замутнилась, исчезла та ясность, на которой держалась вся римская сила.