Дети гарнизона - Седов Сергей Юрьевич

обсуждения сценария и сметы. Мощный многосерийный проект, про террористов и экстремистов.

Задействованы эсминцы, вертолеты, подводная лодка, колоритная массовка. Все договорено. А на

душе кошки скребут. Ощущаю некую пустоту душевную и творческую. Как камень дотолкал до

вершины, а он снова скатился вниз. И нужно все сначала. И тут вы — как светлый... этот… луч. В

этом…

— Темном царстве, — иронично уточнила попутчица.

— Вот именно! Ну разве я мог не заметить и не увлечься? И сразу представил сцену. Они

стоят вдвоем на носу корабля. Над черноморской пучиной. Медленно несутся навстречу ночи.

Холодный ветер бьет им в лицо. Но вместе в мягком пледе, согревая друг друга теплом своих

родных, русских тел. И что-то еще — бла-бла-бла...

— О, что-то вы заторопились! Это как из старого бородатого анекдота: один индеец

замерзает под одеялом, а два индейца — нет. И сцена попахивает плагиатом. Из фильма с не

очень хорошим концом. Только я не одинока, у меня есть с кем греться.

— Вы имеете ввиду этого прелестного мальчугана — вашего сына? То есть, гуле-гуле, на

палубе? — И Нат взял разгон: — Уже дальше видится сюжетная коллизия. История красивой

молодой женщины. После долгой разлуки возвращается на историческую родину. Хочет

познакомить сына с родителями, его дедом и бабкой. Едет в канун Нового года, чтобы, ко всему

прочему, показать сыну еще и настоящую зиму. Конкретных окострюленых снеговиков. И

раздающего подарки подвыпившего краснощекого Деда Мороза. Ну и, конечно, пышную, в

лампочках, конфетти и игрушках громадную новогоднюю елку. Причем все русское, настоящее,

без обмана. Как говорят, «а натюрель». Запомнит такое надолго. Уж что-что, а такого в Стамбуле

или Бейруте не увидишь. У многих народов Новый год празднуется в разное время, — решил

блеснуть эрудицией. — Китайцы — свое, арабы с европейцами празднуют свое…

— Правильно рассуждаете. Я тоже читала где-то, — перехватила она тему, — что, по

древним поверьям, в одну из ночей под Новый год совершается Величайшее таинство

Мироздания… Вселенная гибнет и рождается обновленной. Считалось, что в эту ночь умирает и

рождается не только сама Вселенная, но и боги и посланцы богов. Поэтому эта ночь и называется

еще «Розд-здво» — уж не знаю, как переводится. Вроде рождения звезд и обновления жизни...

— Смотрите-ка, почти что Рождество! Подождите, так этим может быть объяснена наша

встреча в шквальной ночи? Очень интересная деталь…

Но вместо ответных слов слегка зазвенело — бокалы и стаканы поползли по столу,

повинуясь крену. Чайная ложка соскочила и скользнула серебристой мышкой в сторону… Нат

ловко подхватив ложечку, вернул ее на блюдце.

— Вы знаете, — галантно продолжил он, — занимаю болтовней прекрасную незнакомку, а

не соблаговолил познакомиться. Нет, не говорите, я угадаю... Вас зовут Елена, судя по прекрасной

внешности и...

— И по тому, как меня по имени вызывали? По громкой связи, для отметки выездной визы

на документах? — улыбалась она.

— Да, каюсь, виноват, подслушал. Но заметьте — имя сразу запомнил: Елена.

— И положили глаз? Знаю я вас, мужиков.

— Не вижу ничего удивительного. С вашей внешностью. С такой фактурой... Я даже знаю,

как зовут вашего сына: Пати, Патрик, Петр по-русски. Кстати, где он, юный мужчина, ваш ангел-

хранитель?

— Заснул. Он у меня очень самостоятельный, но эти волны быстро его укачали. А вот у меня

от качки только бессонница, — призналась, чуть краснея. — Ну, а вы, в силу каких причин

отважились в рейс через море?

— Давно обещал себе, — подхватил мысль попутчик, — рвануть окружным путем. Заехать

на малую Родину. Совсем забыл, какая она, Родина. А тут включил случайно новости по ящику —

про революцию на Майдане! Видели? Этот несчастный мужик с обезображенным лицом вещал с

трибуны: «Бандит должен сидеть в тюрьме!» Думал, новое кино какое, римейк на старые темы.

Прямо засмотрелся. Ждал, когда скинет бугристую резину с лица: «Я — Фантомас! Ха-ха-ха!» На

авиарейс даже опоздал. Пошел теплоходом через море. А чего бы и нет, таки — да, возьму люкс-

каюту, приду в себя, подумаю... Новый год скоро, может и Новая жизнь, — вслух мечтал

попутчик. — Дай, к брату старшему запрусь неожиданно. В родные пенаты. Сколько мы уже не

виделись? Лет пятнадцать, где-то так. Появлюсь нежданно, как настоящий Дед Мороз раздам

всем подарки. Его жене, дочкам, племяннику. Такие были славные малыши, любили меня очень.

Накупил сдуру детских костюмов, а они уже взрослые совсем. Проведаю мамину могилку — ох,

давненько уже у нее не был... Возвращение блудного Ната. Остаться, бизнес начать. За те деньги,

что удалось отложить за последние годы, половину родного города можно скупить! — Нат

остановился, тяжело вздохнул.

— Да, ностальгия нахлынула мутной волной, — констатировала, улыбаясь, попутчица.

Поток мыслей незаметно превращался в воспоминания, которых совсем не хотелось. Неожиданно

призналась себе: и ведь правда, отличное время, чтобы скинуть груз лихолетья! Чертовский прав

этот шустрый попутчик!

Откровенья бурной ночи

— Весь наш мир соткан из традиций,— щупал тему для разговора попутчик, — и суеверий,

разных верований.

Она пила из бокала медленно, наслаждаясь ароматом, думая о чем-то своем, и отрешенно

наблюдала разговорные потуги собеседника,

— И мы только придумываем новые названия и осовремениваем ритуалы празднования, —

продолжал тот мудрствовать, — Новый год на носу, готовимся, наряжаем елку. А ведь эта

традиция пришла из глубины тысячелетий. Древние считали, что когда опадают листья, духи

плодородия переселяются в вечнозеленые деревья. И чтобы умилостивить их, выпросить

будущий урожай, деревья наряжали, приносили обильные жертвы и устраивали пиршества с

песнями и танцами. Показывали, как велика людская благодарность божествам природы.

— Вполне может быть, — соглашалась прекрасная попутчица в загадочной полуулыбке,

— Очень кстати. Значит, сегодняшняя ночь создана как раз для того, чтобы освободиться от

прошлого и загадать на удачу и успех, — добавил Нат, прожевывая апельсиновую дольку. —

Понятно, почему вы выбрали путь на родину морем.

— Почему?

— Если бы вы были мусульманка, то скучали бы в гареме и всю ночь ели арбузы. Но нет, вы

не такая! Вы как истинная славянка! Идете даже в этом смысле не самым легким курсом. Чтобы

все негативное, накопившееся в жизни — отдать буре. Чтобы эта буря поглотила все, переварила.

И выдала в конце, однажды утром, чудесный штиль, в который так хорошо начинать все сначала!

— Допустим, наблюдательный морячок. Что еще у вас по сценарию? — Она покрепче

ухватилась за краешек стойки, под ногами палубу сильно качнуло ударившей в борт волной.

— О, много чего, — взвился Нат. — Ну, например: судя по вашему «прикиду» и машинке

вашей, «Субару», которую погрузили на борт перед отплытием, вы вполне самодостаточны, раз!

Потом, идете теплоходом наверняка не впервые — два. Знаете, как бороться с качкой, судя по

двойному Гордону — три. И все-таки, я где-то вас видел — он мгновенно преобразился в

мыслителя. — Кто вы? Дайте отгадаю. Мата Хари... Нет, современная Роксолана на пути к

родным берегам?

— Уже лучше! Слушайте, проницательность ваша не знает границ.

— Дальше, выбрали не самый короткий морской путь. Для чего? Для того, чтобы привести

свои мысли в порядок. Может быть, хотите подвести черту, подумать хорошенько о наболевшем.

Наконец, даже предаться каким-то мечтам или воспоминаниям. Правильно? Хотя воспоминаниям

— вам еще раненько. Молода ищщо…

— Вы мне льстите!

— Да, да! Скорее — мечтам. — Нат закурил. Красивая женщина, да! Что-то в ней, что никак